— Ты умеешь думать? — картинно удивилась она.
— Иногда. А диктофон тебе зачем? — я потянулся к нему, но Янка звонко шлепнула меня по руке.
— Не лапай мои вещи…Максимка.
Вот стерва. Заметила, что мне не понравилось такое обращение.
— Хорошо, как скажешь.
— И в мою комнату никогда больше не заходи. Сиди у себя и не отсвечивай. Понял? Ты здесь никто.
Слова «сестры» привели меня в чувство, развеяли тот странный уютный дурман, в который я окунулся, едва переступив порог этого дома. Я снова вспомнил об отце, о том, что мама его бросила, о том, что вся моя привычная жизнь осталась за сотни километров от этого города.
— Мы же подружимся? Да? — я склонился к ней, опираясь на подлокотники. Она вкусно пахла, чем-то свежим, лесным, вызывающим желание вдохнуть полной грудью. Я наклонился еще ниже и «сестре» пришлось вжаться в спинку, иначе бы мы уткнулись нос в нос. — что скажешь, Яночка?
— Дверь у тебя за спиной.
М-да, уверенности этой принцессе не занимать.
Я оттолкнулся руками от кресла, выпрямился и, подмигнув ей, направился к выходу:
— До встречи.
Правда у самого выхода не удержался и спросил:
— Ты так и не сказала про диктофон. Зачем он? Начитываешь тайные послания? Дневничок?
— Начитываю реферат, если это тебе так интересно, — ответила она.
— О, теперь это так делается? А по старинке? Пальчиками по кнопочкам? Нет? Слабо?
— У меня маникюр, — она снисходительно выставила вперед красивую ухоженную руку.
— Ну слава богу, а то я уж подумал, что ты букв не знаешь.
Второго броска я ждал, поэтому запущенную в лицо подушку отбил с лёгкостью. Она отлетела в сторону и своротила с тумбочки какую-то фотографию в золотистой рамке.
— Пошел вон, — Яна взглядом указала на дверь и отвернулась к компьютеру.
Я вышел из ее комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Внутри все клокотало от ярости.
— Черт, — выдохнул я, — вот зараза.
Всю дорогу я разжигал в себе ненависть к новому «отцу», но, когда с ним встретился лицом к лицу — не смог ни к чему придраться. Нормальный мужик, без загонов, понтов и прочей херни, и мать он любит. А вот его дочь — воплощение всего того, что мне не нравилось в других. Ее самоуверенность бесила, пренебрежение во взгляде — выводило от себя, манеры — вызывали желание отшлепать. Пустышка с завышенным самомнением.
Желание расстроить планы матери выйти замуж за Славика, и вернуться домой вспыхнуло с новой силой. Только действовать я теперь буду не сам, а через Янку. Уверен, со своей новой миссией эта стерва справится на ура. Надо только понять, чем она живет, что любит, чего боится, что скрывает от других. Даже у королев есть тайные слабости. Надо их только найти, вытащить на поверхность и использовать с своих целях.
* * *
— Макс! — мама чуть за сердце не схватилась, когда увидела меня утром все в том же свитере и тех же линялых джинсах, — переодевайся, живо!
— Ну уж нет, — ухмыльнулся я, совсем не по-доброму, и подошел к столу, на котором меня ждал походный завтрак: кофе и пара бутербродов.
— Ты смерти моей хочешь?
— Мам, не драматизируй.
— Ты идешь в новую школу! Там новые учителя, новый класс, все новое…
— Да, а джинсы старые, — весело закончил я.
— Почему у тебя рюкзак пустой?! Где учебники? Тетради?
— Да там какой-то блокнот валяется, в нем вроде несколько чистых листов осталось. И еще огрызок карандаша есть. На первое время хватит.
— Чего ты добиваешься?
— Я хочу, чтобы меня оценили по поступкам, а не по внешнему виду, — пафосно выдал я и запихал в рот почти весь бутерброд.
— Макс!
— Фто? — я обернулся к ней, готовый к любым упрекам.
Как назло, именно в этот момент на кухне появилась Яна.
— Доброе утро!
— Здравствуй, Яночка! — мама тепло улыбнулась, а я чуть не подавился, напоровшись на ледяной взгляд «сестры». Бутерброд встал поперек горла, перекрыв дыхание, поэтому пришлось срочно хватать кружку и запивать.
Она обреченно подняла глаза к потолку, едва заметно покачала головой и направилась к холодильнику, а я со слезами на глазах все-таки проглотил несчастную булку.
Сегодня сестра выглядела как настоящая бизнес-леди. Бежевая блузка с поясом, темно-синие узкие брюки, волосы забраны в замысловатую косу. Только розовые тапки с ушами несколько выбивались из строго образа.
— Яна, я не знала, что тебе сделать на завтрак? Мой обормот бутербродами перебивается. А ты?
— Спасибо, Анастасия Сергеевна, не беспокойтесь. Я по утрам только йогурт пью.
Надо же цаца какая.
— Да как же так, — мама всплеснула руками, — голодная, весь день.
— Что вы, — Яна улыбнулась, — нас в школе прекрасно кормят.
С матерью она разговаривала вежливо и улыбалась вполне искренне, но я все равно наблюдал, искал подвох, фальшивые ноты. Однако придраться было не к чему, на людях Яна вела себя идеально.
— Я так переживаю. У Макса сегодня первый день, а он… — мама безнадежно мазнула рукой в мою сторону, — присмотришь там за ним?
Быстрый взгляд карих глаз, не предвещал ничего хорошего:
— Не переживайте. Присмотрю.
Даже интересно стало. Чего теперь ждать? Подножки в столовой, кнопки на стуле, или чего пооригинальнее?
— Спасибо, дорогая. Слышал, Макс? Слушайся Яну.
— Всенепременнейше.
— Кстати, совсем забыла. Тебе сначала надо зайти в канцелярию. Отдать оставшиеся документы, — мама сунула мне в руки прозрачную папку с какими-то справками, — дальше тебе все скажут, все объяснят. А потом, одноклассники помогут, покажут, где столовая, классы, библиотека…
— Туалет.
— Максим! Я переживаю! Вдруг что-то пойдет не так! Заблудишься.
— Мам, я, по-твоему, совсем тупой?
Тотчас поймал еще один быстрый взгляд сестренки. Уж она-то в этом была уверена.
— Все что мне надо знать, это как добраться до школы, — проворчал я.
— Тебя сегодня Яна подвезет. Заодно расскажет, что да как.
Сестра явно была не в восторге от таких перспектив, но спорить не стала, только пожала плечами:
— Конечно, подвезу. Мне не сложно, — выкинула в мусорное ведро пустую бутылочку из-под йогурта и направилась к выходу, небрежно обронив на ходу, — через десять минут у ворот.
— Какая хорошая девочка, — с уважением произнесла мама, когда мы остались с ней наедине.
