— Вот что я вам скажу, — Шарлотта, напишите вашему кузену, и посмотрим, что он скажет насчет продажи. А пока вы ждете ответа, я принесу вам список подходящих земельных участков, выставленных на продажу. Можно поговорить с продавцами…
— Не сейчас. Завтра собрание в Обществе лондонских леди.
— А, да, одно из благотворительных обществ. Сара упоминала о нем.
— Она нечасто принимала участие в благотворительных акциях, да и то жаловалась, что мы тратим на них слишком много времени. — Темно-рыжие брови Шарлотты сошлись на переносице. — Вы уверены, что она оставила деньги именно моей школе?
Дэвид с трудом подавил раздражение.
— Все сказано в том документе, что я вам передал. Проконсультируйтесь со своим адвокатом.
— Непременно. Не волнуйтесь.
— Если у вас нет адвоката, то я мог бы порекомендовать…
— О Господи, да есть у меня адвокат, — нетерпеливо перебила Дэвида Шарлотта. — Считаете, я настолько глупа?
— Я лишь хотел сказать…
Дэвид старался сохранить спокойствие. Он и так страдал от того, что рана, нанесенная Шарлоттой его сердцу и гордости целую вечность назад, все еще кровоточила. И эта боль усилилась теперь, когда он видел Шарлотту перед собой. Но неужели эта женщина по-прежнему думала о нем так же дурно, как и восемнадцать лет назад?
Нельзя сказать, чтобы это слишком задевало Дэвида, ведь он собирался исправить свою ошибку. Возможно, они с Шарлоттой и убили чувства друг к другу в дни безрассудной молодости, но Дэвид по-прежнему мог предложить ей свою помощь, даже дружбу.
— Я не сомневаюсь в том, что вы вполне можете справиться с трудностями самостоятельно, — бросил Дэвид, — и поэтому не собираюсь принуждать вас к тому, что идет вразрез с вашими планами.
Шарлотта примирительно улыбнулась, и на ее щеках заиграл очаровательный румянец.
— Прошу прощения. Наверное, мне не стоило говорить с вами столь резко. — Она поднялась со своего места. — Я очень благодарна вам за то, что довели до моего сведения столь важную информацию, и Саре — за столь щедрое пожертвование. Но прежде мой адвокат должен внимательно изучить документы. А потом я все обдумаю и сообщу вам о своем решении. На это потребуется время.
— Как много?
— Не могу сказать. Но я буду держать вас в курсе.
Дэвид едва не вскипел от гнева. Она собирается увильнуть. Только он ей этого не позволит.
Шарлотта указала рукой на дверь.
— Прошу прощения, милорд, но…
Сухое обращение «милорд» стало последней каплей. Дэвид вскочил на ноги.
— Обязательно попросите своего адвоката посмотреть документы. — Он прищурил глаза. — Но завтра я приду снова. И послезавтра тоже. И через два дня. Я буду ходить до тех пор, пока вы не примете решение. Я не хочу оскорбить память своей жены, спустив это дело на тормозах.
Расправив плечи, Шарлотта отрыла было рот, чтобы возразить, но в этот самый момент Дэвид выложил козырную карту.
— Впрочем, вы можете отказаться от этих денег, и я вас пойму. Вы всегда меня недолюбливали.
Шарлотта поморщилась, услышав намек на то, как она прилюдно унизила его тем проклятым летом. Прекрасно. Теперь ее отказ будет выглядеть как повторение того, что случилось много лет назад. Чувство вины удержит ее от нанесения Дэвиду еще одного оскорбления.
Шарлотта вздохнула.
— Дайте мне два дня. Завтра у меня собрание, так что если с документами все в порядке, вы сможете прийти послезавтра, и мы обсудим, что делать дальше.
— Благодарю вас. — Дэвид поклонился, старательно скрывая охватившее его чувство облегчения. — В таком случае до послезавтра.
Уходя из кабинета Шарлотты, Дэвид понимал, что праздновать победу пока рано. С годами отношение Шарлотты к нему не улучшилось, а интриги их родителей лишь усугубили ситуацию. Пробить разделявшую их с Шарлоттой стену будет непросто.
И все же Дэвид намеревался спасти Шарлотту от нее самой. На этот раз все будет совсем не так, как много лет назад. И возможно, ему, наконец, удастся справиться со своей одержимостью — Шарлоттой Пейдж Харрис.
Глава 3Беркшир
Лето 1806 года
Восемнадцатилетней Шарлотте Пейдж, ехавшей в поместье Керквудов, отчаянно хотелось выкинуть отца из кареты. Какая же несправедливость! Если бы не он, она сидела бы сейчас напротив капитана Джеймса Харриса на карточной вечеринке у полковника Дэлвина на Гросвенор-сквер. Возможно даже, ей удалось бы потанцевать с ним.
Красивый молодой офицер отлично танцевал и был весьма умен. Но более всего Шарлотте нравилось то, что он обращался с ней совсем не как с богатой глупышкой. Милый и внимательный, он был полной противоположностью отцу Шарлотты.
Как бы она хотела сказать то же самое о Дэвиде Мастерсе — отвратительном отпрыске отвратительного друга отца виконта Керквуда.
— Ты ведь будешь вежлива с мистером Мастерсом, не так ли? — умоляюще произнесла мать. Она сидела рядом с Шарлоттой в карете, приобретенной отцом совсем недавно. Убранство кареты было столь шикарно, что Шарлотта боялась опустить руку, дабы не зацепить браслетом за атласную обивку сидений.
— Она будет вести себя прилично, или я за себя не ручаюсь, — прорычал отец.
Мать поморщилась, и Шарлотта едва не прокусила язык насквозь, стараясь промолчать и не ляпнуть того, что навлечет на них обеих неприятности.
— Если мистер Мастерс будет вежлив со мной, отец, то и я отвечу тем же. Хотя я сомневаюсь, что ему есть до меня дело. Да и с какой стати ему беспокоиться, раз вы уже пообещали ему мою руку и приданое.
Губы отца сжались в узкую полоску.
— Вам очень повезло, что он вообще решил рассмотреть вашу кандидатуру, мисс. И приданое тут вовсе ни при чем. Его семья так богата, что наши деньги им не нужны. И вообще не тебе решать, кто получит твое приданое. Это моя забота.
— Только вот с тем, кого выберете вы, отец, придется жить мне. А мужчина, которому интересны лишь мои деньги…
— Такой, как капитан Харрис?
— Что вы хотите сказать? — Шарлотта прикладывала все силы, чтобы скрыть свой интерес к молодому кавалеристу, который, по мнению отца, никак не подходил на роль ее будущего супруга.
— Я не слепой, детка, и заметил, как ты с ним флиртовала и танцевала всякий раз, когда мы оказывались в доме полковника Дэлвина. Вот Харрису-то и нужны твои деньги. Будь уверена, это единственная причина, по которой он увивается вокруг тебя.
Жестокие слова отца болью отозвались в груди Шарлотты.
— Это неправда! — воскликнула она, но потом осеклась, не желая показать отцу, как глубоко он ранил ее чувства. Отец нападал точно акула, едва почуявшая запах крови. Шарлотта сменила тон. — Капитан Харрис — славный человек и честный офицер. Он не станет ухаживать за женщиной лишь ради ее денег. Он пока не слишком богат, но я уверена, что у него еще все впереди.
