обрамлявшими вытянутое лицо. Окруженные морщинками глаза, по-прежнему, смотрели на него с особой теплотой и едва заметной печалью. — Я же сам опустил тебя в могилу у того самого дуба, что ты выбрал. Как же такое может быть? Подожди, неужели я сплю, и ты мне снишься?
Рассмеявшийся старец кивнул и с кряхтением присел на заросший мхом пень. Как и всегда делал, неторопливо, тщательно огладил длинную седую бороду. Затем перевел взгляд на Гвэна.
— Ты очень близок к истине, мой мальчик. Сейчас встретиться с тобой мы можем лишь здесь, да и то лишь изредка, — в его голосе звучала такая глубокая грусть, что у юноши встал ком в горле. Ведь, он тоже сильно переживал. — Прости меня, Гвэн, что оставил тебя в такой час. Я думал, что наше расставание произойдет не так скоро, и ты еще многое сможешь узнать. Присядь.
Он махнул рукой, и юноша опустился на мох. Значит, предстоял тяжелый разговор, понял Гвэн. Хотя, может ли быть тяжелее, чем есть на самом деле?
— Тебе предстоит непростые испытания, Гвэн, ибо твой путь друида еще только начат. Молчи! Молчи и слушай, времени слишком мало для пререканий и обид, — юноша хотел было что-то возразить, но был остановлен строгим окриком старца. — Скоро ты проснешься в новом мире, который тебе совершенно незнаком и чужд. Но здесь, как и в нашем мире, есть те, кто нуждаются в твоей помощи и заботе. Они ждут своего хранителя, Тебя, пусть и не понимают этого.… К сожалению, не вправе раскрывать всего, что тебя ждет. Могу сказать лишь одно, дэвы Великого Леса всегда будут рядом с тобой. И не бойся, мой мальчик. У тебя все получится.
Старец улыбнулся ему и начал подниматься.
— А теперь мне пора, мой мальчик.
— Учитель! — с криком вскочил на ноги Гвэн. — Подожди, не уходе! Мне так много тебе нужно сказать.
Юноша пытался схватить учителя за рукав плаща, но ухватил лишь воздух. Фигура учителя, продолжавшего печально улыбаться, медленно расплывалась в дымке.
-//-//-
Новое пробуждение Гвэна было не в пример хуже. Солнечной поляны среди зеленой дубравы не было и в помине. Изумрудного мха, укрывавшего не хуже превосходного овечьего одеяла, тоже.
— Бр-р-р, — поежился юноша, с изумлением оглядывая огромную хвойную лапу над своей головой и нависшую на ней снежную шапку. — Это же снег⁈ Но откуда снег летом⁈
Он сидел на крошечном пятачке, окруженном огромными белоснежными сугробами. Со всех сторону к нему подступали громадные ели, тянувшиеся в разные стороны широкими ветвями.
Снег был куда ни брось взгляд. Таких сугробов юноша еще ни разу не видел. Их зима была совсем другой — мягче, малоснежной. Выйдешь в теплом плаще, не замерзнешь. Здесь же другое.
— Х-холо-дно, — не заметил, как зубы стучать начали. Посильнее закутался в плащ. Капюшон натянул на голову так, что одни глаза сверкали. — Что это за место такое? Куда идти? Где людей искать? — вопросов было множество, а ответов ни одного. — Где-то же они есть…
Поднялся на ноги и стал осматриваться по сторонам. Повсюду его взгляд натыкался на снег и деревья. Непонятно было куда идти.
— А это что такое?
Гвэн завертел головой. Кажется, откуда-то дымком потянуло. Где-то рядом, похоже, было жилье, до которого, правда, добраться еще нужно было.
Еще раз поглядев на высоченные сугробы перед собой, юноша вздохнул и, покрепче вцепившись в сумку, шагнул вперед.
— Ого-го!
Провалился едва ли не до пояса. Дальше еще хуже стало. Пушистый снег проваливался, крепко цепляя ноги. Каждый шаг давался с трудом. Уже через десяток шагов Гвэн так взопрел, что с головы капюшон снял.
— Уф, тяжеловато… Это я так до вечера тут ползать буду. Надо бы взбодриться немного.
А в сумке у него, как раз, было одно средство, которое в его мире так полюбилось торговцам и охотникам. И тем и другим каждый день приходилось проходить много верст, и сутками быть на ногах. Поэтому особые корешки, ненадолго лишавшие усталости, раскупались ими особенно хорошо.
Схрумкав чуть горьковатый корень Серебристой купалы, Гвэн сразу же хватанул снега. Запить травяным раствором было бы лучше, но где его тут взять.
— Вот, так-то лучше, — юноша улыбнулся, почувствовав, как по телу начало расплываться тепло.
Эффект от снадобья, правда, был не долгим. Но ему много и не нужно было. До жилья вряд ли осталось много идти. Там-то он обогреется, горячего отвара выпьет, с добрыми людьми познакомится.
То ли от снадобья, то ли от нарисованной в уме картины, идти стало гораздо легче. Юноша уже почти не провалился. Шел быстро, делая размашистые шаги. Даже руками себе помогал, загребая на очередном сугробе.
— Слава, Великому Лесу! А вот и добрые люди! — вдруг вскрикнул Гвэн, резко вскидывая над собой руки. — Эй! Я здесь!
Примерно за версту от него показались сани с бодро тянущей их лошадью. Там же парень и дорогу разглядел, которая уходила на север.
— Эй! Люди! Я здесь! Подождите меня! — еще громче крикнул Гвен, испугавшись, что его не заметят. Остаться здесь и замерзнуть ему совсем не хотелось. — Я сейчас!
Собравшись с силам, он припустил, как можно быстрее. В снег ласточкой нырял, тут же выпрыгивая вперед. Затем все повторялось.
— Здесь я, здесь! — выскочив на дорогу, парень растянулся прямо на утоптанной санями колее. Сил совсем не осталось. Отмахать чуть ли не версту по глубокому снегу даже с его снадобьем не просто. — Уф-ф, как же пить-то захотелось… А вот и вы!
Увидев приближавшиеся сани с парой мужчин в тулупах и мохнатых шапках, он с трудом поднялся. Негоже перед людьми на снегу валяться, как какой-то неуч и захребетник. Он же друид и должен блюсти свою честь, даже если смертельно устал.
— Пусть прибудет с вами благодать Великого Леса, добрые люди, — громко проговорил Гвэн, с достоинством наклонив голову. — Я хранитель Гвэн и прошу вашего гостеприимства, — еще раз склонил голову, показывая свое уважение жителям неведомого для него мира. Вежливость еще никому не мешала, всегда говорил его учитель. И с этим он всегда соглашался. — Я немало искушен в целительстве. И если у вас завелась какая-то хворь, то я готов помочь.
Произнося эту вежливую и полную дружелюбия речь, Гвэн был весьма доволен собой. Учитель, всегда коривший его за излишнюю заносчивость в общении с простыми людьми, был бы очень горд за него.
— Позвольте спросить, где я оказался? Есть ли поблизости какой-то город? — видя, что молчание затянулось, а местные бородачи особенно угрюмы, парень продолжил разговор. Не могли же они молчать вечно. — Если мне здесь не рады, может вы покажете или продадите мне карту. Я готов заплатить весьма ценными снадобьями.
И тут началось такое, что ему и в кошмарах до этого
