id="id21">
Песня о любви
Слушай ты, слушай, мой друг,
Песню тебе я спою —
Все люди смеются вокруг,
А я лишь один слезы лью.
Пр.: Очень любовь сильна,
Очень коварна она:
Если кого полюбил, полюбил —
Прошлое все позабыл, все забыл.
Слушай ты, слушай, мой друг,
Что я тебе расскажу —
Сколько влюбленных вокруг,
Хочешь, тебе покажу.
Пр.: Очень любовь сильна,
Очень коварна она:
Если кого полюбил, полюбил —
Прошлое все позабыл, все забыл.
В плен ты к любви попадешь
И ни за что пропадешь,
Все изменилось вокруг —
Значит любовь пришла вдруг.
Пр.: Очень любовь сильна,
Очень коварна она:
Если кого полюбил, полюбил —
Прошлое все позабыл, все забыл.
Кто никогда не любил —
Счастливым тот и не был,
Хоть и коварна любовь,
Но не вернуться ей вновь.
Пр.: Очень любовь сильна,
Очень коварна она:
Если кого полюбил, полюбил —
Прошлое все позабыл, все забыл.
Такая вот штука – любовь,
Она не вернется к нам вновь.
(Коварна она и сильна…) Как уйдет —
(И также мила и скромна…) Не придет.
Пр.: Очень любовь сильна,
Очень коварна она:
Если кого полюбил, полюбил —
Прошлое все позабыл, все забыл.
Если любовь и придет,
То уж другая совсем.
Счастье она принесет,
Только, конечно, не всем.
Пр.: Очень любовь сильна,
Очень коварна она:
Если кого полюбил, полюбил —
Прошлое все позабыл, все забыл.
10.1970
Переписка
(Посвящается Ковалевой Валентине)
Тебя нигде не видел я ни разу,
И голос твой ни разу не слыхал,
Но встретив вдруг, узнал бы сразу,
И голос твой я сразу бы узнал.
Я тебя вижу только по запискам,
И голос твой я слышу лишь из букв.
Ты от меня находишься не близко,
Но часто слышу голоса я звук.
И каждый раз, когда я получаю
Твое письмо оттуда от тебя,
Волнение тогда я ощущаю
И бодрость духа ощущаю я.
О, если б знала, как те письма жду я,
Тогда б ты чаще их писала бы,
Ведь если писем долго нет – тоскую,
Считаю волей роковой судьбы.
20.10.1970
Герои живут веками
Пули не бойся, пуля
Трусов одних разит.
Героев, в бою убитых,
Вновь оживит гранит.
Герои живут веками
И умирают раз —
Их оживляет камень
Тысячу тысяч раз.
Трусы сто раз умирают,
Не оживая вновь,
Люди таких презирают,
У трусов шакалья кровь.
Если солдат погибнет,
Заменит его другой.
Стоять в бою должен на смерть —
Военный закон такой.
В бою побеждает только,
Кто верит другим, как себе,
Кто пуль не боится нисколько,
Не верит своей судьбе.
И должен таким быть каждый,
Чтоб выиграть трудный бой,
Тогда враг отступит однажды,
Не выдержав натиск такой.
20.10.1970
***
Море уходит вдаль берегами,
Словно скрывая их в светлой волне;
Чайки летают, кричат над волнами —
Только и слышен их крик в тишине.
Он заглушает рокот прибоя,
Шум перекатов, морских ветров вой.
Море – пространство очень большое,
Тайн еще много в пучине морской.
Здесь зародилось живое когда-то,
То, что сегодня живет на земле.
Многое нами еще не понято,
Много открытий нас ждут в глубине.
Знаем мы лучше строенье вселенной,
Чем всем нам близкие дали морей.
В мире материи нету несменной,
Море менялось с Землей вместе всей.
Чтобы открылись нам тайны морские,
Надо нам море еще изучить.
Море характеры любит такие,
Что не умеют в спокойствии жить.
25.10.1970
Матрос
Густая тьма над тихой гаванью,
Стоят, качаясь, корабли —
Уйдут они с рассветом в плаванье,
Чтоб скрыться вновь в морской дали.
На небе черном нет ни звездочки,
Покрыто тучами оно…
У моря встал матрос на корточки,
О чем-то говоря с волной.
Он прошептал ей: «Все потеряно…»
Ответ донесся: «Ничего!»
И встал матрос, в себе уверенный,
И не боясь уж никого.
Пусть на корабль его не приняли,
Пускай он в море не уйдет —
Он Человек, а с этим именем
Он никогда не пропадет.
30.10.1970
Хатынь, Хатынь
Года промчались безудержные,
Давно уж не гремят бои,
Но помню я деревни снежные,
Почти все стертые с земли.
Стоят руины обгоревшие,
Как часовые в тишине,
И головешки полустлевшие —
Все это было, как во сне.
Еще я помню крики матери
Над телом сына своего —
Погиб он от руки карателей,
На мины славшего его.
Хатынь, Хатынь, сколько ты вынесла,
И сколько пережил народ!
Нет в этих строках капли вымысла —
О павших память не умрет.
Нет, не забыть теперь извечно нам
Те зверства, что принес фашизм,
И надо знать, сколь изувеченных,
Чтоб ощутить войны трагизм.
И есть сейчас опять молодчики,
Что крови жаждут, как зверье.
Они – десант, матросы, летчики,
И знают слово лишь – «мое».
Они стреляют в мирных жителей,
Чтоб было больше своего.
Убийство это непростительно
И нужно прекратить его.
Ведь мы же все таки не звери,
Мы люди же, в конце концов!
И мы должны верны быть вере
В победу мира всех бойцов.
Не уж-то кто-то хочет снова,
Чтоб повторилось все опять,
Чтоб было слышно это слово —
«Война», и вновь в людей стрелять,
Чтоб были новые Варшавы,
Орел, Хатынь и Сталинград,
Москва, Одесса и Полтавы,
Что были тридцать лет назад?
Кто хочет, чтоб, как в сорок первом,
Сынов оплакивала мать?
Все люди знают – Молот с Серпом
Никто не сможет поломать.
30.10.1970
Вдохновенье
Ко мне пришло сегодня вдохновенье,
И я пишу стихи – один, другой…
Быть может это просто увлеченье,
А может знать дает мне голос мой.
Но я пишу, и что бы то ни было,
Я рифму подбираю вновь и вновь.
Боюсь, что вдохновенье в последок посетило, —
И я пишу про подвиг, про любовь.
Мне не хватает слов к стихотворенью,
Не очень-то богат мой лексикон,
Но если это просто увлеченье,
То позабуду всякий я закон.
И буду я писать, чтоб грусть развеять,
А может быть не буду и писать, —
Чтоб семена взошли, надо их сеять,
Но их сначала надо отыскать.
Как трудно их найти в
