Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
мы сразу сыграем.
– У меня, кстати, в вокально-инструментальном ансамбле играет мальчик по имени Боря Плотников, у которого гармошки как патронташ.
Е. Х.: Он, кстати, у нас играл на этой пластинке. Сыграл отличное соло на губной гармошке.
– Здорово играет, да. И я смотрю на действо, которое происходит, – как тебе подтаскивают то этот рояль, то тот рояль, вечно настраивают… Да брось ты эту ерунду, Жень, играй на одной.
Е. Х.: (проверяет настройку инструмента) Вроде нормально…
– Проверять будешь или…
Е. Х.: Нормально, ладно.
– Евгений Хавтан на банджо! На настроенном банджо.
(Песня «Перемена места».)
– Слушай, а еще один вопрос – напомни мне, в каком году я у вас засветился в клипе?
Е. Х.: Ааа, вот, да, мы ж еще это не вспомнили. Это было, сейчас скажу – 90 какой там год? «Оранжевый галстук». 93-й. Похоже, да, похоже. Это был он. И причем здорово засветился, кстати, ты спас нам клип.
– Я стал звездой!
Е. Х.: Знаешь, если бы не ты…
– Недавно то ли Валерка Сюткин показал мне его, то ли кто-то из наших близких – я посмотрел и поразился, насколько там я выгляжу как сейчас!
Е. Х.: Это действительно так, Жень.
– У меня шестилетний или семилетний ребенок испугался, когда я вернулся пьяный после этих съемок, в гриме. Он говорит: «Папа, ты заболел?» Я говорю: «Да нет».
Е. Х.: Знаешь, ты хоть вернулся, потому что некоторые мои музыканты через неделю только вообще вернулись после съемок этого клипа.
– Кстати, отличные музыканты, ребята.
(Песня «Минус двадцать».)
– Естественно, у каждого вокально-инструментального ансамбля такого формата есть рояль в кустах. Рояль в кустах сегодня у нас будет Маша Макарова, которая непонятно каким образом здесь оказалась. Маш, иди, я тебе оставлю свое место, потому что стоять тут негде – ну ты видела этот шалман, да?
Е. Х.: Ну, на самом деле мы уже не первый раз с тобой, Маш, поем песни. Мы же пели песни, помнишь? Песню Гарика мы пели, «Верю я».
Мария Макарова: Пели, с Герой Моралисом.
Е. Х.: Ты была вот с таким вот животом. И мы боялись, что ты родишь прямо на сцене Кремля.
М. М.: Я говорю: «Дети, вы, еще не родившись, уже были в Кремле».
Е. Х.: Ты вот это зря сказала.
(Поют песни «Для тебя», «Шангри-ла».)
– Чтобы занять время, пока Женя будет настраивать гитару, чтобы он не сидел в пустоте, представь, пожалуйста, битлов.
Е. Х.: Сейчас. Паша Кузин.
– Паша Кузин, вау-вау-вау-вау-вау. Да подожди играть, ты чего.
Е. Х.: Не-не, Паш.
Паша Кузин: Представляй, давай, под музыку.
– А, они затеяли шоу. Да на фиг это надо.
Е. Х.: Да, конечно, кому это нужно.
– Паша Кузин.
П. К.: Мне нужно.
Е. Х.: Тогда ты и представляй, если тебе нужно. Паша Кузин – это музыкант, с которым мы играем уже 30 с лишним лет. Группа «Браво» получилась благодаря Павлу, который всех нас взял на базу, и мы у него репетировали, он выдавал нам барабаны. Так, Саша Степаненко – музыкант, который играет на всех инструментах. Это – золотой состав группы «Браво», три человека. Роберт Ленс – солист группы. Михаил Грачев – музыкант, который с нами относительно недавно. Хотя уже сколько, три года? Пять лет уже. Время летит. Бас-гитара, контрабас, абсолютный слух, человек-тюнер. Когда гитара не строит, или мне нужно проверить, правильно ли настроена гитара, я смотрю на Мишу. Если он вот так делает, значит, гитара не строит. Если все нормально – все, играем дальше. Наша замечательная духовая секция, которая сейчас находится в статусе перкуссии, гитар и что-нить еще, да. Вот такой состав группы «Браво».
