Внезапно оба Элемента Ту застыли, явно обмениваясь какой-то информацией и судя по их обеспокоенным лицам, ничего хорошего в ней не было. Наконец, оба отмерли и я смог спросить:
– Что случилось?
– Серые усиливают своё влияние, тихо "окучивая" Торрг и его союзниц.
– Это как?
– Егор! – пристально посмотрела мне в глаза Санр, – Давай договоримся сразу, что вся информация по текущему положению дел в мире Сестёр для тебя закрыта.
– Причины? – не сдавался я.
– Всё та же свобода выбора. Любая информация из наших уст будет иметь определённую эмоциональную окраску, выдавая личностное отношение, что помешает тебе разобраться в ней самому, когда придёт время. Если не понял, то мы тоже можем ошибаться, но наши ошибки другого уровня. Поэтому и общались с тобой и твоим другом, как обезличенные компьютерные программы, ну и чтобы с дурацкими расспросами не лезли тоже.
– Чем больше вас слушаю, уважаемые Элементы, тем больше запутываюсь!
– Рано тебе ещё думать как мы. Не видевший воды – плавать не научит! Не торопись! И я, и Санр оба через это проходили и понимаем твои эмоции, но повторюсь – не торопись! Для трёх лет пребывания в Реставраторе у тебя и так отличные успехи! – пояснил Мор.
– Ого! Три года?! Так, не успею и глазом моргнуть, а уже "дембель"! – обрадовался я.
– Моргать много придётся. Год от года, время, проведённое здесь, будет замедляться и ты ещё успеешь нам надоесть своим "почему". – "утешил" он меня.
– Жаль… Как там хоть мои девочки поживают? – попытался я подкатить с другой стороны.
– Нормально. Я за ними приглядываю. Они чувствуют, что ты жив, поэтому особо не волнуются.
– Кстати, "дядюшка Мор”! Ты, как я понял, за моей спиной с ними общался не просто так?
– Верно и неверно. С их душами, которые, в отличие от тела не имеют возраста, хоть и хрупки по первости. Прекрасные у тебя дочери – усваивают всё превосходно и на телесном, и на энергетическом уровне, так что за них не переживай – мы с Неввой из обеих стоящих людей воспитаем!
– А Невва…
– А не много вопросов? – осадила меня Санр, – Хватит, Егор! Чем больше будешь тратить эмоции на мир Сестёр, а не на своё восстановление – тем больше будет замедляться время в Реставраторе. Оно тебе надо?
– Не надо. Больше не повторится. – покорно ответил я.
– Ну, раз понял – иди обратно "баиньки".
...Следующее своё пробуждение я встретил под громкий спор Элементов.
– Ничего ты не понимаешь! – что-то яростно доказывал мой "чебурахнутый" наставник не менее взбудораженной Санр, – Где самопожертвенная героическая направленность?! Где патетика, переходящая в ощущение чувственного бытия?! Одна "бытовуха", из которой ничего нельзя почерпнуть!
– И вам "доброе утро"! – поприветствовал я их, – О чём спорим?
– Не поверишь, Егор! Обсуждаем поэзию! Точнее, песни Юрия.
– И чем он вам не угодил?
– Не мне, а нашему Мору. По его мнению, твой друг извратил это искусство в мире Сестёр!
– Вот скажи мне?! – подскочил ко мне Мор, от переизбытка чувств скидывая человеческую личину, – Тебе, ведь Агга-Орр-Нест давала читать предсказание?
– Эту галиматью? Давала.
– "Галиматью"?! Ещё один примитивный критик! Её написал я! Великое произведение! Тайна, неожиданность переходов и ритм, подобный катящимся камням – вот что собой представляет эта "галиматья"! Да будет тебе известно, но в своём мире я был не только великий воин, но и не менее великий поэт! Мои декларации стихов собирали планетарные трансляции! Сорок восемь миллиардов зарманов не могли ошибаться!
– Ты только Юрке не говори, что сам предсказание сочинил! У него тонкая душевная организация – уши оторвёт, несмотря на твою силушку и когти! Обдерёт и снежинки из них вырежет, сложив в несколько раз! Тоже искусство, понимаешь!
– Ахаха! – довольно засмеялась Санр, – Я хочу это увидеть! Егор! Мор меня задолбал уже своим творчеством! Сама себе дела придумываю, лишь бы быть от него подальше во время "вдохновения"!
– Ах, так?! – оскорбился "Столб", – Больше ни строчки тебе не прочитаю! Надеюсь, что Егор лучше оценит Великое!
Мор немного успокоился, подошёл к столу и проникновенно сказал, глядя на меня с пугающей одухотворённостью:
– Слушай, что вчера написал:
Своею душою к безбрежным мирам
Прикоснувшись
Он искрою света прошёл меж живых
Ближе к мёртвым
На крови замешан Его образ чести
С надеждой
Всей грозностью силы врагов попирая
Бессчётных
Найдёт Он великое чувство с Великими
Рядом!
– Ну как? Это я про тебя! Разве не прекрасно?
В полной тишине мы с минуту переглядывались с Санр.
– Может, я снова "спать"? Кажется, не вовремя очнулся.
– Не говори ерунды! Раз Реставратор тебя разбудил – значит, так надо! И ты не ответил на мой вопрос! Проникся истинным Творчеством?
– Поражён. – честно признался я, – До самых печёнок! Прям, чувствую их в бесплотном теле. И это… Санр, голубушка! Если у тебя сейчас появятся вдруг срочные дела, то я, с удовольствием, с ними помогу, только возьми с собой, пожалуйста! А? Должен буду до "гробовой доски"!
– И ты туда же! Толстокожий невежда! – воскликнул Мор, поняв меня правильно, – Видеть вас двоих не хочу!
После этого он уселся за стол, материализовав перед собой доску с такими родными земными шахматами и стал игнорировать нас, делая вид, что погружён в игру.
– Он хороший… – шепнула мне на ухо Санр, – Просто иногда на него находят "муки творчества" и от них приходится мучиться окружающим. У каждого свои слабости. Я вот петь люблю.
– Петь?
– Ага!
Внезапно женщина завыла тонким голосом, с какими-то высокочастотными звуками, давящими на мозг и заставляющими непроизвольно зажимать ладонями уши.
– Я знала, что тебе понравится! – довольно сказала она, неправильно истолковав слёзы в моих глазах.
– Блин! А я ведь вначале был рад вас видеть! – откровенно признался я, – За что такие пытки?! Знаете что? Если стихи Мора соединить с твоим вокалом, Санр, то и "разрушителя душ" не надо – никакой Реставратор не воскресит! Удивляюсь вам! Вроде высокоразвитые существа, столько прожили, а оба, порою, ведёте себя незнамо как! Где мудрый взгляд и одухотворённые лица, познавших Истину?
– Слышала? – оторвался на секунду от шахмат Мор, – Он нас сейчас придурками обозвал. Вот и вся благодарность.
