Малёк тоже скинул вещи в корзину, а я не собиралась сама перекладывать туда-сюда его нижнее белье.
Папа сделал гримасу.
— Ты не можешь трогать его трусы, Эллиот. Это просто странно.
Я пожала плечами.
— В общем, я встретила Джейса в прачечной, и мы зависали там вместе. Потом решили пойти пообедать, но у него случился приступ придурка, и я психанула.
Мама отвела взгляд от бутербродов и посмотрела на меня. Она слегка нахмурилась, на это раз всерьез.
— Ты психанула? Из-за Джейса? Что произошло?
— Понятия не имею, — я вскинула руки в капитулирующем жесте. — Сперва с ним все было в порядке, а потом он вдруг изменился.
Папа достал пиво из холодильника, избегая строгого взгляда мамы — ведь был еще только полдень — и сел напротив меня за стол.
— А что случилось между этими двумя его состояниями?
— С ним? Со мной? Или хмурым парнем?
— Хмурым парнем? С такими ты тусуешься?
— Нет. Это парень, которого я встретила в закусочной.
— «У Верна»? Так ты уже поела? Я оставила один сэндвич, но могу отложить его на завтра или попозже.
— Нет, — я скривилась. — Я ушла до того, как поела. Так что умираю с голоду.
Мама зачерпнула шипящую смесь со сковороды и положила на тарелку, где уже лежали шесть «рубенов».
— Отказалась от еды? Ты, случаем, не заболела, детка? Ты ведь никогда не прочь поесть.
Она не шутила. Я любила еду, особенно, когда она под сырным соусом «начос». Если кто-то окунет в него даже сахарную вату, я могла поставить десять баксов, что все равно это съем. Я действительно была больной насчет него.
— По сути, я не отказывалась. Просто ушла раньше, чем ее принесли.
— К чему такая спешка?
— Ну…
— Это как-то связано с тем грустным парнем?
— Он не был грустным, пап. По крайней мере, я так думаю… Не знаю, — я стала постукивать пальцем по подбородку, пытаясь подобрать нужное слово. — Скорее… обремененным? Да, на него будто давило что-то тяжелое. Нечто за гранью грусти. Похоже, это его привычное состояние, — протянув руку, я взяла солонку с середины стола. Высыпав немного, принялась водить по крупицам соли, выводя случайные слова и рисуя небольшие картинки. — Во всем этом есть смысл?
— Кто этот парень? — спросил отец.
Мои пальцы замерли на мгновение над рисунком, пока я соображала, стоило ли рассказывать им про Карсена. Я волновалась, что родители отреагируют так же, как и Джейс, однако сомневалась, что Карсен этого заслуживал. В нем ощущалось нечто тревожное, но не опасное. Он не был похож на человека, убившего собственную мать.
— Карсен?
— А?
Папа кивнул на россыпь соли. Я опустила взгляд, поняв, что бессознательно написала его имя.
— Так его зовут?
— Да, — ответила я почти шепотом. — Карсен Уитли.
Я никогда не видела, чтобы мои родители реагировали на что-то столь бурно и тихо одновременно. Мама вскинула голову и посмотрела на отца. Их диалог был оживленным и серьезным, но абсолютно молчаливым.
— Что?
— Ничего, — тут же ответил папа.
— Эти взгляды явно что-то значат, — переводя взгляд с него на маму, заявила я. — Что не так? Вы тоже про него слышали?
— Тоже?
— Да, Джейс умудрился сказать при Карсене пару слов о нем. Поэтому я ушла. Он поступил жестоко, чего я терпеть не могу. Так что я свалила.
— Что он сказал? — спросила мама.
Я прищурилась. Мне показалось, они уже знали, что сказал Джейс, но хотели снова это услышать. По какой-то причине, мне не понравилось, что они считали Карсена способным на такое. Я даже не знала этого парня, но могла поклясться, что от него не исходило никаких зловещих вибраций.
— Думаю, вы оба уже в курсе, — ответила я маме, возвращаясь к своей кучке соли.
Должно быть, они снова погрузились в молчаливую беседу, поскольку заговорили не скоро.
— Мы знаем, — наконец, произнес отец.
— Но мы не участвуем в сплетнях. Думаю, ты прекрасно это знаешь, Эллиот.
— Я так и сказала Джейсу.
— Мы сознаем, что услышанное было ужасно и даже отвратительно, но не станем формировать свое мнение, пока не узнаем настоящие факты. Ты сама должна понять, стоит ли судить мистера Уитли.
А что я слышала? Джейс не стал вдаваться в подробности о Карсене. Я бы ему просто не позволила. Убийство собственной матери было ужасным, но, по-видимому, существовали и более темные детали. Любопытство снова подняло внутри меня свою уродливую голову, но я не хотела спрашивать родителей.
«Гугл» изобрели не просто так.
— Я горжусь, что ты вынесла слова Джейса с такой честью. Обидно слышать, что он тоже распространяет слухи. Кажется, это на него не похоже.
— В последнее время Джейс не похож на моего Джейса.
— У вас проблемы? — спросил папа оборонительным тоном.
— Успокойся, папочка. Ничего, что бы мы не смогли решить… надеюсь.
— Ага, а твое «надеюсь» звучит так обнадеживающе, — на кухню шаркающей походкой зашел мой старший брат Малёк, выглядя так, будто только встал с постели. Честно говоря, вероятно, так оно и было. Уже за полдень, но у Малька не было будильника. Кроме мамы. А все потому, что сейчас он был безработным и не учился.
— Малёк, как мило, что ты к нам присоединился.
— Уже полдень? Черт, я спал целую вечность.
— Вчера ты лег спать в четыре. Ты заболел? Подойди-ка сюда, — потребовала мама. — Дай мне потрогать твою голову.
Малёк провел по растрепанным волосам и закатил свои карие глаза.
— Я в порядке, ма. Просто устал.
— От работы? Нет, подожди. Должно быть, надоели занятия в колледже? — поддразнила я его.
— Эллиот… — предостерегла мама. — Не начинай.
— Ладно, но, Малёк, ты ведь словно бродяга. Найди себе работу.
— Я пытаюсь, вонючка. Не все могут пойти в боулинг и тут же получить работу, потому что у них есть сиськи.
— Это так грубо! Я беседовала только с дядей Брайаном.
— Малёк, прекрати нести сексистскую чушь, — произнес отец. — Твоя сестра получила работу, потому что достаточно для нее квалифицирована. А ты не можешь ничего найти, потому что не подаешь заявления. Может, начнешь с этого?
— Значит, ты хочешь, чтобы я нашел работу? Ма?
Папа вздохнул и глотнул пива. Работа Малька становилась предметом споров последние несколько недель. Дело было не в том, что он был ленив и не хотел работать, просто Малёк попал в серьезную автомобильную аварию два месяца назад, и теперь отказывался водить. В результате, большую часть времени он просто спал дома. Даже когда за рулем кто-то другой, его сложно было затащить в машину. Страх аварии брал над ним верх и превращался в приступ паники. Он даже
