однажды видел такой паркет (или — что-то очень похожее) у одного состоятельного гражданина.
— Почему у тебя рубка прямоугольная, если «тарелка» по периметру круглая? — немедленно предъявил претензию Женя.
— Седьмое измерение, — пожал плечами Арвид. — Вы, земляне, привыкли к прямоугольным помещениям. Чтоб тебе было привычнее.
— А почему приборов нет? Как ты собираешься управлять кораблем?
Арвид снова пожал плечами. Из ниоткуда возникла рулевая колонка со штурвалом, колонка машинного телеграфа и дюжина больших циферблатов со стрелками.
— Чудно, — возразил Евгений. — Это же рубка морского корабля, нет? Мы что — морской корабль?
— Не морской, но космический. Ты что конкретно хочешь, землянин? — спросил Арвид, несколько раздражившийся.
— Раз корабль космический, то я хочу космическую рубку! — потребовал Женя.
— В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно-овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зелёные огоньки подчёркивали впечатление.
В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо… конец цитаты. Иван Ефремов, — продекламировал Арвид. — Вот это хочешь? И девушку?
— Девушку пока не надо, — сказал Женя, вспомнив ушедшую к банкиру Ольгу. — Все остальное — можно.
Арвид устало щелкнул пальцами. Появились разноцветные шкалы космических приборов. Стены вместо больнично-белого приобрели мужественный стальной цвет, как это и положено для командной рубки транссолярного звездолета «Малыш-5».
— Годно? — спросил Арвид.
Женя для виду на пару секунд задумался.
— Сойдет, — милостиво разрешил он. — А на чем мы будем сидеть? Перегрузки при взлете и так далее…
Арвид тяжело вздохнул.
— Представь себе самое удобное кресло, которое ты когда-либо видел.
Женя покопался в памяти. Самым удобным креслом было японское массажное кресло, мельком виденное им как-то в дорогом магазине.
Кресло тут же возникло посреди помещения.
— Оно может массировать, — сказал Арвид, — это приятно.
— А перегрузки оно может компенсировать?
— Запросто. А еще оно обладает транквилизирующим эффектом. И умеет играть на гитаре. Шучу.
Женя плюхнулся в кресло. Кресло оказалось действительно дьявольски удобным. Женя сразу же почувствовал успокоение, а потом и вовсе полный покой. Конечно, это не могло сравниться с теми чувствами, которые вызывал янтарный шарик, но все же Жене стало очень хорошо. И даже лениво. «Кстати, о шарике», — вспомнил Женя.
— Слушай, Арвид, — начал он, — о том янтарном шарике…
— Тсс, — перебил Арвид. — Потом. Все потом. Сейчас мне надо сосредоточиться. Все-таки из нас двоих пилот — именно я.
И Арвид плюхнулся прямо на воздух. Но не свалился на эбеновый пол, а принялся левитировать рядом с Евгением в полу-лежачем положении.
— Ты что, — так и поведешь корабль? — удивился Женя.
— А почему бы и нет? Твое кресло — только для того, чтобы потрафить твоим вкусам. У нас приняты силовые ложементы. Как раз в таком я сейчас и нахожусь.
— Но…
— А сейчас не мешай мне, будь добр, — оборвал его Арвид. — Мы стартуем. Надо спешить, до закрытия червоточины осталось восемнадцать минут.
Он сделал несколько дирижирующих взмахов руками, сделавшись слегка похожим на фон Караяна.
Под эбеновым полом что-то загудело.
— Завелось, — удовлетворенно проговорил Арвид.
— Это корабль говорит, — донесся звучащий как бы отовсюду почти шаляпинский бас. По интонации — не очень-то довольный. — Ты запчасти привез? Без них мы даже до Плутона не дочапаем.
— Он изъясняется по-русски, делая это из уважения к гостю, — пояснил Арвид. — Согласно законов гостеприимства.
Женя не ответил. Он кайфовал в своем транквилизирующем массажном кресле.
Арвид сделал еще один дирижерский жест. В полу образовалась дыра, или, выражаясь научно — люк.
