– Беги, егоза, заканчивай свои разговорчики в скайпе. Скоро ужин. – пришла мне на подмогу жена.
– Думаешь, не рано ей еще ездить с ночевкой без нас? – комкая в руках полотенце, с беспокойством спросила Лара.
– Все будет хорошо, малышка, – я притянул ее к себе, собираясь сорвать поцелуй с ее губ.
– Жень, – ее ладони уперлись мне в грудь. – дети ведь дома. – вспомнила она.
Я отступил назад, неохотно выпуская добычу.
– Конечно. Где Каринка? Я купил ей игрушку.
– Мультики смотрит в зале. – смущенно улыбнулась мне Лара и прикусила губу. Черт! Неужели она не видит, что я на взводе? Зачем провоцировать, если придётся ждать до ночи.
– Я тогда переоденусь и посижу с ней. Или тебе чем-нибудь помочь?
– Нет-нет. Все под контролем.
Я взглянул на плиту: овощи в сковороде уже начали подгорать.
– Не буду мешать.
– Спасибо за цветы. – донеслось мне в спину.
Я улыбнулся. Это она еще подарок не видела. Только покажу его я уже в кровати, когда нам никто не сможет помешать.
Каринка сидела на полу и не отрывая взгляда от огромного вогнутого экрана, смотрела мультик о каких-то разноцветных мишках, на пузе которых были нарисованы отличительные знаки: радуга, сердечко, тучка, солнышко, цветочек.
– Привет, кнопочка.
Каринка радостно закричала «Папочка!» и подбежала ко мне. Покружив свою принцессу по комнате, я уселся с ней на кресло.
– Как прошел твой день? – серьезно поинтересовался я.
– Холошо. Я кушала, гуляла. – отчиталась кнопочка не менее ответственно.
– Маму слушалась?
– Да.
– Ну, тогда держи. – я протянул ей бумажный пакетик.
Крохотные ручки нырнули в яркую упаковку и с трудом вытащили подарок.
– Литл пони! – счастливо заверещала моя дочка.
Она уже сжимала в объятиях плюшевую игрушку, а я не мог налюбоваться своим ангелочком. Все мои девочки такие. Они исцеляют мою душу после всей противной грязи на работе. Если бы не они, я давно бы пал на самое дно низменных желаний.
– Пап, мама зовет за стол. – в гостинную заглядула Дашка7 Она помахала букетом: – Спасибо. Они шикардосные.
Ну и сленг у этих подростков.
– Там рядом с ним конверт лежал.
– Ага, я видела. Решила потом почитать твои напутствия.
Я засмеялся. Ну, конечно, дочь решила, что я решил ее уму-разуму учить.
– Не забудь. Там нечто очень важное, – ответил я как можно серьезнее. Я не тролль, но стало интересно, сколько Дашка будет тянуть резину с конвертом.
Выяснилось, не так уж и долго. Я как раз собирался в душ, когда влетело это чудо. Пляски шамана смотрелись не так эпично, как радость старшей дочери. Она верещала, смеялась, пританцовывала и обнимала меня, выкрикивая, какой я классный и какой клевый будет у неё «лук».
Лара даже торопливо вышла из ванной комнаты. Испугалась, что что-то произошло, а разобравшись в чем дело, быстро утихомирила Дашку:
– Карина уже спит. Если разбудишь, будешь сама ей сказку читать.
Дочка быстро сдулась, поцеловала нас и, пожелав спокойной ночи, убежала к себе.
Я хищно улыбнулся, планы на эту ночь у меня были не очень спокойные, но очень сладкие. Жена стояла в шелковом халатике и не сводила с меня глаз, а я знал, что под ним она вся голенькая. Там прячутся такие божественные сисечки с нежно-розовоми сосочками. Я чуть слюной не подавился.
– Жень… – простонала Лара, видя мое наступление.
Она медленно попятилась в самом правильном направлении – к кровати.
– Дашка-то еще не спит, – попыталась образумить меня жена.
Как мне уже надоело это! Ждать пока дети заснут, выключать свет и прятаться под одеяло, на случай если кто-то прибежит к нам в самый разгар событий.
– Она уже нацепила наушники и ничего не услышит.
Я продолжал надвигаться, не давая Ларе возможности противостоять.
– Но…
Хватит разговоров, я притянул жену к себе и наконец-то добрался до мягких губ. Еле сдержал себя, чтобы не трахнуть языком этот ротик. Вовремя опомнился и принялся нежно выцеловывать своего ангела.
Поцелуи с губ опускались все ниже, пока не добрались до сладеньких сосков. Какие упругие и вкусные вишенки! Не удержался и немного прикусил их зубами – Лара выгнулась дугой. Раньше она так остро не реагировала на мои ласки. Лишь цепенела и краснела. На миг я полоходел от мысли, что у нее кто-то появился. Кто-то развращает мою девочку? Но тут я подключил мозги и вспомнил, что речь идет не о шалаве, вроде Жанны, а о моей чистой и непорочной Ларе.
Тем временем жена забросила свои ножки на меня и даже притянула к себе, будто подгоняя. Нетерпеливая какая сегодня. Мои губы продолжили свои странствия опускаясь все ниже и ниже. Лара поняла, что я собираюсь сделать, лишь когда мой язычок прошелся по ее складочкам и втянул небольшую горошину.
– Жень! Что ты делаешь?
Лара попыталась отодвинуться от меня, отползти, но я лишь сильнее надавил на бедра. Гипнотизируя ее взглядом я опускался к ее бедрам. Лара застыла испуганным зверьком, но не вырывалась.
– Расслабься, – попросил я и раздвинул ноги жены.
– Жень… – взмолилась Лара, но ноги сводить не стала.
– Просто доверься мне. Я не сделаю ничего плохого.
– Я знаю, просто это все не правильно.
Очередное табу. Я опустил взгляд на розовые складочки. Черт, я хочу их приласкать! Мне необходимо попробовать их на вкус, но не ласкать же жену силой?
– Почему не правильно?
– Ну… я не знаю, просто чувствую себя неловко. Вдруг там запахи неприятные, или вкус не такой, или…
Я просто нагнулся и легонько провел языком по складочкам, мягко поцеловал ее в самую середину. Лара запнулась и замерла. Аккуратно стараясь не спугнуть, языком раздвинул розовые бутончики и жадно присосался к сердцевине.
Жена ахнула и выгнулась мне навстречу. Мои руки принялись гладить горячие бедра, сжимать упругую попку, пока язык танцевал в ранее запретном местечке Лары.
Я не был любителем куни и никогда не ласкал своих любовниц таким образом. В самом начале нашей семейной жизни мы с Ларой попробовали, но я даже толком ничего не успел сделать, как она тут же пошла на попятную. Смущалась, краснела и просила заняться более привычным сексом. Тогда я уступил и много раз потом, но сегодня. Сегодня что-то изменилось.
Жена тихо постанывала, все шире расставляя ноги, приподнимая бедра. Я оторвал взгляд от божественных складочек и посмотрел на Лару. Она запрокинула голову и прикрыла глаза. Ее щеки были пунцовыми, а губы все искусанными. Эта картина воодушевляла. Боже, как она прекрасна, как сексуальна, женственна.
