на дальний план, был забит теплом, общением, надеждами и страхами, его голоса не было слышно, и только иногда, между «тук-тук тук-тук тук-тук» что-то шептало внутри …97 – 98 – 99 – 100…
*
В мегаполис приехали глухой ночью. Вышли из поезда на станцию раньше, решили прокатиться. Помолчать, проветриться и поговорить. Ночевать – значит, к мальчику, как-то не сговариваясь, так решили. Приехал и в спасительный душ, пусть смоет вода все остатки той стороны. Чай с сахаром и спать, обняв друг в друга крепко, уткнувшись в живое тепло.
Утром раздался звонок. Телефон кричал радостью, друзья дозвонились до них. Всё хорошо. Хорошо когда всё хорошо.
– Да, свернули в лес, посмотреть, что это за грунтовочка, проехали вперёд, дорога та раздвоилась, заблудились, выползли в Малин уже очень поздно, простите, ребята, что так вышло! Мы за вас переживали, не могли до вас дозвониться. Да у нас всё работало, все смартфоны и интернет, мы набирали вас. Набирали, вы были вне зоны. Мы решили, что вы тоже залезли в эти чёртовы заросли! Пришлось лететь в последнюю электричку, фуф, слава Богу, что выбрались вообще! – Таня и мальчик, обнявшись, уснули снова. Такое облегчение! Так и должно было случиться. Всё хорошо. Перед провалом в сон мальчик вспомнил кроссовок. – Надо было спросить…
*
Мальчик споткнулся о белый кроссовок Анджея. Кроссовок выглядел странно. Вот он, грязный, поношенный, ободранный и чуть влажный, осыпается и кажется полусгнившим. Такого просто не могло быть! Кроссовок был почти новым! Мальчик хорошо помнил этот факт. Анджей хвастался обувью, а здесь облезла половина окраски.
– Таня, Таня, посмотри! Таня начала громко плакать и причитать. – Успокойся, Таня, мы со всем справимся и разберёмся… Таня наклонилась и взяла кроссовок в руки.
– Фу! – из него потекло что-то вязкое и скользкое. Таня бросил туфлю на землю. – Пошли отсюда, ну пожалуйста! Они, наверное, в какую-то грязь попали. Я хочу домой, мне холодно! Я боюсь за Анджея! – Таня сжимает плечи от холода, мальчик обнимает её и прижимает к себе. Боже, какая она сейчас холодная! – воздух был тёплым, мальчику было душно и жарко, в узком проходе над дорогой в лесу воздух будто застоялся, трудно дышалось. Было ощущение, будто здесь выкачали весь воздух и оставили лишь чуть, чтобы совсем не задохнуться. Добрались до выхода на асфальт, пошли в древесную арку напротив. Нужно посмотреть и там, для очистки совести. Почему-то было понятно, что никого они там так и не найдут. Мальчик идёт вперёд, затем оборачивается и видит силуэт Тани в арке. – Она боится, наверное! Ещё бы! А если бы мой родной человек пропал в лесу? Схожу сам, – он делает несколько шажков и оглядывается. Пустой проём. Где Таня?
*
Поезд в мегаполис стучал и стучал – один-один, два-два, три-тра, четыре-четыре… Мальчик сжимал холодную бледную руку Тани своей потной горячечной рукой немного больше, чем следует это делать с руками молодых девушек. Другая его рука прижимала к груди старый истрёпанный белый кроссовок. Облезлый, странный, прямо в руке он начал распадаться, отстала подошва сзади. Таня видела. Таня плакала молча, красные глаза, грязное серое лицо. Одежда на ней распадалась на клочья, истлевала, слёзы высыхали корочками белой соли. С момента выхода из леса она не сказала ни слова. Основную часть времени Таня сидела, нездешняя, закрыв глаза, прижимала к себе кроссовок брата. Мегаполис принял их огромным чёрным беззубым ртом. Ни единого фонаря не светило в городе. Чёрные улицы и ни одной живой души. Вышли из станции и сели на велики, быстро докатили до дома мальчика. Лифт не работал, пришлось подниматься пешком на седьмой этаж. Речи не было, чтобы ночевать по отдельности после случившегося. Вошли в квартиру, стоял странный запах. Мальчик пощёлкал выключателем. Ничего. Заглянул в комнату к маме. Там никого не было, ощупал кровать. Какие-то вещи. Где мама? Без шума поставил велосипеды, завёл Таню к себе и тихо молча положил её на кровать. Она покорно подчинилась, как маленький ребёнок, легла и замерла. Таня поджимает колени, мальчик сидит рядом с ней, укрывает её пледом, долго смотрит, в голове пустота и щелчки, мерещатся какие-то числа. В темноте видно нежное ушко Тани, её плечо, мальчик боится пошевелиться, боится, что мир хрустнет и разлетится окончательно.
– Я просто усну. Потом проснусь. И будет всё хорошо. Хорошо. Хорошо.
*
В темноте вспыхнул телефон Тани. Загрузился Андроид. Раздался звонок, тихо и с лёгким вибро. Глаза открыли одновременно и мальчик, и Таня. На экране было написано «Дима Вело». Мальчик снял трубку.
– Алло, – Дима помолчал в телефон. – Ребята, вы где. Я не могу до вас дозвониться… весь вечер… – голос Димы был усталым, в трубке шипело, булькало, это так, как если проходишь с телефоном через электронную охрану в большом офисом здании.
– Дима, вы там? Вы в Малине или вы дома? Где Анджей? – тишина, сопение.
– С Анджеем проблемы. Нужна помощь. Почему вы уехали без нас?! Вы сейчас где, на станции?!
– Дима, который у вас час?
– У нас, как у всех, сейчас семь вечера, мы все ещё успеем на электричку, езжайте домой, мы уже следующим поездом, – голос Димки стал беспокойным. – Ладно, мне надо идти, тут у нас сейчас… я тебя потом наберу! – последние слова он прошипел, звонок сброшен. Таня хватает телефон как-то зло и одержимо, начинает звонить звонить звонить.
– Там не берут трубку! – Внезапно в квартире включился свет, загудел холодильник и завыла стиральная машина. Которую, наверное, мама запустила раньше, – думает мальчик. Танин смартфон предательски отключается. Мальчик вскочил – какой уж тут сон – включил мобильные в сеть, заряжать! Вышел в интернет, не было ли каких сообщений от ребят. Таня неслышно уснула снова, лежала так тихо, совсем без движений, будто и не просыпалась, будто и не дышала. Мальчик открыл новости на форуме и увидел заголовок «Такого-то числа в лесах возле Малина и Гранитного пропали трое парней». Кружится голова. Стоп, как такое может быть? Знаешь, бывает такой момент, когда думаешь, что сошёл с ума. Он закрыл браузер. Открыл. Новый заголовок. «Под Малиным нашли останки…»
– Таня, проснись! Таня, странные дела происходят! Пожалуйста, Таня! Таня, вставай! – мальчик трясёт замершее тело спящей девочки, провалившейся в состояние, близкое к коме. Аура летаргии размашисто пишет по всей квартире, разбрасывается по комнатам, выбивает пробки, снова выключает свет и погружает всё в темноту. Спать. Спите. Спать.
*
Они лежали в темноте на дороге, все трое. Очертания их тел тонули в блеклом мареве,
