И широко известный ловелас. В общем, тот еще фрукт. А это — Вторая поправка.
Посопротивлявшись несколько лет сладким речам Райана, я все-таки сдалась. Прямо под Рождество.
Третья поправка: Лили. Девятнадцатилетняя дочь: плейер, пирсинг в пупке, мама с Багамских островов — живой отголосок давних путешествий Райана с «Дикими сердцами».
Несмотря на неясную и приводящую в уныние перспективу, Райан покорно принял визит из прошлого, но вынес несколько решений о будущем. В минувшее Рождество он взял на себя обязательства воскресного папы. И на этой же неделе предложил мне переехать к нему.
Попридержал бы лошадей. Я отклонила предложение.
Хотя я все еще делила кровать со своим котом Берди, мы с Райаном плясали вокруг составления предварительного рабочего соглашения.
Что ж, танец был хорош.
— Как насчет пирожного? — спросил Райан, переступая порог.
— Давай, — кивнула я, подкладывая кусочек сдобы к остальным таким же, что сохли на полке.
— Все еще тот труп из дымохода? — Райан глазел на коробку с останками Чарлза Беллемаре.
— Счастливая охота Ковбоя.
— Парня треснули по черепу?
Я покачала головой:
— Похоже, он просто свалился туда.
Интересно, с чего вдруг ему вздумалось рассиживаться на краю трубы?
Стянув перчатки и выдавив на руки мыло, я спросила:
— А что это за блондинчик был там, внизу?
— Берч. Будет работать по делу Ферриса со мной.
— Новый напарник?
Райан помотал головой и спросил:
— Думаешь, Феррис сам застрелился?
Я пожала плечами:
— А ты умнее, чем кажешься.
Райан посмотрел на меня с невинным видом.
— Ладно-ладно, не стану на тебя давить, — буркнула я, отматывая бумажное полотенце. — Расскажи мне о нем.
Райан присел на стол.
— Он из ортодоксальных иудеев.
— В самом деле? Вот так новость, — съехидничала я.
— Большая Четверка хотела удостовериться, что методы вскрытия не оскорбляют их религиозных чувств.
Я скомкала и выкинула полотенце.
— Кто они такие?
— Раввин и прочие. Еще — брат. Нужны имена?
Имена меня не очень интересовали.
— Из всей семьи Феррис был наименее ортодоксален. Занимался импортом каких-то товаров. Склад — рядом с аэропортом в Мирабеле. Сказал жене, что его не будет в городе со вторника по пятницу. По словам… э-э… — Райан вытащил блокнот и посмотрел в него.
— Мириам, — подсказала я.
— Точно, — кивнул он и как-то странно глянул на меня. — Так вот, по словам Мириам, Феррис пытался расширить свой бизнес. Он позвонил домой в среду около четырех, сказал, что почти все уладил и вернется поздно вечером в пятницу. Когда же он не вернулся к закату, Мириам предположила, будто он задерживается специально — чтобы не ехать на шаббат.
— Такое раньше случалось?
Райан кивнул:
— Ну да. Когда же Феррис не появился и в субботу вечером, жена начала сама всех обзванивать. Никто из семьи его не видел. Секретарша тоже ничего не знала. Однако Мириам не сдавалась. В воскресенье утром она появилась на складе. В тот же день подала заявление о пропаже человека. Копы сказали, что начнут расследование, если муженек не объявится к утру в понедельник.
— Взрослый мужчина. Деловая поездка могла затянуться.
Райан пожал плечами:
— Возможно.
— Феррис не покидал Монреаля?
— Ламанш думает, что он умер сразу после разговора с Мириам.
— Ее показания проверили?
— Да.
— Тело нашли в кладовой?
Райан кивнул.
— Кровь и мозги размазаны по всем стенам.
— Что представляет собой эта кладовка?
— Маленькое помещение для всякого хлама на верхнем этаже.
— А как там оказались кошки?
— В двери был проделан специальный маленький проход. Там находились еда и кошачий туалет.
— Он собрал всех кошек и застрелился?
— Возможно, они уже были там, когда он нажал на спуск.
Я поразмыслила.
— Мириам не проверяла кладовку, когда приходила в воскресенье?
— Нет.
— И не слышала царапанья или мяуканья?
— Миссис не очень большая любительница кошек. Потому-то ее муженек и держал их на работе.
— И никакого запаха она тоже не почувствовала?
— Вероятно, Феррис не брезговал ароматом кошачьего туалета. Мириам сказала, что если бы она даже что-то и почувствовала, то списала бы все на него.
— Ей не показалось, будто в здании слишком жарко?
— Не-а. Но если кот задел термостат после ее посещения, то Феррис бы жарился с воскресенья до вторника.
— У Ферриса были другие работники, кроме секретарши?
— Нет, — сказал Райан, глядя в блокнот. — Кортни Пурвайенс. Это Мириам звала ее «секретаршей». Сама Пурвайенс предпочитала термин «коллега».
— Жена помогала в работе?
— Похоже, не очень. А вот Пурвайенс играла довольно большую роль в раскрутке бизнеса.
— Где она была в среду?
— Уехала рано. Простудилась.
— Почему Пурвайенс не обнаружила Ферриса в понедельник?
— В понедельник был какой-то еврейский праздник. Она взяла отгул, чтобы сажать какие-то деревья.
— Туби-Шват.
— И ты, Брут?
— Новый год деревьев. Что-нибудь пропало?
— Пурвайенс говорит, что там нечего было красть. Старый компьютер. Доисторическое радио. Всякий хлам, который и задаром никому не нужен.
— Как долго она работает на Ферриса?
— С девяносто восьмого.
— Что-нибудь подозрительное в прошлом Ферриса? Известные компаньоны? Враги? Карточные долги? Брошенная подруга, а может, друг?
Райан помотал головой.
— Он был склонен к самоубийству?
— До сих пор никто ничего не замечал. Крепкий брак. Отдыхали во Флориде в январе. Бизнес шел хорошо и обеспечивал стабильную жизнь. Особенно с приходом Пурвайенс — факт, о котором она не преминула упомянуть. Родственники говорят, будто не замечали каких-либо признаков депрессии, однако секретарша утверждает, что Феррис был необычно угрюм в последнюю неделю.
Я вспомнила о Кесслере, вытащила из кармана лабораторного халата фотографию и протянула ее Райану.
