— И тем не менее это связь, — резко перебил ее Эрик. — Слабая, но вполне очевидная. Изначально я сам впал в недоумение, когда ее заметил. По идее, знаки связи имеют ярко-алый цвет и всегда исчезают после отречения и гибели одного из партнеров, однако…
— Ну?
— В общем, в вашем случае она действительно не прервалась, а просто перешла в состояние сна, — закончил он.
— Такого не может быть! — потрясенно воскликнула чародейка.
— В нашем безумном мире возможно все, — «утешил» целитель. — Я поднял все доступные трактаты по подобным темам и кое-что раскопал. Данное явление наблюдается крайне редко и имеет место только в одном случае… — Эрик выдержал эффектную паузу. — Если гибель одного из партнеров произошла несвоевременно.
— То есть ты хочешь сказать… — Анна неопределенно махнула рукой.
— Да. Я составил гороскоп и просмотрел линию судьбы де Крайто. Она не должна была оборваться около полугода назад. Его жизненный срок охватывает намного больший период, чем двадцать три года. Высшие силы запланировали для Хьюго долгую и насыщенную событиями жизнь, но никак не гибель в столь молодом возрасте. Смерть отнюдь не собиралась забирать его к себе, и получается — здесь не обошлось без вмешательства какого-то сильного противника. Кто-то весьма смелый и изобретательный вознамерился обыграть Смерть на ее поле, введя свои правила. Назови это как хочешь: преднамеренной уловкой, чужим проклятием, выкупом… Возможно, я неправ и Смерть никого не забирает случайно…
— Наш отец, например, погиб именно случайно! — насупившись, запротестовала Анна.
— Мы привыкли так считать, — попытался убедить ее брат. — Но если предположить, что его гибель стала частью какого-то грандиозного общего плана, то нет… — Он в отчаянии сжал ладонями виски. — Подобное просто не укладывается в голове, я неспособен осмыслить глобальность такого плана. Выходит, якобы случайная гибель Хьюго — это многоходовая, до мельчайших подробностей продуманная комбинация. Тебя и его разменяли как пешки, — князь облизнул пересохшие губы, — поэтому есть смысл устроить матч-реванш.
— А мы снова станем в нем пешками? — с горечью спросила княжна.
— К несчастью, да. Но вся прелесть будущей комбинации состоит в том, сестренка, что каждая пешка имеет возможность стать ферзем и поставить мат королю. Так ты в игре?
— Еще спрашиваешь!
— Тогда делай что должно…
— …и будь что будет.
— Мы не выбираем из двух зол, — в один голос закончили они.
Княжна ди Таэ поднялась наверх и толкнула дверь своей спальни. Сейчас она хорошенько отоспится, переварит полученную от брата информацию, а завтра приступит к активным действиям. Внезапно Анна застыла на пороге комнаты, настороженно вглядываясь в темноту…
— Виктор, если в комнате не включен свет, это еще не означает, что я тебя не вижу, — язвительно сообщила чародейка. — Можешь прекратить изображать вешалку за шкафом.
— Ну так неинтересно, — донесся из темноты разочарованный возглас.
— Надеялся, что я приму тебя за грабителя? — съязвила Анна. — А не думаешь, чем может закончиться такая ошибка? Ох как бы ты вырывался, как бы кричал…
— Фигня, — игриво поддел ее оружейник. — Вот один мой друг, наоборот, принял грабителя за девушку! Ах как тот сопротивлялся, как кричал…
Княжна рассмеялась и зажгла торшер. Байкер стоял, опершись спиной о шкаф, и щурился на вспыхнувшую лампу. Чародейка, не разуваясь, плюхнулась на кровать.
— Как ты сюда попал? — спросила она, скосив глаза на Виктора.
— Через портал, само собой. Из отдела, — пожал плечами тот.
— Нет, как ты попал в комнату? На дверь наложены сильные охранные чары, а защитный амулет я у тебя забрала.
— Какие чары? Эти, что ли? — усмехнулся байкер, подходя к двери и выдергивая из косяка длинную железную шпильку. Проем полыхнул лиловым пламенем. — Ты бы что-нибудь посущественней придумала, крошка. Этот фокус с блокировкой даже трехлетний ребенок провернет.
— Трехлетний ребенок не дотянется до верхнего левого угла двери, — немного обескураженно выпалила Анна, не найдя лучшего довода. — Но я обязательно внемлю твоему совету, о великий блокировщик заклинаний. Говори, зачем приперся?
— А что, нельзя?
— Виктор, я устала как собака. Мои нервы сегодня трепали все, кому не лень…
— Ты обещала раскинуть карты, — жалобно напомнил байкер.
Княжна медленно перетекла в сидячее положение.
— Опять кошмар приснился? — прозорливо спросила она.
— Угу, он самый, — скорбно признался оружейник.
Чародейка тяжело вздохнула и полезла в ящик туалетного столика. Еще пару месяцев назад Виктор пожаловался, что его постоянно преследует один и тот же сон. Анна вытащила распухшую от времени, изрядно потрепанную игральную колоду.
— Так на игральных же вроде не гадают… — оторопел байкер.
— Без разницы, — небрежно отмахнулась княжна. — Неважно, на чем гадают, важно, кто это делает.
Чародейка перетасовала колоду и начала расклад. Байкер напряженно следил за ней. Княжна все больше мрачнела.
— Что, все так плохо? — не выдержал он.
— Да как тебе сказать… Ничего не ясно… Бред какой-то выходит. Все в кучу намешано. Ты говорил, тебе мост горящий снится? Так вот — мост я вижу. Вон шестерка-треф в окружении пик. А дальше мрак и ересь. Здесь такая вариативность, что я не решусь что-либо трогать. Даже в картах, которые обозначают прошлое… Такое ощущение, что у тебя нет нити судьбы.
— А она должна быть? — Виктор заинтересованно склонился над картами.
— Должна, — кивнула Анна. — Но я ее не вижу. Мы все связаны нашим прошлым, нашими воспоминаниями.
Наша жизнь в основном из них и состоит. У тебя тут все неровно и рвано, как скачки по болоту. Все зависит от выбора. Поэтому я не стану ничего трогать. Пусть все идет своим чередом.
— Ладно, — вздохнул мужчина, — и на том спасибо. Спокойной ночи, детка.
ГЛАВА 2
Нота за нотой, звук за звуком плелась тонкая вязь мелодии. Подвижные девичьи пальцы привычно порхали над декой гитары, перебирая по грифу. Радислава сидела на широкой стойке, упершись спиной в пустой пивной кег, прикрыв глаза и расслабленно касаясь струн. Зал был скорее пуст, чем полон, и тем, кто сидел за столиками, не было никакого дела до сидящей на стойке девушки с гитарой, как, впрочем, и ей до них. Радислава пела:
Я сегодня останусь с тобой,
Отдохну, обогреюсь немного,
Приголубь, душу мне успокой,
Ведь меня ожидает дорога.
Я останусь, забыв про беду,
Про отчаянный крик «безнадега!»,
Но потом за рассветом уйду,
