Книга Пациент - Алексей Юрченко

Лейман развернулся, показывая, что готов уделить ему некоторое время, и обнажил белые, как снег, зубы.

– Давайте начнём?

– Давайте, – покорно ответил Пит.

– Не буду скрывать, я долго думал про вашу историю. Она мне показалась интересной.

– Интересной? – Эвридж приподнял одну бровь.

– Хоть и жутковатой по сути, – добавил доктор.

– Ясно, – пациент закинул ногу на ногу и опёрся на спинку стула.

– Теперь предлагаю поговорить о вашем детстве. Кем были родители?

– Прожил я детство в Сиэтле. Отец всю жизнь возил грузы в самые далёкие уголки Америки. Если прочертить его маршруты, то страна покроется сеткой не крупнее, чем москитная.

– Редко виделись?

– Не скажу, что часто. Но все отпуска он проводил с семьёй. Возил нас в Диснейленд, Йеллоустонский парк, Санта-Монику и даже Лас-Вегас. Я его любил.

– Он умер?

– Такой образ жизни не предполагает здоровое питание, спорт и прочее. Он умер от рака горла, едва я закончил колледж.

– Мать?

– Мать я не помню, она погибла, когда мне было пять. Меня воспитывала мачеха, но она не была той мачехой из сказок. Мы любили друг друга. Она выпивала, но не больше, чем остальные мамаши у нас в районе. Док, поверьте мне, вы не найдёте там ничего примечательного, – Пит лениво перевёл взгляд на книги за спиной Леймана.

– Сейчас вы неплохо зарабатываете. Но жили бедно? – продолжал доктор.

– С голоду не умирали, но скейт или ролики покупались старые с рук у семей, где дети уже выросли.

– Как вам удалось подняться?

– Часто задавал себе этот вопрос. Я не очень хорошо учился, хоть и получил диплом экономиста. Но развил в себе нужное чувство: я знаю, кому довериться. Получалось вкладывать сначала маленькие деньги, потом всё больше туда, где был уверен, что всё пойдёт. Причём, бизнес-план всегда интересовал в последнюю очередь. В первую надо было узнать человека, который ручается за успешность предприятия. Я всегда выбирал тех, кто в итоге приносил мне ещё больше денег.

– То есть, вы инвестор?

– Да.

Собеседники замолчали. Пит был прав: искать корень зла в нём действительно было тяжело. Доктор боялся задать вопрос, который всплывал у него каждую ночь, но Эвридж начал сам:

– Четыре года назад я убил во второй раз.

Лейман ощутил, как по позвоночнику прямо в трусы стекает тяжёлая горячая капля пота. Ему захотелось схватить пульт и включить кондиционер мощнее, но решил, что это будет смотреться, будто он теряет самообладание.

– Кто это был? – его голос стал поскрипывать, словно ржавый велосипед.

– Начну сначала. Я уже прилично зарабатывал и захотел устроить благотворительный вечер в одном городке в Орегоне. Помочь людям с заболеваниями печени. Лечение у нас в стране – штука недешёвая. А бедняков – на каждом углу. Но местные чиновники без конца вставляли палки в колёса. У них на носу были какие-то выборы. А подобное мероприятие как бы предполагало, что в городе не всё в порядке. Но отказать напрямую они не могли. Тогда бы тоже возникли вопросы. И они решили задушить меня бюрократией. Надо сказать, у них это получилось. Через месяц переписок, встреч и полукоррупционных схем я забросил эту затею. Но твёрдо решил вычленить язву на теле чиновничества и показать её миру.

– Вам не нравились чиновники?

– Я никогда не имею претензий к конкретному человеку. Без чиновников наши дороги будут похожи на широкие лесные тропы, а страну захламит ещё больше мигрантов. Я выделил конкретного старого чиновника. Он не спешит на пенсию, так как там мало платят. Но он не любит трудиться, поскольку устал, и вообще нет уже былого интереса к жизни. Обычно не выходит из своего кабинета, ограничиваясь только бумажной работой. Любая инициатива для него – лишняя головная боль. Он всеми силами пытается её заглушить. Добавим сюда ещё бессмысленные политические игры, которые во всем мире просто жрут деньги, расшатывают всем нервы и гробят на войнах людей. Однако такой персонаж их обожает. Это весело же! Почти настольная игра! Хотя на местном уровне политика больше похоже на бабские склоки через забор, – Эвридж весь рассказ расшатывался на стуле, а под конец даже привстал. От его миловидности не осталось и следа. Губы тряслись от раздражения, а изо рта вырывалась слюна и капала доктору на стол.

– Как вы расправились с престарелым чиновником? – спросил Лейман, вдруг почувствовавший прилив сил, как только пациент стал терять терпение.

– Это было красиво! – Пит хлопнул в ладоши и поправил узел галстука, – хотя и не очень понято теми, в кого я целился.

Доктор поставил локти на стол и подпёр руками подбородок. Его взгляд стал внимательным и холодным. Он готовился прощупать пациента в моменты его истинной слабости – когда тот хвастался своим очередным «подвигом».

– В тех краях есть известный бренд, который называется «Молодость». Под ним можно купить молоко, соусы, майонез, но больше всего популярно мороженое. Так вот, как-то вечером я похитил одного чиновника из мэрии. Скряга прогуливался перед сном со своим корги. Я подошёл к нему вплотную из-за спины и взял под локоть. Со стороны могло показаться, что старику стало плохо и кто-то вызвался помочь. Однако плохо ему стало, только когда я к нему приблизился. Пришлось вколоть ему какой-то дряни, уже не вспомню. Его выключило сразу. Я дотащил его до машины и увёз.

– Собаку? – зачем-то уточнил Лейман.

– Собаку оставил там, – ответил Пит, – той же ночью, пока он не пришёл в себя, я привязал его к фонарному столбу в глуши местного парка. Он был жирным, и это оказалось не так просто. Потом пришлось ещё месяц спину лечить. За месяц до этого я отыскал на свалке и восстановил брошенный кем-то фургон.

Пит поднялся со стула, медленно его обошёл и, слегка сгорбившись, опёрся на спинку. Губы сжались в тонкую линию, а голова слегка наклонилась вбок. Глаза застелила мутная пелена.

– Я сделал из машины фургон с мороженым «Молодость». Яркий, нежно-голубой кузов с надписью огромными розовыми буквами от переднего до заднего колеса. На крышу даже поставил макет аппетитного вафельного рожка. Мгновения, когда я завёл автомобиль, включил фары и набрал скорость, я вспоминаю до сих пор с мурашками на коже. Разогнавшись до пятидесяти миль в час, я направил машину точно в столб с привязанным старпёром. Он продолжал мирно спать. А я выпрыгнул из машины в последний момент.

Пит восхищённо улыбался, поглядывая на Леймана:

– Как вам, док?

– Это уже акционизм какой-то, – сумбурно ответил тот.

– Акционизм – это пустое позёрство. У меня же – высшие цели.