Книга Ковчег изгоев - Лариса Куницына

— Тридцать.

— Тридцать на всё?

— Экипаж можно увеличить или уменьшить. Штатная численность экипажа тридцать человек.

— Экипаж сформирован?

— Почти. Некоторые специалисты уже около месяца находятся на звездолёте, осваивают оборудование, вместе с судостроителями доводят его до рабочего состояния. Пусковые испытания заканчиваются через пару дней. Ваше мнение, командор?

Я молчала, глядя на звездолёт. Это была пещера Али-Бабы, летающая Утопия, это было искушение силой и мощью. Но это была ответственность. Если я соглашусь, то этот корабль станет главным в моей жизни. Именно он будет отнимать всё моё время, все мои силы и занимать мои мысли. Это не патрульный катер, которым можно управлять одной рукой. У меня были совсем другие планы, но отказаться значило упустить такой шанс, о котором потом я буду сожалеть всю жизнь.

Трое молча ждали моего ответа.

— Заманчиво… — наконец произнесла я.

— Справитесь?

Я молча взглянула на Джима. В том, что справится Лейд, они не сомневались. Я что, хуже Лейда? Впрочем, обиды по боку. Это не «Спарта» и даже не «Эдельвейс». Если б они были уверены в Лейде, они не пришли бы сюда. Слава прав, звездолёт чертовски «тяжёлый», и одной мне его не потянуть. А что там у них за экипаж? Насколько можно на него положиться? Как его подбирали? Я-то знала, что порой герой с орденами на груди может дать слабину и погубить всех. А мне нужны надёжные люди, для начала хотя бы один. Я сразу поняла, кто мне нужен. Если мне дадут привести его в экипаж, я справлюсь, если нет, я не соглашусь.

— Да, я справлюсь, — кивнула я.

— Теперь ваши условия, командор, — Джим склонил голову, давая понять, что теперь моя очередь раскрыть карты.

— Я хочу взять в экипаж двоих. Это моё единственное условие. В противном случае — я откажусь.

Комиссар непроницаемым взглядом смотрел на меня.

— Экипаж тщательно подобран и проверен, — ответил он. — Мы не можем вносить коррективы.

— Готовы внести в отношении кандидатуры командира, внесёте и в отношении старпома и судового врача, — пожала плечами я.

— Насчёт врача совершенно исключено, — неожиданно возразил он. — В полёте должен участвовать наш кандидат.

— Не проблема. Пусть будет два врача.

Джим нахмурился.

— Ваша кандидатура?

— Джулиан МакЛарен. Он практикует на Киоте в Луарвиге. У него есть рекомендации двух офицеров космофлота и командора миссии Ордена Госпитальеров Орландо Валуа. Я согласна его взять.

— Мы знаем о нём, но нам ничего не известно о его жизни за исключением последних трёх лет. Мы не можем так рисковать.

— Мне известна вся его жизнь, и я не вижу никакого риска. Он мне нужен.

— Допустим, мы согласились, — произнёс комиссар. — Кого вы прочите на должность старпома?

— Командора третьего класса в отставке Родольфо Фалько.

Он обернулся к Томсону.

— Это?..

— Хок, — кивнул тот. — Мы занимались его делом семь лет назад.

— Ясно, — Джим непреклонно взглянул мне в глаза. — Нет.

Я пожала плечами.

— Жаль. Очень хороший звездолёт… Надеюсь, Лейд справится, он отличный командир. А я приму под командование «Спарту», улажу кадровые вопросы и спокойно буду работать с теми, кому доверяю.

Ещё раз с нескрываемым сожалением взглянув на утраченный рай в рыжем сиянии, я вернулась к дивану и села. Джим молча смотрел на узоры туркестанского ковра у себя под ногами. Мне казалось, что ему отчаянно хочется взглянуть в сторону двери, на того высокого брюнета. Он удержался, а у меня не было причин скрывать свой интерес, и я взглянула. Инспектор, прищурившись, смотрел на меня, и взгляд у него был какой-то нехороший. То ли я его разочаровала, то ли его бесило внезапное препятствие на пути к вожделенной цели.

— Почему Фалько? — спросил Джим, повернувшись ко мне. — По нашему мнению он ненадёжен.

— Я так не считаю, — возразила я и снова взглянула на голограмму. — Это большой корабль. Я никогда не летала на таких. Мне нужен исполнительный и компетентный старпом. Фалько летал на больших звездолётах и знает эту работу. Он мне необходим.

— Фалько нарушил закон. По его вине, в результате его умышленных действий погиб человек. Из-за этого он вынужден был уйти из космофлота.

— Правда? — без особого интереса переспросила я, не отрывая взгляда от звездолёта. — Может, расскажете мне эту душераздирающую историю, и я изменю своё мнение?

— Хорошо, — кивнул комиссар. — Фалько без разрешения командира сошёл с борта звездолёта, задержал на чужой планете человека и передал его в руки местных властей, прекрасно зная о возможности самосуда. Этот человек был убит в тюрьме.

— Дело было на некой Олдене? — уточнила я. — Я знаю эту историю и склоняюсь к мнению, что он действовал правильно. Полагаю, вы тоже не усмотрели в его действиях прямого нарушения закона, иначе ему не пришлось бы покидать службу по своей воле.

Я перевела взгляд на Джима и увидела, что он изумлённо смотрит на меня.

— От вас ли я это слышу, командор?

— В отставке, комиссар. И вам решать, вернусь я на мостик этого звездолёта или другого. Не думала, что именно кандидатура Фалько вызовет у вас такое сопротивление, но… Думаю, что для принятия окончательного и правильного решения вам следует изучить не только прошлое моих кандидатов в экипаж, но и моё. Многое изменилось с тех пор, как я покинула космофлот, и во мне в том числе. Мои условия и мои координаты вам известны. Всего хорошего.

— Это ваш ответ? — уточнил он.

— Я не повторяю дважды. Привет супруге и детям.

Комиссар повернулся к дверям и теперь уже на полном основании мог взглянуть на своего молчаливого спутника. Тот задумчиво смотрел на меня, потом так же задумчиво взглянул на него и, кивнув на прощание, вышел. Джим задержался лишь на мгновение, но успел обернуться и негромко произнёс:

— Если вы заинтересованы в том, чтоб мы получили достаточный объём информации, о которой вы говорили, то предпримите шаги к тому, чтоб нам её дали.

— Непременно, — кивнула я.

Они ушли. Я посмотрела на папку, которую до сих пор держала в руках. Её не забрали и не сказали, что это секретная информация. Может, расспросить Славу и Лина, что за оборудование установлено на звездолёте? Я швырнула папку на диван и пошла в Сашин кабинет звонить на Киоту, чтоб объяснить моим друзьям из Звёздной инспекции, что они могут рассказать своему начальству о моём участии в своих операциях.

Утро было свежим и слегка туманным. Саша и Лена уже улетели в Москву на работу, прихватив с собой внуков, которые ходили в школу. Алик упёрся, заявив, что обязан показать мне осьминогов, пока я снова не сбежала. Никто не стал спорить, потому что один пропуск занятий в ветеринарном колледже для него и его учителей ничего не значил. Мальчик проходил в год два курса и без конца пропадал в каких-то заказниках, зоопарках и питомниках на добровольной практике. Дома его видели только ночью и только в постели.