том, как он будет чувствовать себя обнажённым рядом со мной. Я впиваюсь пальцами в его кожаную безрукавку и грубо притягиваю ближе к себе. Я хочу большего. Я хочу чувствовать, как он доминирует над моим телом. Каждый восхитительный дюйм меня хочет отдаться удовольствию, на которое Вик дал мне лишь намёк. Он скользит рукой вниз по моему телу, и звук рвущейся ткани наполняет воздух, прежде чем прохладный ветерок касается моей обнажённой кожи. Я полностью поглощена поцелуем, пока Вик не входит в меня одним резким движением.
Я впиваюсь ногтями в его плечо, запрокидывая голову, чтобы выкрикнуть его имя. От боли? От всепоглощающего удовольствия? Не знаю, но что бы это ни было, мне нужно больше. Наклоняясь вперёд, я утыкаюсь лицом в изгиб его шеи. Мои губы скользят по его коже, и я вдыхаю пряный, насыщенный аромат. Чувство принадлежности переполняет меня, и такие ощущения никогда прежде не наполняли мои вены. Вик — мой единственный и неповторимый, зеркало моей души, которое встречается раз в жизни. У меня удлиняются клыки, и я погружаю их ему в кожу
Он содрогается, и клянусь, что его член становится ещё больше внутри меня. В груди Вика зарождается низкий гул. И этот гул нарастает, пока Вик не запрокидывает голову, а затем наклоняется вперёд, а я инстинктивно склоняю голову, чтобы подчиниться, позволяя ему заявить на меня права. Он впивается в меня клыками, и первая струя крови, попадающая в его рот, вызывает у меня оргазм.
Искры молнии, испорченные удовольствием и теплом, сеют хаос в моём теле. Я уплываю, и где-то на заднем плане чувствую, как его бёдра вжимаются в меня, когда он замирает глубоко внутри. Ещё больше тепла проникает в систему, второй оргазм разрывает последнюю связь, которая была у меня с телом, отправляя плавать, чтобы поглотить всё, что есть у Вика.
Глава 3
~Вик~
Мой член всё ещё стоит, даже после того, как я был опустошён всего несколько минут назад. Мне пришлось отнести Трию на кровать, где сейчас смотрю на неё. Я скольжу пальцами по тому месту на шее, куда вонзились её зубы; заявляя, что я — её пара. Великолепно. Нет лучшего чувства в этом испорченном мире, чем заявлять права и быть чьей-то парой.
Импульс энергии во мне? Я никогда не испытывал ничего подобного. Как будто воздух вокруг потрескивает от одной только вибрации. Чёрт, какое приятное ощущение. И красота передо мной? Моя женщина. Моё всё, чего, как я думал, никогда не был достоин. Длинные, рыжие, огненные волосы разметались по матрасу, кожа раскраснелась, а лицо олицетворяет полное удовлетворение. Из-за меня. Поправка, из-за нас. Нас. Наша связь не только древняя, поскольку уходит корнями в наши ДНК, но и её сильный характер и то, как она противостоит мне — с обнажёнными когтями, — показывает всё, что мне нужно и что я ценю в женщине.
Триа шевелится, приоткрывает глаза и улыбается, прежде чем вытягивает руки над головой. Да… То, как она двигается, полностью обнажённым и выставленным напоказ передо мной без какого-либо стыда или дискомфорта? Я готов ко второму, третьему, адскому девятому или десятому раунду, какая разница, пока я буду в ней ближайшие несколько жизней. Слава богу, что мы бессмертны, а значит, мне хватит времени насладиться женщиной, которая была создана для меня.
Я моргаю, и она оказывается передо мной. Чёрт. Она перенеслась. Я могу телепортироваться из одного места в другое одной лишь мыслью, и она тоже.
Впервые я увидел её после того, как запер Дио в темнице, так что знал, что Триа близнец Дио, так как Дио не переставал говорить о ней. В основном о том, как Триа придёт за ней и как надерёт мне задницу. Я думал, что они — полноценные Фениксы, потому что я был свидетелем того, как Дио возродилась из пламени. Чего я не знал, что они — смесь могущественных суперов. Но я больше не совершал этой ошибки, черт возьми, если бы я позволил ей ускользнуть у меня из рук. Это означает, что я произнёс заклинание, чтобы она не переносилась, чтобы убежать от меня. Кажется, заклинание рассеялось из-за нашего спаривания. Не имеет значения, поскольку ясно, что она больше никогда не оставит меня.
Кроме того, с установлением нашей связи я могу найти её в любой точке этой чёртовой планеты одной лишь мыслью. И наоборот. Она царапает ногтями дорожку вниз по моей груди, и я втягиваю воздух. Эта женщина ещё не знает, но держит меня за яйца. Я бы сделал для неё всё, что угодно, любое дерьмо, которого я хочу или не хочу, или мог бы даже сделать дерьмо, о котором никогда не думал. Например, как она упомянула о том, чтобы связаться с сёстрами и попросить о помощи.
Чертовы Церберы должны прикрывать мою спину, когда случилось дерьмо с Вапулой. Я знаю, что она права, но это вызывает у меня отвращение. Может, мне нужно дать ей вести в этом, немного открыться и встретиться со всеми лицом к лицу. Как она сказала, выслушай и сделай с то, что я хочу. Но сначала? Во-первых, мне нужно сказать ей, что она добилась своего. И, чёрт возьми, она обрадуется. Видеть её такой? С это улыбкой? У меня никогда такого не было. За время, что она здесь, между нами всегда были гнев и разочарование. Излишне говорить, что я собираюсь сделать своей личной целью, осчастливить её. Даже если это означает делать то, чего я никогда бы не сделал.
— Сладкая, — прохрипел я, уже жалея, что обратился к ней, потому что она дразнила мой сосок.
Она лишь мычит в ответ и переключается на другой сосок, чтобы лизнуть и скользнуть к моей шее, прикусывая кожу. Да, сейчас я затыкаюсь; любые слова могут подождать.
Я обхватываю её обнажённые бёдра, но она рычит на меня. В один момент я сжимаю её бедра, в следующий — я спиной на кровати, а она оседлала меня.
Что за на хер?
В мгновение ока я прижимаю её к себе, заводя её руки над головой.
— Ну-ну, маленький светлячок. На этот раз я прощу, но, чёрт, не совершай ошибки… Я за это отвечаю.
Она прищуривается. Раньше я находил это выражение смесью разочарования с соблазном. Но теперь, когда она в постели и подо мной, я нахожу этот образ чертовски сексуальным, и это меня чертовски заводит. Но мне лучше сгладить момент, так
