же дурочки умеют вляпаться в передрягу, а потом предки бегают с седыми волосами, зовут на помощь.
– Твой номер телефона есть у моих родителей. Номер автомобиля записали камеры на всех подъездах. У меня стоит геолокация, найти, где нахожусь, ни для кого не составит труда…
– Ну, ты же понимаешь, что когда тебя найдут, может быть уже поздно, Аля? – Вечер так легко начинался, его не хотелось портить нравоучениями. Но, черт побери, кто-то же должен был вправить ей мозги?
– Виктор Сергеевич, я к опасным людям даже близко не подхожу. Успокойся.
– А я не опасный, значит?
– Нет. – Она опять улыбалась.
– Вот сейчас было чуточку обидно…
– Не обижайся. Ты хороший. Мне дядя сказал.
Захотелось ударить по тормозам и высадить девочку, от греха подальше. Но Виктор сдержался. Любопытство победило.
– И кто же у нас дядя, если не секрет?
– А вот сам узнай. Теперь твоя очередь проводить расследование!
– Договорились. Чем займемся?
– Ты обещал покатать меня на крутой тачке. Давай кататься.
– И все?
– И все. Можно музыку еще включить.
– Включай. Выбирай, какая нравится…
Виктор никогда не увлекался бессмысленной ездой по дорогам: было просто некогда страдать ерундой. Сейчас пытался понять смысл этого удовольствия.
– Тогда на трассу, чтобы с ветерком?
– Давай. Проветримся…
– А твой дядя не устроит погоню? Вдруг, решит, что я тебя похищаю?
– Ну, если превысишь скорость… Может и такое случиться. А вообще – нет. Не должен.
Оставалось только поверить. А потом проверить. Уже руки чесались, чтобы прямо сейчас отправить данные нужным людям и выяснить всю подноготную девочки, которая пыталась казаться непростой. Но выезд из города, внезапно загруженный автомобилями, ночная трасса, скорость…
Неожиданно для себя, Виктор увлекся процессом. Девушка рядом никак не отвлекала от дороги – время от времени переключала треки, лишь только видела, что Пальмовский морщится, услышав не очень приятную мелодию. И молчала, что удивительно для ее пола.
– О чем думаешь? – Он первым не выдержал. Содержимое хорошенькой головы интересовало все больше.
– О тебе.
– Кхм…
– И что же сочинила?
– Ты мне нравишься.
– Уже? Так быстро?
– Ага. Прямо сразу. Поймал меня в кафе тогда, я же чуть носом об столешницу не стукнулась. И все.
– Ты навеки моя теперь?
– Ну, навеки – это сильно сказано. Но пока да, почти твоя.
– Меня не устраивает «почти», я собственник.
– Меня тоже.
– И как будем решать эту проблему? – Забавное признание в «почти» любви. Звучало странно, но Виктору понравилось.
– Не знаю. Ты взрослый. Мужчина. Сам придумывай как-нибудь.
– Продолжаешь дурака валять? – Слишком серьезная мина. Слишком напыщенный тон. Так не могло продолжаться долго.
– Конечно. А что я могу тебе предложить? Давай поцелуемся и проверим нашу совместимость?
Он все-таки ударил по тормозам и съехал на обочину. Благо, местность позволяла остановиться, никому не мешая.
– А давай. Зачем откладывать? Сразу и поймем, моя ты или не моя!
Виктор все ждал, когда девчонка даст заднюю: и когда отстегивал свой ремень, отодвигая кресло дальше от руля, и когда отщелкнул ремень Али… когда наклонялся ближе к лицу, когда притягивал ее к себе, обхватив за плечи… После каждого движения был уверен: вот сейчас остановит! Вот сейчас крикнет, что шутка затянулась, она против, и вообще – верните ее домой, к маме, и прекратите безобразничать!
Но нет… Красивые глаза лишь только расширялись, отражая в радужках лицо Пальмовского, аппетитные губы приоткрылись от волнения… Сама девушка замерла, даже дышать перестала, кажется…
– Ну, что, проверяем? – Дал ей последний шанс на отступление, когда между лицами осталась всего лишь пара миллиметров. Зря, конечно, спрашивал: его сейчас уже никакая сила не смогла бы остановить.
– Ага. – Аля выдохнула ответ ему прямо в губы, даже еще чуть приблизила их… Но все равно оставила ему право сделать самый первый шаг.
Вот так, со слегка удивленной усмешкой, он прикоснулся к ней в первый раз по-настоящему. Моментом забыл про свои же принципы и правила, про то, что советовал ей помнить про осторожность. Какая, к чертям, осторожность, когда током прошибает всю нервную систему, да так, что разряды отдаются зудом во всех нервных окончаниях?!
Она была нежная, сладкая, податливая. Последние предохранители выбило, когда Аля не только позволила целовать, но сама потянулась навстречу, ответила, прикусила осторожно его нижнюю губу, потом еще раз, облизнула верхнюю… Словно кошечка, пробующая лакомство на вкус…
Дальше Виктор не помнил, какие мысли его посещали. Вернее, ничего в голове и не было. Голые инстинкты и ничего больше. Не смог бы восстановить в памяти, как перетягивал ее к себе на колени, усаживая верхом. Где-то смутно отложилось ее «ой» и шипение – за что-то зацепилась в процессе, попой на руль уселась… Громкий сигнал, наверное, смутил всех проезжавших мимо. Пальмовскому с Алей до него было просто параллельно. Гудит и гудит себе, что такого?
Было чуть-чуть жарко и совсем немножечко неудобно, сущие пустяки по сравнению с тем, как оказалось здорово ощущать под руками гибкое, мягкое, горячее тело. Чувствовать, как тонкие пальчики крепко стискивают его шею, как ворошат волосы на затылке… Слишком чистый кайф для первого поцелуя, слишком здорово, слишком вкусно, чтобы самому вот так вот взять и остановиться…
В сознание вернула полицейская сирена и сине-белые проблесковые маяки. Несколько машин с ревом, гулом и миганием пронеслось мимо, заставив отпрянуть друг от друга, очнуться…
Виктор откинул голову назад, прикрыл глаза, приходя в себя понемногу. Стиснув зубы, пытался дышать размеренно – получалось плохо. Аля тоже сидела, не шелохнувшись, но была жива, кажется – под его ладонью бился лихорадочный пульс, выстукивая какие-то странные сообщения азбукой Морзе. Нужно было бы убрать руки с ее талии и шеи, где бы еще взять силы, чтобы себя заставить?
Через бесконечное количество секунд он, наконец, изловчился и посмотрел на девушку. Встретил взгляд огромных глаз, беспечных и пьяных от возбуждения. Это Виктор что-то там себе думал и просчитывал, планировал, что делать дальше. Аля просто водила тонкими пальцами по его щекам, губам, шее… У Али, кажется, все было просто здорово и замечательно.
Эту игру пора было заканчивать, но Виктор сделал все наоборот: поймал зубами подушечку ее пальца, прикусил, наблюдая, как расцветает шальная девичья улыбка… Вздохнул, выпустил. Усилием воли заставил себя взять ее за руки, тормознуть полет.
– Что это было?
– А?
– Что, говорю, происходит? – Голос