— Сыпь запчасти, — сказал «Малыш-5».
Ящик с бриллиантами подплыл к дыре, с него слетела крышка, ящик наклонился, и полуторакаратные бриллианты сверкающим потоком полились в дыру.
Когда бриллианты закончились, люк закрылся.
— Перевариваю, — заявил «Малыш». — Шесть минут.
— А побыстрее нельзя? — спросил Арвид. — Червоточина уже очень скоро закрывается.
— Знаю, — ответил корабль. — Постараюсь за три минуты.
— Искусственный интеллект? — поинтересовался Женя.
Арвид замахал на него руками.
— Что ты! Искусственный интеллект очень опасен! Автопилот «Малыша» вовсе не интеллект. Это псевдосущество, взращенное в бронированной пробирке. Оно там выращено вместе с заложенной в него пилотажной программой, умением болтать на разных языках, и восемнадцатью степенями защиты. Включая целых четыре степени — против завиральных мыслей.
— А-а, — вяло согласился Женя, вновь погружаясь в свое приятное полу-блаженство.
— Я самопочинился, — заявил «Малыш». — Неплохие детали. Стартовать?
— Он еще спрашивает, — сказал Арвид. — Цель — вход в воронку. Координаты: 0001-0101-1001… ну, и еще двести двадцать три цифры. Помнишь? Сразу за Плутоном, чуть левее, в надпространстве.
— Естественно, помню! — ответил корабль обиженно. — Мы едем, едем, едем.
— Набрался выражений на Земле, — сказал Арвид. — Ну, давай, едь.
И «Малыш-5» «поехал».
Прошло несколько минут.
Женя неохотно вышел из своего полудремотного состояния.
— Ну? И когда мы стартуем, наконец? — недовольно спросил он.
— А, проснулся? Молодчага. Мы, Жень, уже на орбите, — сообщил Арвид.
— Это как это? Я не почувствовал ни перегрузок, ни ускорения, ни торможения!
Арвид вздохнул.
— Малыш-Пятый, изобрази лобовое стекло, — сказал он.
— Есть. Так точно. Для нашего друга и брата из слаборазвитой расы землян, — я всегда готов, — ответил корабль.
Чего?? — сказал Женя.
— Корабль, извинись. А то он драться полезет, я его знаю, — сказал Арвид.
— Слушаюсь, пилот-навигатор первого класса, — сказал корабль. — Извините придурка, собрат по разуму Евгений Александрович. Я больше не буду. Делаю обзор, чтобы вам угодить…
Евгений Александрович хотел было сказать что-то едкое, но тут…
Тут перед ним действительно образовалось лобовое стекло. Примерно как в серьезном длинномагистральном самолете. Только больше.
Сквозь это стекло были видны: космос, звезды, Земля… почему-то темно-синего цвета…
— Ночная планета, — пояснил Арвид.
… с контурной аурой с одной стороны, и с континентами. Европа, европейская часть России, Аравийский полуостров и Индия — были все в огоньках. Это было очень красиво. А вот с Африкой было хуже.
— Плохо с экономикой, — пояснил Арвид. — Но мы стараемся. — Он обратился к кораблю. — «Эм-пятый», показал красивые виды, и хватит. Поезжай к червоточине. Обзор можешь не закрывать. Пускай наш гость насладиться. Он в первый раз.
— Слушаюсь, пилот-навигатор, — сказал корабль. — Разгоняюсь.
Земля и звезды стали как бы размазанными. Потом превратились в световые полосы. Вскоре впереди замаячило нечто большое и, кажется, круглое.
— Юпитер, — сказал Арвид.
— А почему я не чувствую… — начал Женя.
— Потому, — перебил его пилот-навигатор. «Малыш-Пятый», прибавь газу.
— Есть, сеньор пилот, — отрапортовал корабль. — Подача анамезона увеличена.
— Это он так шутит, — пояснил Арвид.
Сатурн, Уран и Нептун проскочили, не заметив.
— Подъезжаем к Плутону, —
