Девушка открыла створку ворот.
– Отсюда вы попадёте на главную улицу, – негромко произнесла она.
Я подступила к воротам и остановилась перед служанкой, взяв её руку, вложила туда приготовленные монеты.
– Спасибо тебе, – прошептала искренне, выпуская клубы пара.
– Пусть хранит вас Истинный, – ответила девушка, зажимая в кулаке монеты, плотнее кутаясь в шерстяной платок, что был на её плечах.
Кинув взгляд на высокий двухэтажный дом, я развернулась и, больше не медля, шагнула за ворота. Быстро пошла по натоптанной за ночь тропке. Снега ночью не было, и поэтому по следам я вышла, как и предупреждала служанка, к широкой улице.
Но стоило ступить на дорогу и отыскать повозку, как я заметила вдали постояльцев у ворот двора, и среди них – очень знакомый силуэт. Вессу Круот. Плотного телосложения, настолько, что камзол на его груди и животе собирался гармошкой, а пуговицы едва ли не отскакивали. Он стоял, будто ожидая кого-то. Или подстерегая.
От прошившего меня испуга застыла, не в силах пошевелиться, и в тот самый миг, когда инстинкт толкнул меня развернуться и бежать, мужчина повернулся. Даже издали я видела, как расплывчатые, как плавленый сыр, черты стали грубее, а взгляд пристальнее.
Узнал меня.
Метнула взгляд к воротам двора, Бемлайса не было видно. Я круто развернулась и припустила бегом в тот момент, как Вессу покинул своё место и ринулся за мной.
Теперь опять вся надежда на мою быстроту и везучесть. В прошлый раз я смогла от них убежать, смогу ли в этот?
Я свернула в первый попавшийся проулок, поскользнувшись, чуть не упала, благо, успела ухватиться за стену, подобрав подол, понеслась по тесному переулку, слыша хруст снега позади. Вессу свернул туда же, куда и я.
Вот же проклятье.
Я взмолилась, чтобы эта улочка не оказалась тупиком. Улочка была абсолютно прямой, а дома, которые высились по сторонам, имели совершенно одинаковые окна. Все это навевало жуткую тоску, и одновременно с этим я чувствовала невероятную ценность того, что смогла выбралась из того кошмара, в котором оказалась, а теперь могу угодить вновь. Я была почти уверена, что сейчас выбегу на какую-нибудь второсортную торговую площадь, но это было не так. Передо мной раскинулся полупустой запустелый двор, на который собрали разное барахло: от старой, заляпанной жирными пятнами мебели до мешков с ветхим тряпьём. Я развернулась, разметав подолом платья снег. Лихорадочно скользнула взглядом по высокой полуразваленной каменной ограде и грубо сколоченным постройкам. Путь был отрезан.
Сердце билось о грудную клетку как безумное, в голове шумела бьющая толчками кровь.
Я замерла, когда в заброшенный двор вбежал Вессу. Он остановился и громко хмыкнул, одёрнув спереди явно тесноватый для него камзол, будто думал, что таким образом сможет утянуть себе круглый живот и быть статным.
Вессу медленно зашагал в мою сторону. Теперь ему нечего спешить, я попалась.
– Как же нехорошо сбегать из дома, тётя волнуется, – поучительно начал он.
– Волнуется за кого? За себя? – бросила срывающимся от бега голосом, выпрямляя спину и расправляя плечи. Пусть не думает, что я их боюсь. А следом шагнула вперёд, решаясь обойти его, но тот преградил путь. Каким бы сбитым ни был двоюродный брат, а возвышался надо мной он на целую голову. И, конечно же, силой мне с ним не справиться, поэтому я пустила в ход слова.
– Уйди с дороги, Вессу.
Тонкие губы, обросшие небрежной светлой щетиной, скривились. Жёсткая хватка за предплечье заставила задержаться на месте.
– Леди не пристало блуждать по городу одной. Тем более такой миленькой, хоть и стервозной.
Я фыркнула, стало просто отвратительно находиться с ним рядом.
– За мной! – рыкнул он, не собираясь долго церемониться, и дёрнул за собой.
Мне ничего не оставалось, как идти за ним, в то время как в груди поднимался шторм гнева и досады. Столько усилий приложила, чтобы вырваться из капкана. И в итоге попалась в прежнюю клетку, которая наверняка будет ещё теснее, чем прежняя.
Мы вышли из переулка. Бемлайс вышел нам навстречу. Тот тоже был светловолосым, правда, имел рыжеватую щетину и карие безликие глаза. Ростом он был наравне с Вессу и такой же плотный по ширине.
– Рад тебя видеть, Ламия, – ухмыльнулся Бемлайс.
– А я тебя нет, – беспомощно съязвила на подобное лицемерие.
– Наша лань, кажется, научилась показывать зубки, – Вессу сильнее стиснул пальцы на моём локте. – Ну ничего, думаю, замужество пойдёт тебе на пользу. Через пару месяцев будешь как шёлковая, – с особым смакованием добавил он.
– Сколько же вам предложила тётя? Может, я смогу заплатить больше, и вы отстанете от меня? – предложила я, всё ещё лелея надежду.
Вессу хрипло рассмеялся, испуская не хохот, а сипение. Бемлайс смотрел, напротив, с интересом. Хотя обычно он проявлял раздражение и нетерпение, а тут стоял и наблюдал, будто его мои слова совсем не задевали.
– Нашу драгоценную сестричку нужно поучить уму-разуму, – всё же бросил раздражённо Бемлайс.
– Этим и займись. Я поеду верхом вперёд, осчастливлю нашу тётушку.
Бемлайс перехватил меня. Я рванулась, но, конечно, безуспешно. Вессу пошёл к постоялому двору, а меня бесцеремонно запихнули в нутро кареты.
– Трогай, – скомандовал Бемлайс кучеру, занимая место напротив.
Я отодвинулась к стенке как можно плотнее, чтобы держать дистанцию. Кучер стегнул лошадь, и карета плавно скользнула по снегу.
Тишина душила. Я беспомощно колола ненавистным взглядом довольную физиономию родственничка.
– Что будем делать, леди? – произнёс он с какой-то ленью.
Я хмыкнула. Что за вопрос?
– Не помню, когда в последний раз ты называл меня «леди», – ответила я, отворачиваясь к окну, которое за ночь покрылось морозным узором. За ним ничего не было видно.
– Сплошное попустительство, – как-то иронично добавил он и принялся стягивать перчатки.
Я с настороженностью вернула на него взгляд. О чём это он?
– Как же ты дожила до такой жизни, Ламия Монгрейт?
– Что? – нахмурилась я. Он пьян? Или задумал что-то?
Бемлайс поднял голову, бросив перчатки рядом с собой.
– Великий Истинный! – вскрикнула я, поднимая ладонь к лицу и вжимаясь в спинку сиденья.
– Вижу, узнаёте меня, – ухмыльнулся мужчина, который сидел напротив и смотрел в глаза.
Это же… Это…
Мне стало не хватать в груди воздуха. И теперь меня приводило в шок не изменение внешности: вихрем в памяти пронёсся вчерашний вечер. Серые глаза милорда Анрида Рузлокка, его недружелюбное отношение ко мне и попытка забраться в мою голову. Как я могла про это забыть?! Забыть! Все эти слова и голос!
