был зав. Мельницей, там на мельнице и жили. Сын Кирилла Степановича Александр учился тогда в 7 классе. У них было 2 охотничьих ружья. А бор там совсем рядом, так что очень часто ходили на охоту, хотя больше всего вертались с пустыми руками. Но не всегда так. Иной раз и убивали какую-нибудь дичь. Позже, когда я переехал жить на другую квартиру, я имел уже свое собственное ружье(перепонку).
Сын Кирилла Степановича, сейчас уже Александр Кириллович, проживает в г. Кургане и работает там прокурором. Отец же его, Кирилл Степанович, уже много лет лежит в земле. Умер, кажется, в 1959 году. В общем, что-то около этого времени.
Был я тогда молод. Возраст самый ученический. Работа эта мне очень понравилась, и я даже не заметил, как быстро проходил учебный год. После того, как школьники были отпущены на летние каникулы, я тоже поехал домой. Дома не был чуть-ли не год. Вместе со мной поехал в гости до меня Александр – сын Кирилла Степановича. Во время летнего отпуска 1938 года мне пришлось побывать в г. Свердловске. И это первый раз в городе, и в таком большом. До этого я даже в Шадринске не бывал. Нас было четверо: Кичигин Федор Иванович, Мехнин Петр Иванович, Кичигин Николай (мой ровесник) и я, погнали в город своего собственного скота для продажи. У них было по две скотины, а у меня одна. В общем, гнали 7 голов крупнорогатого скота. На шестой день под вечер мы уже были в г. Свердловске. Прошли пешком более трехсот километров. Здорово тогда устали. Ведь за сутки проходили чуть ли не по 60 километров. Да и со скотом намучились. В последний день т.е. на шестой день мы с Колькой чуть уже не падали. Не с привычки сильно тяжело пройти такое расстояние. На второй день прибытия в город на войне нам забили скота и мясо доставили на колхозный рынок. Дня за полтора мясо все было продано. В магазинах можно было кое-что купить, но были сильно большие очереди. Рано утром займешь очередь и стоишь до самого обеда. Особенно очереди были большие на мануфактуру. Но как бы-там ни было, а все же мы самое необходимое сумели приобрести. В городе мы пробыли чуть ли не неделю.
А ведь в самый первый день, когда мы дошли до Свердловска, со мной произошла не совсем приятная история. К городу мы подошли уже вечером, остановились на самой окраине, у какого-то лесосклада. Федор Иванович с Петром Ивановичем ушли в город, чтобы купить кое-что на ужин. Мы остались с Колькой сторожить скот. Правда, каждая скотина была на привязи, но ведь их одних не оставишь. Когда вернулись мужики, и мы поужинали, я начал звать Кольку посмотреть город. Колька отказался, ссылаясь на усталость. Я пошел один. До трамвайной остановки было не так далеко. Первым делом я сел в трамвай и решил прокатиться. Очень ведь интересно в первый раз прокатиться в трамвае. И вот я еду в трамвае. А куда? Об этом я тогда не подумал: народ выходит и заходит, а я все еду. На улицах горят огни, так как солнце давным-давно закатилось. Я уже начал беспокоиться. Надо слезать, а где – не знаю. Пришлось обратиться к кондуктору, но она не помнит, на какой я остановке садился, но все-же договорились. Я сказал, что на том месте трамвай развернулся по кругу. Наконец, снова трамвай пришел на то же самое место, и я вылез. Когда я вылез из трамвая, я снова запутался. Не знаю куда идти. Уже ночь. Улицы, правда, освещенные, но я совсем закружился. На окраину города я вышел быстро, но опять там никак не могу найти то место, где мы оставались со скотом. Блуждал часа два и все же разыскал то место. Разыскать же разыскал, но тут уже не было наших мужиков и скота. Они куда-то перебрались в другое место. Куда идти? Где их искать? Что мне сейчас делать? Решил ждать утра. Не должно быть, чтобы они отсюда ушли далеко. Я решил залезть под штабеля и там переспать, а утром возобновить поиски. Так я и сделал. Но уснуть не пришлось. Зарычала собака и раздался голос: «А ну вылазь или стрелять буду». Чего греха таить, я перепугался до смерти. Думаю, а ну сейчас убьют. А вылезти боюсь. Снова повторилась та же команда, но уже более грозно. Я начал вылазить из-под досок. «Руки вверх!» Я поднял руки. Меня обыскали, забрали у меня бумажник, в котором была справка от сельсовета и 50 рублей денег. Этот вооруженный человек, забрав мой бумажник, расспросил, кто я и откуда, и как здесь оказался. Я все рассказал. Он мне во всем, конечно, поверил. Разрешил мне снова ползти под тес и отдыхать. Документ и деньги обещал вернуть утром. Страх прошел, и больше я ничего не опасался. Спал крепко. С Колькой я встретился рано утром. Он сам прибежал сюда. От него я узнал, что вчера поздно вечером их отсюда прогнали со скотом. Сказали, что нельзя здесь оставаться. Вот они ушли искать квартиру. А квартиру они нашли совсем недалеко отсюда. В это же утро нам на бойне забили скота, а днем мы продавали на рынке.
В последних числах августа 1939 года я прибыл в Спасское село на должность учителя. Зав школой там был Третьяков Фома Максимович. Жена его, Татьяна Дмитриевна, тоже работала учителем. Мне дали II класс. Учеников в этом классе было совсем мало. Проработал я там всего одну четверть. По количеству учащихся там третий учитель оказался лишний. Меня перевели в Духовскую начальную школу. В этой школе мне тоже дали II класс. Здесь каждый учитель вел по одному классу. Зав школой был Михаил Самойлович и две учительницы девушки. На квартире жил у добрых славных стриков Мищирюковых. Духовка мне очень понравилась. Река и бор рядом. Приволье. Но я и там недолго прожил. После окончания учебного года я вообще уволился с работы. Решил избрать другую специальность Должность учителя мне что-то не понравилась.
В начале лета 1940 я послал заявление и документы в Копейское горно-промышленное училище. Ответ получил удовлетворительно.
В последних числах августа 1940 года я выехал из дому. Мать при расставании, конечно, плакала. Матери, они всегда плачут, хоть провожают, хоть встречают. Думал, что год проучусь, а потом приеду на каникулы, но все получилось иначе. Домой я вернулся не через год, как обещался, а через