– Евгений Хавтан. Гитара, ситара, мандолина, вокал, музыка и прочее-прочее.
(Песня «Этот город».)
Группа «Тайм-Аут»
«Тайм-Аут» – развеселая банда конца 90-х, с безумными песенками и с мотологическими прибамбасами, фасон – абсолютно наш! Мы тоже не совсем нормальные, поэтому неплохо собрать двух психов и забацать что- нибудь специфическое! Как говорится, минус на минус дает неплохой плюс!» – Евгений Маргулис.
– Самый тихий коллектив нашего «Квартирника» – «Тайм-Аут».
Александр Минаев: Спасибо. Надо думать, кого приглашаешь в гости.
– Они прекрасные. Я их знаю очень много лет. И большой кайф вот в чем: хоть мы и настоящая передача – мы не красим морды перед концертом. Вы представляете какой ужас – набриолиненные артисты с уложенными волосами, с гримом поют вот такую песню.
А. М.: А нам нравится. Сейчас будете наблюдать наши малиновые физиономии, как красное солнце.
– Не малиновые.
А. М.: А какие?
– Не малиновые, а зеленые.
А. М.: Зеленые, понятно, с малиновым оттенком. Хорошо, что не синие.
– Саня, пой!
(Песня «Люди как люди».)
– Теперь вернемся тогда к истории твоих первых выступлений как радиоведущего. Это было радио SNC. Сашка мне напомнил, что это был 91-й год.
А. М.: 1990-й.
– 1990-й. Ну, все-таки перестройка, пятое, десятое, появились новые каналы и, конечно же, появились новые радиоведущие. Что они из себя представляли по музыке, вы уже поняли. Дикий, дворовый, наглый, но хороший коллектив.
А. М.: Это у нас акустическая такая программа.
– Да, это акустический квартирник – показать, как они могут играть хорошую мягкую музыку. Но на радио это было что-то невообразимое, потому что было такое ощущение, что пятеро пьяных мужиков гонят совершенно дикую пургу, дичайшую, с какими-то новыми словами, называя друг друга всякими дикарскими кличками.
А. М.: Ну ладно, ладно. Ты уж особо не расходись. Что значит – фамилия, имя, отчество…
– Фамилия – Акакий Назарович Зильберштейн…
А. М.: Это я, между прочим. Мой компаньон – Торвлобнор Петрович Пуздой.
– Пуздой – это Пашка был?
А. М.: Да. Гагей Гагеевич Сикорский – пожалуйста. Архимандрей Кислородин. Ну а что вы хотели? И Терминатор Куклачев – повелитель кошек. Все очень просто, приличные люди.
– По-моему, выходили ночью или нет?
А. М.: Нет. У нас эфир был в 15.00, с 15 до 16. Я знаю, что люди брали перерыв на работе типа обедать, и никто не работал.
– Потому что это было невообразимо. Представьте лица советских обывателей, которые слышат: «А скажи-ка, брат Пуздой…» Дальше неслась такая пурга! «Квачи прилетели» – это…
А. М.: Это мы.
– Я знаю. Какой это тоже год?
А. М.: А это все же так, собственно, и началось, у нас и программа называлась «Здрасьтенафиг! Квачи прилетели!»
– Слушай, а скажи, письма читателей и слушателей приходили?
А. М.: Это отдельная тема для разговора. Я такого количества писем больше никогда в своей жизни не видел. Мы получали в неделю два мешка, и это я не вру. Полиэтиленовые мешки – полные писем. Мы их не успевали читать, просматривали. Там были такие гневные письма, даже хотели расстрелять. Да, нас с Пашулей хотели расстрелять перед райкомом на площади. Я не помню, в каком подмосковном городе, но это было.
– А почему перед райкомом? Других мест приличнее нет, что ли?
А. М.: Я не знаю, почему-то вот именно там.
– Играем?
А. М.: Играем!
(Песня «Ночь-Луна».)
– Сашка, скажи, а вы в «Рок-лаборатории» играли или нет?
А. М.: Да. Мы туда вступили…
– И выступили.
А. М.: Ты знаешь, она как-то тоже слилась. Мы, кстати, прослушивание проходили вместе с Максом
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
