полет на вертолете. Катя устало кивала ему в ответ.
Отец, хоть и не ожидал нас, но встретил горячо, обнял всех, пригласил в дом, где по его велению тут же засуетились все повара и прислуга.
Вскоре накрыли стол.
Мы вкусно поужинали множеством закусок, а потом всех начало клонить в сон и отец учтиво сказал, что комнаты для нас приготовлены.
Макс тут же распрощался и двинул в свою. Мы же с Катей еще некоторое время остались у камина, глядя на огонь, облизывающий поленья и потягивая вино.
Говорить ни о чем не хотелось, поэтому мы просто молчали. Но даже в этом молчании вдруг ощутили что-то незримое, что начало тянуть нас друг к другу.
Так же молча были отставлены в сторону бокалы с вином. Мы придвинулись ближе друг к другу, и первой не вытерпела Катя. Она начала меня страстно целовать, скидывая одежду.
Раздеваться в каминном зале, даже несмотря на то, что там никого сейчас нет, было не очень разумно. В любой момент там мог появиться кто угодно. Но нас это уже не останавливало.
Мы переплелись в жарких объятиях. Я обхватил девушку за талию, чувствуя, как она дрожит в возбуждении девушка.
Но продолжить нам помешали — вдали послышались шаги. Мы нехотя разлепились, смущенно улыбнулись друг другу, каждый думая об одном — нужно было идти в комнату, где нас не смогли бы побеспокоить. Шаги вскоре затихли и мы, не сговариваясь, решили идти на верх.
Но…
Вдруг… я почувствовал это явственно, а вот Катя лишь ощутила легкий дискомфорт и поморщилась — словно ее укусила пчела.
Странное ощущение, от которого вдруг резко начинает душить паника.
— Ты тоже это ощутила? — спросил я, оглядываясь, будто это могло помочь мне.
— Я… словно сквозняк по спине прошелся, — ответила девушка, явно не зная, как выразить случившееся.
Но это был не сквозняк.
Я уже догадывался что произошло и потому создал конструкт — самый простой, который только мог прийти в голову, что-то вроде создания маленького огонька. Попытался насытить его силой… но не смог. Словно и не умел никогда.
— Дар… — только и смог вымолвить я.
— Он… — тоже начала догадываться Катя. И произнесла то, что я даже боялся произнести вслух. — Он пропал!
Это и в самом деле было так.
Дар пропал — весь и сразу, словно не было его никогда. Конструкты — простые мыслеформы, которые выстраивала память, — были всего лишь мыслям. С тем же успехом можно было подумать о том, что было на ужин или какой кривой нос у дворецкого. В физически мир эти мысли никаких изменений не привнесли бы.
Я чувствовал потоки силы, но не мог их схватить, словно воздух. Казалось, что всю жизнь умел ходить, а потом кто-то взял и отключил эту функцию.
— Что происходит? — испуганно спросила Катя, тоже тщетно пытаясь насытить созданный ей конструкт силой.
— Он заблокировал Кристалл Отчизны, — произнес я.
Этот ответ не помог девушке, она, ничего не понимая, продолжала вопросительно глядела на меня, ожидая более понятного ответа.
Блок и в самом деле ощущался, но был он иного толка, не такой, каким я мог бы создать его я или, скажем, Смит. У нас были знания, базирующиеся на многовековых изучениях и испытания. Блок же словно нарушал все законы сразу. Он грубо вмешивался в саму суть силы, оплетая ее, удушая. Сила не лилась теперь из своих уровней, отделяемая невидимым барьером.
— Что это? — спросила Катя, едва не плача.
Я не знал, что ей ответить.
Гробовую тишину нарушил звонок. Я автоматически взял трубку и услышал в динамике голос Фурманова.
— Привет! — радостно воскликнул тот. Кажется, он не надеялся меня застать. — Александр, я извиняюсь, что в столь поздний час тебя беспокою. Просто спросить хотел… Ты это тоже почувствовал?
— Почувствовал, — ответил я.
Старику больше и не нужно было. Насколько я помнил, он не обладал большими способностями (если они у него вообще были), но он умел чувствовать тонкие материи и сферы и наверняка поймал этот странный обрыв силы.
— Вот ведь черт! Неужели такого уровня опасность? — спросил Фурманов.
— Кажется, именно такого.
— Что же тогда делать? Если смогли почувствовал мы с тобой, то будут и другие одаренные. А их ведь по всей Империи… очень много! Что мне им отвечать?
— Пока ничего конкретного, — ответил я. — Мы точно не разобрались ни в чем. Возможно, обрыв был локальный, не повсеместный. Так что паниковать раньше времени не стоит. Тем, кто будет настойчиво интересоваться, говори, что дворцовые маги разбираются в происходящем. Делай упор на то, что, скорее всего, это связано с… — я задумался. — С полнолунием!
— А причем здесь полнолуние? — не понял Фурманов.
— Ни причем, — честно ответил я. — Но это позволит нам выиграть время, пока не вернется Император и не согласует официальную версию. Кстати, он еще не вернулся?
— Нет, — досадливо выдохнул старик.
— Держите меня в курсе.
Мы попрощались, и я положил трубку. В голове роили мысли. Отговорки будут действовать не долго, стоит ожидать некоторой паники от одаренных. Еще бы — пропал Дар! Ситуация и в самом деле экстраординарная. Было ли вообще такое когда-то? Если да, то как справились тогда? Любая информация будет полезной.
Я некоторое время подумывал о том, чтобы позвонить Смит. Но потом решил действовать иначе. Смит, не смотря на ее опыт, не всегда может помочь. Да и время уже вечернее, не хочется ее беспокоить, хотя я был уверен, что она сейчас не спит, а сидит над кипой расчетов, пытаясь понять суть происходящего. Пусть пока ищет, мешать ей не следует.
Есть место, где ответ наверняка я получу.
Я глянул на время. Поздно, но, возможно, мне повезет.
— Ты куда собрался? — спросила Катя, глядя, как я живо собираюсь.
— В библиотеку, — ответил я, накидывая на плечи куртку.
— Я с тобой, — без лишних вопросов произнесла девушка.
Я не стал спорить, кивнул.
Дворцовая библиотека славилась своим огромным фондом. Туда стекались все книги, вся научная литература и знания. Я был уверен, что если подобными случаи были и раньше, то я найдут их описание здесь.
Огромное серое здание располагалось в конце главной площади. Массивные колонны и шипастые пилястры подпирали массивную крышу, украшенную мраморными статуями известных ученых.
Нам повезло, библиотека была открыта и судя по вывеске не закрывалась круглосуточно.
Мы вошли внутрь. И сразу же нас настиг приятный едва уловимый аромат книг. Он был переплетен из тонких оттенков бумаги листов, кожаных переплетов, клея корешков.
Огромный зал был убран со вкусом, без пестроты, создавая уют. Четыре массивные хрустальные
