Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
она страшной, доказательств хватало.
К соседнему столу подошла девушка-подавальщица, ставя перед заказчиками поднос с едой. Она была стройна, и Рудольф пытался дорисовать своим воображением ту часть её нежных и юных ног, что скрывала рабочая туника. Девушка как почуяла пристальное внимание к себе, обернулась к нему, заодно и к Чапосу. Лицо круглое как суповая миска. Красивой она, к сожалению, не оказалась. Да и почему к сожалению? К чьему?
— Что-нибудь желаете заказать ещё? — спросила она тонким певучим голоском и подошла к их столу.
— Не лезь, если тебя никто не звал! — грубо одёрнул её Чапос. После чего протянул руку и похлопал её по ягодицам. Она вспыхнула, но промолчала.
— Твёрдые настолько, что руку отшибёшь, — дал оценку Чапос. — Что означает, никто тебя пока что не растряс, как следует. Или и не пытался даже. А не желаешь ли стать услаждением моих глаз, куколка? Я поселю тебя в уютном и обеспеченном местечке, где уже не ты, а тебе будут прислуживать.
Девушка подняла на него глаза, полные ужаса. Ни нагрубить ему, ни ответить она не могла. И похоже, знала, кто такой Чапос, к чему может привести его слишком пристальное внимание.
Чапос заулыбался, с удовольствием наблюдая её страх и смятение. В этом тоже была частичка его власти над столичными обывателями, и он смаковал эту частичку как глоток «Матери Воды». — Ты рылом не вышла для такого человека как я, — добавил он. — Я пользуюсь только красотками высшего качества и баснословной дороговизны. Ты довольно неуклюжая, да и не обученная пока для того, чтобы украсить собою мой отдых. Прочь! — он легонько подтолкнул девушку прочь от себя. Приложи он силу, она упала бы. — Строит из себя недотрогу, а сама только и мечтает, кому бы себя всучить. Работа тут не только сытная и денежная, но и такова, что мужа себе небедного точно уж отыщет, если с пути кто раньше времени не собьёт. В такие дома яств устроиться трудно. Только по родственным или влиятельным связям, — Чапоса явно увлекла девушка, да Рудольф рядом помешал применить к ней давно обкатанные приёмы — Может, её хотите? Так я организую. Правда, дороговато выйдет.
— С ума сошёл! Своими плодами-ягодами торгуй. На чужое добро пасть свою несытую не разевай! Только попробуй её тронуть. Я уж точно всё проверю, если что себе позволишь. Я постоянно сюда прихожу. Здесь еда хорошая, а обслуга расторопная. Понял меня?
— На кой мне она, если все столичные дома яств нашпигованы таким добром под завязку. Где они и теряют свою свежесть, невостребованные, как и те фрукты, коими забиты кладовые этих домов. Товар всегда превышает своей массой количество тех, кто его и потребляет. Излишки выбрасывают за бесценок на простонародные рынки.
— Экономист, — отозвался Рудольф, — цены твоим познаниям нет.
— Что правда, то правда. Никто меня в юности не оценил, как я того заслуживал. Кроме одного человека, о ком я скорблю и буду скорбеть до конца моих дней. А теперь мне ничья оценка не важна, не нужна, никчемна.
Нисколько не стесняясь и не уважая Рудольфа, Чапос сплюнул в тарелку, демонстративно являя нарушением элементарного этикета своё презрение не только окружающим людям, но и тому, кто его в данный момент накормил. Напоил он себя сам.
— Я не толкователь снов, — Рудольф вернулся к оборванной теме откровений Чапоса о некой страшной реке, протекающей где-то то ли в бреду Чапоса, то ли в скрытой реальности самой Паралеи. — Я понял, о чём ты тут страдальчески мычал. Ты убил Виснэя Роэла! Пусть тебя и запугали, а попали твои мучители в самую точку, правильно вычислили того, кто на всё способен за плату. А уж какой будет эта плата, неважно. Они же не привлекли к осуществлению злодейского замысла никого другого. Разве узилище на тот момент пустовало? Но в твоём лице они нашли штатного и дешёвого ликвидатора и на будущее. Поскольку люди из потомственного клана наёмных убийц берут очень большие деньги за свою специфическую работу, да и контакты с ними всегда проблематичны по своим последствиям. Их не только трудно, а и невозможно контролировать.
Вызвав отвращение физиологическим неряшеством, Чапос опять утратил как объект свою притягательность. Захотелось встать и уйти от него, чтобы не сунуть ему в жующую челюсть кулаком для назидания. — То, что для тебя наполнение твоего существования как земляного червя, для меня только комок грязи на ботинке, неизбежный, если обходного пути через эту грязь не существует. Улавливаешь разницу? — Рудольф сунул ботинком в ногу Чапоса.
— Больно же бьёте! — вскрикнул он.
— Это ещё не больно. Радуйся, что я всего лишь тебя погладил, — подобный стиль общения был противен и ему самому, но опыт выучил, что для поддержания к себе уважительного отношения необходимо иногда напоминать о своём силовом превосходстве.
Чапос тщательно разгладил свою штанину. Бандит был щёголем невероятным, компенсируя нескладную внешность внешним лоском. Но, к сожалению, ботинки Рудольфа были начищенными, и урона Чапосу нанести не удалось никакого.
— Нет её. Разницы этой. Когда влезаешь в дерьмо, не обязательно в нём тонуть. Вонять будет по любому. А ботиночки у вас — шик! Мне такие достаньте. Заплачу по максимуму.
— Для нечеловеческих копыт такие уж точно не подойдут.
— Да я срисовал уже. Закажу себе точно такие же. А то и лучше. У меня мастер в столице есть по части изготовления обуви на заказ. Ваша пленная аристократка у него тоже заказывает туфельки на свои пригожие ножки.
— У меня нет пленных.
— Однако, дочь аристократа вы как-то сумели себе присвоить…
— У меня нет рабов.
— Я тут украл у мастера пару туфелек, что она заказала для себя. Подарю ей как дополнение к платью, в котором она пойдёт со мною в Храм Надмирного Света.
Что можно было ответить ему на это, Рудольф не знал. Он смотрел в лицо фетишиста — греховного порождения блуда их местной богини Воды, созданное из местной глины и обожжённое огнем её подземного любовника. Рудольф впервые слышал сказку про загулы матушки Воды, но Чапос был фантаст, и мог её сочинить по ходу дела. Само лицо его имело цвет слегка подкопчённой оранжевой меди, как будто он только что вылез из владений загульного батюшки, оно довольно лоснилось сейчас от обжорства. И Рудольф поражался тому, что не устаёт от него никогда. Он был как своеобразный аттракцион для развлечения, отвлечения, даже если человек отвращается, а тянет смотреть иногда как порнографию или нелепый фильм ужаса. Так и отвратительный тип притягивал Рудольфа к себе некоей извращенной составляющей его же
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
