Книга Истории дядюшки Беса - Бес Лов

Но сперва я какое-то время наблюдал за своим якобы другом: толстый азиат – его имя Джинджинг, и я понятия не имею, откуда оно у меня в голове – пол урока ковырял в носу и старательно размазывал свои желто-зеленые сопли на парту. Видимо, пытался переплюнуть Ван Гога в технике безумства, так что я решил не делиться с ним своей историей, а разобраться во всем самому. Первым делом: нужно найти свое тело. Вчера, насколько я помню, я приехал вечером к моей мадемуазель, изрядно нажрался в сельском баре, потом пошел домой к своей уточке Люси и хорошенечко ее оттрахал, а потом… потом я вроде просто вырубился, не помню. Но очнулся я уже в теле этого ботана. Значит, нужно найти это село и поговорить с моей Люси, попытаться все ей объяснить и главное, – чтоб она раньше времени не шмальнула в меня из своей двустволки, а то баба она у меня боевая.

Прозвенел звонок.

Толстожопый Джинджинг сказал, что сегодня у нас четыре урока, а не пять, т.к. учителя химии отвезли вчера в больницу с инфарктом и я решил, что не буду портить жизнь пацану, в теле которого нахожусь, а лишь немножко побалдею до конца уроков, а после свалю к Люси.

– Эй, Деннис, братишка! – я не сразу понял, что обращаются ко мне. Джинджинг бежал ко мне вприпрыжку, словно пушистый шар на резинке (он что, аутист что ли?) и сосал Чупа-чупс размером с его кулак. – Ты мне хотел сказать что-то важное?

– Да, боровичок, – я положил свою руку на его мягкое, словно пирог, плечо и ехидно улыбнулся. – Я хотел сказать, чтобы ты перестал размазывать по партам свои мерзкие сопли, а не то учитель увидит это и тебе придется сосать кое-что другое, ага?

Чупа-чупс выпал из его рта и звонко цокнул о напольную плитку. Я хлопнул шокированного азиата по плечу и развернувшись, направился в столовую.

– Столовка в другой стороне, Ден…

– Бля.

С неохотой развернувшись обратно, я протопал мимо все еще шокированного азиата и ехидно подмигнул ему.

Нахрен мне такие друзья нужны…

В столовой пахло пирожками и компотом из сухофруктов. А еще макаронами и жареными котлетами. Я стоял в очереди с большим синим подносом и предвкушал вкуснейшую трапезу за последние несколько лет. От запахов у меня аж слюнки потекли, господи. Я снова почувствовал себя маленьким Лестером – который только заводит школьных друзей и щипает одноклассниц за их мелкие попки. Лестером, мама в котором еще не разочаровалась, а папаша не умер в шкафу от асфиксии во время мастурбации. Лестером, который еще не попробовал наркотики и не вкусил первой пролитой крови.

Резкий удар в плечо вывел меня из моих сказочных воспоминаний, и шкала гнева внутри меня резко забила тревогу.

– Мелкий пиздюк, слышь! Мы с тобой сегодня еще разберемся!

Какой противный низкий мальчишеский голос…

Я обернулся в тот самый момент, когда обладатель этого голоса второй раз шел на таран. Какой-то кабаненок, на голову выше "меня", с короткими рыжими кудрявыми волосами, веснушками на все лицо и свинячим рылом хотел вытолкнуть меня из общей очереди своим плечом, которое было в два раза больше "моего" туловища, но Лестера не провести.

Отскочив в сторону, я пропустил этот "товарный поезд" мимо меня и выставил подножку. Веснушчатый кабанчик сперва снес одной рукой половину еды с полок, потом я услышал из его уст фразу, явно обращенную ко мне: "ты че, сук…", после чего он принялся падать и свободной рукой как бы невзначай схватился за мои штаны, вместе с трусами и потянул вниз.

Решил меня все же опозорить перед школой, да?

Дабы не терять лицо, я притворился, что тоже падаю. Падаю прямо на лицо Тэтчера. Без штанов. Без трусов. Прямо на его поросячье лицо. Тем самым местом.

– Оупф!.. – выдавил он, когда мой "ежик, что вылез из норки", хлестанул его по лицу.

– ООООУ! – выдохнула вся столовая. Все ребята, застыв в немом ужасе и восторге, таращились на развалившегося на полу Тэтчера и на мой член у него на лице.

Когда я встал, то быстро надел штаны с трусами и хмыкнул.

– Тэт, – сказал я, глядя на него сверху вниз. – Я конечно понимаю, что я тебе видимо нравлюсь, ведь не зря ты меня вечно донимаешь, но нельзя же показывать свою любовь перед всей школой. Мог бы подождать конца уроков, отвести меня в сторонку и все объяснить.

Вся столовая разразилась смехом, а лицо Тэтчера стало пунцовым, словно у персонажей из мультиков, – никогда не думал, что живой человек может краснеть так быстро. Вскочив на ноги, Тэтчер сжал губы (на которых совсем недавно вытанцовывал мой "корнишон"), глаза его горели адской злобой, но смех людей вокруг – людей, которые смеялись над ним – сбил его с толку.

– Мы с тобой еще не закончили… – процедил он сквозь зубы и, задев меня плечом, направился в сторону выхода из столовой.

– Странно! – крикнул я ему вслед. – А я вот почти закончил. Тебе на лицо!

Столовая взорвалась новой порцией смеха. Тэтчер остановился на пару секунд, сжал кулаки, но все же решил уйти с поля боя поверженным. Я буквально видел, как из его горящих ушей валил густой пар гнева.

Далее меня позабавило то, что многие ребята принялись меня похлопывать по плечу и жать мне руку.

Я же сказал, ботан, что заставлю других тебя уважать…

– Ден, это было потрясно!

– Давно пора было утереть нос этому ублюдку Тэтчеру!

– Вы слышали? Тэтчер отсосал Деннису прямо в столовой!

Примерно такие реплики звенели по всей школе весь день. Последним уроком была физкультура и маленький толстый азиат, одетый в какой-то фиолетовый спортивный костюм вновь подбежал ко мне, словно помпон, когда мы были в раздевалке. В "своем рюкзаке" я нашел какие-то желтые треники и синюю безрукавку.

– Деннис, братишка! – воскликнул Джинджинг. – Я слышал, что произошло в столовой! Респект!

– Об этом вся школа узнала три урока назад, а ты только сейчас услышал?

– Ну, прости…

Его маленькие глазенки превратились в две дрожащие пуговки, и я подумал, что он вот-вот заплачет. Уголки его губ сползли вниз и задрожали.

Боже мой… Скажи мне, кто твой друг и скажу тебе, кто ты.

– Ладно тебе, дружище, – я приобнял его