Я вижу эльтасмириев. Я не вижу корабля.
Старик, так и не представившись, сделал неуверенный шаг вперед. Он странно дрожал, словно мёрз под лучами солнца. Но архонт не обращал на него внимания. Он вспомнил, как читал в летописях про мгновенный тайный удар Поющих мечей, отразить который не мог никто, включая самих Поющих мечей. До возможности нанести его оставалось два шага. И три ответа…
– Минта’эдвен-Эарини ушла в море напрямую через отмель. Мели и рифы не являются преградами для наших кораблей. Сейчас судно за горизонтом. Никто не должен узнать о визите раньше времени.
Следующую фразу Кироси сказал почти неслышно, делая ещё один шаг. Теперь из крестьян его слышал только старик:
– Я вижу эльтасмириев-воинов. Я не вижу походных мешков. Я не вижу походной еды. Я не вижу писарей, прислуги, лошадей. Я не вижу посольства.
– Мы и есть посольство! – Глядя прямо в глаза оппоненту, мягко и коротко ответил Вельсиолл, и сделал другим эльтасмириям незаметный знак, от которого Улианта похолодела, а Теольминт незаметно улыбнулся. Чайки с криками взметнулись в небо. В хижинах замерли кхатазы. В сердце старика зародилась надежда. И…
– Вступайте на землю лорда Табиючи… – сделал последний шаг Поющий меч Кироси. Все три эльтасмирия одновременно и плавно, не провоцируя нападение, шагнули вперёд.
–…в деревню старосты Акиры. – Он указал рукой на своего спутника. – И будьте гостями.
Сразу после этих слов Кироси убрал ладонь с рукояти меча. В ответ Вельсиолл демонстративно поглядел на шляпу и улыбнулся. От этого Поющий меч покраснел, будто ему неловко за что-то, а староста побледнел, и его глаза наполнились обречённостью. Поющий меч кивнул головой в знак согласия с какими-то своими мыслями и также улыбнулся в ответ. Он громко произнёс фразу на кхатазском языке, от которой Акира побледнел ещё сильнее.
Из хижины выполз тот самый рыбак, что, споткнувшись, потерял свою шляпу. Он прикрывал лицо трясущимися руками. Как только до Кироси оставалось три шага, раздался свист меча. Незаметным даже для эльтасмириев рывком, Кироси выхватил оружие и разрубил юного кхатаза. После, как ни в чём не бывало, он одним резким движением стряхнул кровь с лезвия, убрал меч в ножны и, широко улыбаясь, дружелюбным жестом пригласил застывших от неожиданности эльтасмириев пройтись по тропинке к джунглям.
– К сожалению, рыбаки выйдут в море лишь сейчас. А пока староста Акира сможет угостить вас фруктами и соком. Вы можете гулять по всей деревне и, как сказал сам лорд Табиючи, «разговаривать с лесом». Если же вы желаете вздремнуть с дороги, для вас разогреют три камня. На них очень хорошо спится!
Староста Акира вдруг заплакал, и, убирая слезы, забормотал:
– Ох, мои старые глаза… вечно слезятся от солнца.
Кироси не обращал на него внимания:
– Господин Табиючи велел сопроводить вас в его замок со всеми почестями, как только вы прибудете на остров. – Сказал Поющий меч, когда они подошли к ближайшему к джунглям самому большому дому поселения. – Для этого я отправляюсь в соседнюю деревню за достойными посольства архонта Вельсиолла лошадьми. Мы выдвинемся в замок лорда Табиючи после полудня.
Произнеся это, Кироси вежливо кивнул головой Вельсиоллу и пошёл по тропинке в сторону джунглей, оставив посольство наедине с плачущим старостой.
– Здесь всё не то, чем кажется. – Глаза Вельсиолла засияли. – Да, Поющий меч выглядит так, как я и ожидал. Но странная шляпа рыбака… Чрезмерное ночное спокойствие деревни. Сбежавший в лес рыбак. Мы разделимся, чтобы выяснить всё, что нам следует знать перед встречей с лордом Табиючи!
– В таких случаях тактики советуют не разделяться. – Сказал Теольминт.
– В таких случаях слушают приказы архонта. Вы вдвоём проследите за убежавшим кхатазом и Поющим мечом. Поговорите с джунглями – они подскажут, где эти люди. Я же побеседую со старостой деревни своим методом.
– Господин архонт! – Вдруг воскликнула Улианта, от волнения переступая с ноги на ногу.
Он вопросительно поглядел на нее.
– Мне кажется… этот староста не просто человек. Он колдун!
Вельсиолл лишь кивнул Улианте в сторону леса, указывая, что нужно делать. Приказ Вельсиолла, хоть и шел вразрез с чувством самосохранения, был по сердцу Улианте и Теольминту. Ведь он позволял объединиться с лесом – одной из трёх стихий древней расы эльтасмириев. Будучи детьми природы, они не просто любили деревья – они умели с ними разговаривать, просить помощи и пользоваться Силой Леса. Их глаза азартно заблестели. Улианта и Теольминт устремились в лес, вызвав удивлённый взгляд архонта. Никогда ещё он не видел такой прыти от своих спутников, любящих поразмышлять перед любым своим действием.
Эльтасмирии углубились в джунгли, на расстояние, достаточное для того, чтобы даже сверхострый слух архонта не смог уловить их слов. Они заговорщицки оглянулись назад, обнялись и слились в поцелуе. Теольминт повалил Улианту на землю, но она отстранилась, упёршись локтями в его грудь:
– Он всё знает!
– Айдагилль?
– Архонт! Как он догадался про нас?
– С чего ты взяла, что он догадался? – Ответил вопросом на вопрос Теольминт, неспешно освобождаясь от кожаных доспехов. – Он вчерашний мальчишка, и это его первое посольство. К тому же, только что из-за его лишней улыбки погиб невинный кхатаз. Он отправил нас в лес, чтобы остаться одному.
Рассуждения Теольминта не устроили Улианту:
– Ты совершенно не знаешь его! Тебе не показалось странным, что Айдагилль так легко согласился с его решением?!
– Айдагилль – истинный воин, и не может не подчиниться архонту. Так же как и мы с тобой. Наш приказ – слиться с лесом. Вдвоём. – Прошептал последнее слово Теольминт и вновь потянул Улианту к себе, но она вырвалась из его объятий.
– Вельсиолл настоял, чтобы именно Айдагилль вошел в команду Минта’эдвен-Эарини. Сразу после того, как я добилась этого права самостоятельно. И вот теперь он не взял его на берег. Почему?
Теольминт поглядел на нее с лёгким раздражением:
– Айдагилль – претендент на твоё сердце, и тебе не стоит спрашивать об этом у меня. Я – простой лучник, и здесь не для того, чтобы тонуть в ваших благородных интригах.
Улианта недовольно поглядела в сторону и продолжила уже не так уверенно:
– Он – архонт и умеет читать мысли. Он мог сделать это на пирсе или даже на корабле. Что ты делаешь?
– Ты поэтому так неприступна? – Прошептал Теольминт. – И не читать мысли, а видеть память…
Теольминт наконец коснулся ладоней Улианты.
– Он видит память глазами собеседника, и то, только за последние сутки. Да и делает это крайне редко. И мы с тобой оба знаем, что после слияния с лесом наша память уподобится бездонному колодцу. Он ничего
