между Отцом и Сыном, то объективируется: потребуется и ритм между первым ритмом и Отцом и Сыном и т. д. Но Святой Дух — ритм между Отцом и Сыном и Самим Собою. Наконец, если Троица — Божественное самосознание — я, ты и снова возвращение к я, то Святой Дух возвращается к Тому, из Кого Он исходит. На возражение, что Он возвращается и к Сыну, можно ответить, что Он, как Лицо, возвращается и к Себе Самому, но к Тому, из Которого Он исходит, Он возвращается иначе. И тогда filioque снова будет унижением Духа в сравнении с Сыном — неравенство их. Но в Евангелии этого нет: правда, Сын обещает послать Духа, но от Отца, то есть исходящего от Отца. Все же это могло бы показаться некоторым приоритетом Сына над Духом, если бы не было и обратного: Святой Дух нисходит на Сына. Хула на Сына простится, а на Святого Духа не простится.
Ипостасность Духа — это ноуменальная реальность. Только то, что существует как субъект, реально.
В аристотелевой терминологии: только первые субстанции, то есть индивидуальное, или, по Спинозе: существующее само по себе — causa sui — действительно. Если Святой Дух не индивидуальность, не субъект, то есть не Лицо или Ипостась, то и всякая духовность теряет свою силу, только абстрактное понятие, но тогда и конкретное — духовный — как качество или свойство, не имеет подлинной реальности.
Троица: Бог — Откровение Бога — Дух Божий.
Три дедукции Троицы:
1. Троица как самосознание Божие.
2. Троица как Откровение Бога и Его духовность.
3. Троица как жертва космологическая (творение Словом) и Божественный ритм и сотериологическая (спасение Словом).
У К. Барта дедукция Троицы:
«Бог говорит»:
Субъект: только Сам Бог Открывающий
Предикат: Er ist ganz Offenbarung[19]
Объект: Er selber ist das Offenbarte[20]
4. Троица как Святость, Любовь, Дух.
_______
1. Два первоначальных факта.
2. Абсолютная жертва.
3. Самосознание человека — двойственность и объективирование и самосознание Бога.
В человеке:
субъект — объект — раздвоенность и объективирование.
В Боге:
Субъект — Оъект — Святой Дух: Божественный ритм.
4. Дважды двойное рождение или абсолютная жертва:
I. Экстенсивное самоограничение Бога. — Бог Словом творит мир. — Космология.
II. Интенсивное самоограничение Бога — кеносис:
1) ι — ε или небесный кеносис: Слово стало плотью
2) ι — ι или земной кеносис: крест.
} Сотериология
5. Откровение Бога человеку. Полное откровение — жертва — Христос. Полярность откровения: дающий, тожественный тому, что он дает, и получающий. Потенциальная актуальность души — восприимчивость к откровению. Это ноуменальное ядро души. Но актуальное восприятие откровения — вера — gratia gratis data[21]. Как соединить здесь оба момента: gratia и Царство небесное силой берется?
6. Вера как жертва и строй души.
7. Две жертвы и их отожествление: сораспяться Христу, Христос во мне рождается, умирает и воскресает.
8. Формула отожествления двух жертв.
Два первоначальных факта, которые я непосредственно нахожу в себе:
1. «Грех я и все мои помыслы грех»[22]:
а. По содержанию.
б. По форме:
Полярность или двойственность этого факта.
Грех есть нарушение святости. Я не могу знать своей греховности, не зная святости. Но святость не только идея или аппроксимация уменьшения греховности. Так как я весь — грех, то, аппроксимируя безгрешность, я пришел бы только к чистому отрицанию, как это и сделал буддизм. Аппроксимируемое состояние безгрешности — ничто, Нирвана. Но в факте своей греховности я имею не только отрицательное представление безгрешности, но и положительное реальное переживание или переживание реальности святости. Реальность всегда субъект, и реальность святости я переживаю как реальность субъекта святости или святости как святого субъекта, то есть Бога. Реальность греха я переживаю как оскорбление святости. Но идею я не могу оскорбить, но также я не могу оскорбить и то, что ниже меня: я могу быть жесток к животному, но не могу оскорбить его. Я могу оскорбить только то, что равно мне или что выше меня, и только личность. Оскорбляя равного мне, я могу искупить свою вину. Но в грехе я реально переживаю бесконечность оскорбления. Откуда это реальное ощущение бесконечности оскорбления, которое я нанес кому-то? Это оскорбление наносится бесконечному Существу, абсолютной персонифицированной святости. Это доказательство бытия Божия, основанное на моей греховности. Если нет Бога, то нет и греха, то есть реального переживания или переживания реальности бесконечного оскорбления. Это во-первых.
Во-вторых. В реальном переживании греха или в переживании реальности своего греха или своей греховности я реально имею два полюса: грех и святость и реальную абсолютную несовместимость их. Как самое большое число, которое я могу себе представить, — миллион, миллиард или миллиард миллиардов — не ближе к бесконечности, чем любое другое число — 1; 2; 0,1; 0,01 — так и наименьший грех не ближе к святости, чем наибольший грех. В этом смысле принципиально в грехе нет степени, любой грех — грех и бесконечно далек от святости. Затем: предположим, я сказал себе: с этого мгновения я беру себя в руки, я все время буду бодрствовать и не совершу ни одного греха. Это мое намерение, если оно искренне, могло бы изгладить все мои прошлые грехи. Если бы я исполнил свое намерение, я сам, без помощи Бога искупил бы все свои грехи. Но опыт показывает, что я не могу выполнить этого намерения. Если я и не совершу внешнего греха, то есть видимого для других, то в мыслях я непременно грешу. Я не могу не грешить. Значит сам, своими силами я не могу оправдаться: искупив свои прошлые грехи, я сразу же совершу новый грех, так как я грех и все мои помыслы грех.
Между грехом и святостью пропасть, святость не выносит и малейшего греха, отвергает малейший грех. Так как я грех, в существе своем грех, а Бог — святость, то Бог полностью отвергает меня, отвергает всех людей, не потому что Он зол, а потому что Он святость. Не так, что Он боится запачкаться мною, но Он не может приблизиться ко мне, как абсолютная святость, по самой природе своей: святость не имеет ничего общего со мной. Поэтому Бог, как сама святость, отвергает меня, отвергает всех людей.
2. Второй первоначальный факт. В первом, основном факте я переживаю реальность некоторой полярности как абсолютную дистанцию между мною — грехом и
