но уже было понятно, что этот человек при жизни был кем угодно, только не форточником. Может, упитанный купец, может, наевшийся на взятках стражник.
«Пустышка, не наш клиент…» — прошептал Ларс: «…легавый или крысу завалили, но точно не воробей…»
Я был согласен с профессором. Клиент как бы не наш, но и наш одновременно. Текущему заказу не поможет, но заказом для Ордена когда-нибудь станет. Еще одна, максимум две жертвы, забитых до смерти на этом месте, и здесь расцветет настоящий злобный фобос. Сначала порвет своих мучителей, а потом и всех, до кого сможет дотянуться.
— Покойся с миром, бедолага, — я чиркнул огневиком и подпалил, мечущийся на тюфяке, дух.
— Мы готовы, ты как? — в проеме появилась голова Стечи. — Это Воробей?
— Нет.
— Хм, — Стеча задумался.
— Какие идеи? Где дальше искать?
— Нуу. Вариантов немного: тюремная плаха, морг, кладбище, ювелирка, пара трактиров… — Стеча протянул руку и помог мне выбраться. — Тут тебе виднее, где призрак задержаться может.
— Начнем с кладбища тогда, Орден следит за ним, — я пожал плечами. — Там-то уж точно ничего плохого не случится.
— Уверен?
— Если честно, то не очень…
Глава 3
Высадили Стечу возле полицейского управления и выгрузили пять тел — два молчаливых, завернутых в простыни, трупа и троих с наволочками на головах. Помятых, озлобленных, но живых. Соньку отпустили, сделав внушение фобосами и взяв честное слово, что она свалит из города.
Стеча сказал, что процесс получения награды не быстрый, особенно если заявляешься сразу после полуночи, а награду получить хотелось, так что дальше мы поехали вдвоем.
Я уже примерно начал сопоставлять улицы обоих миров, полистал местные атласы и карты и мог обойтись без живого навигатора. На улицах стало еще меньше людей — кто ехал кутить, уже на месте, а кому утром на работу — уже по домам и лавкам десятые сны видят.
Покатушки по ночному городу напомнили покупку первой машины. Настолько в первые дни переполнен эмоциями, что не можешь дождаться утра и срываешься на любую дружескую просьбу. Отвезти туда, забрать того. Или сам звонишь и зовешь прокатиться по пустым дорогам. Желтые фонари блестят на асфальте, отсветы красного бликуют на лобовом стекле, а ты подгазовываешь, наслаждаясь бодрым рычанием из-под капота.
Дед уловил мое настроение, и «буханка» сначала поворчала, будто обидевшись, что не стал гоняться с мажорами, но потом пошла быстрее. Не обязательно кому-то что-то доказывать, можно просто наслаждаться дорогой.
Возле кладбищенских ворот намечалась какая-то движуха. Стояла длинная (практически автобус) моторка, возле которой суетились охотники. Выставляли ограждение перед воротами и калиткой, разгружали компактные переносные фонари на треногах, разбирали осиновые колья и щелкали затворами ружей, проверяя готовность оружия.
— Это что еще за детский сад? — Банши прищурилась, провожая группу из четырех охотников, уходящих на территорию кладбища.
— Конкуренты? — я присмотрелся, изучая охотников со всех сторон, и приметил знакомое лицо, — Однако, как же тесен мир. Вон того видишь? Индюк важный с бакенбардами?
— Ага, он здесь, похоже, за главного, — Банши перелезла в салон, подхватила там две дополнительные гранаты и, просунув голову обратно над сиденьем, нависла надо мной, заглядывая мне в глаза. — А что? Друг твой? Или проблемы?
— Это я его на балу вырубил и переодел. Исаев замял все, взяв с меня обещание извиниться при случае.
— Давай только не сейчас, ладно? — блондинка оглядела пустую улицу, где в темноте только со стороны нашего «хвоста» мелькнул огонек раскуриваемой сигареты.
— Согласен, лучше в ресторан его приглашу как-нибудь.
— Можем и сейчас, конечно. — спохватилась Банши, будто упускает что-то интересное. — Они крепенькие, но их всего четверо.
— Не, пусть идут по своим делам, — я заглушил двигатель. — А мы по-тихому все сделаем. Кладбище-то большое, глядишь, и не встретимся.
Банши нехотя вернула гранаты в ящик, повздыхала, качая головой, и одну все-таки вернула. Я проверил финку и «задиру», покосился на дробовик, но брать не стал. Зато вспомнив свое новое правило, насыпал в карман несколько патронов: «светлячка», зажигательный и с дробью. А потом откопал в недрах «буханки» кривоватый, но крепкий кол.
— Зачем тебе это? — удивилась Банши.
— Вдруг парни что-то знают, — я кивнул на ворота, на мелькавшие вдалеке лучи «святого» света.
— Ню-ню, — хмыкнула блондинка, — Не сломай только, а то Захар спросит потом.
Банши хрюкнула, довольная своей шуткой, помахала «хвосту», типа раз тут сидите, то тачку охраняйте. Ответа не последовало, даже фарами не мигнули, и мы перебежали дорогу.
Подкрались к чужой моторке с надписью на борту: Филипп Ф. Филлипов и партнеры. Пригнулись под окнами, так чтобы подремывающий водитель нас не увидел, и проскочили мимо ограждений к открытой калитке. Эксперты, блин — оцепили они называется. Может, и кол я тогда зря таскаю?
Сразу за калиткой шла аккуратная дорожка из брусчатки. Через несколько метров раздваивалась, а потом и вовсе расходилась в разные стороны небольшим лабиринтом, огибая кусты, деревья и отдельно стоящие склепы и памятники.
Не кладбище, а парк-дендрарий какой-то. Разнообразных кустов и деревьев больше чем могил. На отдельных участках, огороженных низкой оградкой, можно было таунхаус целый построить.
— Мда, богато жить не запретишь, — я остановился, пытаясь определить, в какую сторону идти и понял, что сморозил что-то не то. — То есть умирать. Мы кладбищем, случайно, не ошиблись? Что-то я плохо представляю, как здесь преступников и бездомных хоронят?
— Я тебя умоляю, тут к гадалке не ходи, у половины рыльце в пушку. Но в остальном ты прав, мы просто зашли с парадного входа, — Банши показала рукой в сторону противоположную той, куда ушел Филлипов с партнерами. — Это частный сектор, а нам туда. В городскую часть, где могилки в основном братские.
Вместо холмиков с крестами — карликовые скульптуры в полный рост или, наоборот, громадные бюсты. Один очень даже знакомый. Гоголь чтоли? Усы его, прическа его — я посмотрел на табличку и выдохнул, имя не его.
Бррр, а то нам тут вия еще не хватало с жутким «поднимите мне веки». Я потряс головой и поморщился от боли. Шишка от кастета еще ныла, хотя стараниями Харми практически не беспокоила.
«Сплюнь…» — послышалось от Ларса.
Плевать не стал, но, сложив пальцы крестиком за спиной, переключился на ауру. Заметил парочку светлых фобосов, ведущих светскую беседу на одном из надгробий. Они нас тоже заметили, покосились на осиновый кол и растворились в темноте от греха подальше.
Мы дошли до границы частного сектора и натурально попали в другой мир. Редкие мигающие «святым» светом фонари высвечивали длинные могилы, похожие на грядки с табличками, исписанными мелким почерком, объясняющие, что там посажено. То есть кто похоронен.
Выбрали самую свежую, оттерли табличку от грязи и стали искать нужную фамилию. Воропеньев есть, Голубев есть, но не одного Воробьева. Банши кивнула на покосившееся кирпичное здание, из окна которого пробивался свет, и направилась в ту сторону.
— Пошли сторожа допросим. Может, здесь запасная яма где-то есть.
— Тут все похоже на одну большую сплошную яму, — аккуратная брусчатка неожиданно оборвалась на границе секторов и ботинки стали чавкать в смеси снега, песка и глины.
Я подошел к «избушке», заглянул в ни разу немытое окно, приметив там сгорбленное тело в ватнике, сидевшее на кровати рядом с чугунной буржуйкой. Над домиком вилась тонкая струйка дыма и даже сквозь щели в двери доносился запах горелого масла, будто из дешманской забегаловки с холестериновым жирным фастфудом.
Ружья в окошко не увидел, но на всякий случай стал в сторонке от двери и только после этого тихонько постучал осиновым колом. Внутри охнули и зашевелились, и после повторного стука, послышалась шарканье старческих ног. На двери, на уровне глазка, сдвинулась задвижка, выпустив порцию пережаренного аромата.
— Чур тебя, нечистая, — послышался пьяный старческий голос. — Старая, опять ты колобродишь? Тьфу на тебя. Отвянь уже.
— Здорова, дед! — задвижка со скрипом дернулась обратно, но я догнал, выскочив из-за простенка. — Орден беспокоит, разговор есть.
— Из Ордена? — недоверчиво переспросил дед. — Прям охотник?
— Да, самый настоящий, — я достал жетон и поднес к открытой щели.
— Аааа, — протянул дед и дернул задвижку, — и на тебя тьфу.
— Так, дай я, — Банши оттолкнула меня с прохода и пнула ногой дверь, — Дедушка, миленький. Ну открой, у нас всего один маленький вопросик.
— Тю! Так
