А в парадной, прямо перед нашей площадкой, утомлённый Фамильяр замывал тряпкой остатки гари и крови на стенах. В уголке его жутковатой пасти торчало чёрное перо…
— Хозяин и девица Нонна? Вновь залетела к нам ворона, и представляете — напасть! — вдруг эта дура взорвалась!
По факту уже третья или четвёртая за неделю, я невольно выругался про себя матом. Куда только смотрит общество охраны природы? Так же нельзя. Этот мерзавец-трансвестит матушка Феврония нам всех ворон в Санкт-Петербурге изведёт на шахидов.
Всё, меня это достало, я займусь этой сволочью всерьёз. Он хочет войны, он получит войну! Пока мой кот с правнучкой архангела устраивали так называемый завтрак на траве в лучших французских традициях, я ринулся в рабочий кабинет.
— Открывай, живо!
Козлиная морда на планшете вздрогнула, беспокойно завертела носом и быстренько откинула крышку, не нарываясь на неприятности. Когда домашняя техника хорошо знает вас и способна трезво оценивать обстановку, улавливая все нюансы хозяйского настроения, это дорогого стоит. Я в нетерпении забарабанил пальцами.
«Дорогой яжмаг Мценский!
Настал час призыва под хоругви викки! С нами ты будешь ежедневно выживать с помощью гороскопа и подсказок из КОСМОСА. Мы знаем твою личную МАТРИЦУ, и египетские карты ТАРО уже раскинуты на ладонях ВСЕЛЕННОЙ!
Я — начинающая от слова „начало“ ведьма, но я же твоё единственное спасение! Спроси себя сам: не замечал ли ты усталости в последние дни, не было ли странных снов, не ощущаешь ли боль там, где раньше она не проявлялась? Если есть хоть одно сомнение, то знай — на тебе ПОРЧА!
И пусть я сама не столь сильна в лечении, но могу поделиться адресом одной наставницы из Марокко, воистину она творит чудеса. Номер её счёта…»
— Да чоткий же Сотона, что я читаю?! Это же фактически мой собственный текст! — От неожиданности я чуть было не навернулся с вертлявого кресла.
Куда катится мир? Эта юная мерзавка использует против меня мои же наработки по выманиванию денег из клиента. И ладно бы она не знала, что я тоже яжмаг, так нет же, заведомо пошла против своих — ни стыда ни совести, ни принципов, ни цехового братства!
У меня появилось жуткое желание отправить ей ответное заклинание на почту, чтоб высыпали веснушки и не убирались ни одним кремом, но зато росли с каждым днём!
И не сомневайтесь, если я этого не сделал, то не из снисхождения к глупой молодёжи. Просто вовремя вспомнил, что подобные вещи могут трактоваться как «колдунство в доме, но с намеренным причинением ущерба здоровью стороннего лица». Девочка могла просто сработать провокационным триггером от Хранителей…
— Чуть позже мы ещё вернёмся к этому разговору, — уверенно пообещал я. — Сейчас у меня есть более важное дело. Подать мне сюда озабоченную матушку Февронию, прожарка медиум, но с кровью!
Мгновением позже козлиная морда открыла матушкин «Инстаграм», «Твиттер», её же «ВКонтакте», «Одноклассников», «Телеграм», мини-блог в Дзене, а потом по моей отдельной просьбе ещё полузабытые «Без кота и жизнь не та», «Мама в секте» и «Злой медик». Далее пришлось засучить рукава и попотеть.
Но уже через полчаса любой посетитель её страниц видел фото «матушки» в неглиже, знал, что она пьёт как лошадь, ненавидит котиков, оправдывает семейное насилие, колет себе тяжёлые наркотики, разыскивается властями четырёх стран, ненавидит Stand Up, признана иноагентом, причастна к протестам в бывших советских республиках, замечена в призывах к отказу от вакцинации и блокировке «Северного потока — 2». Никакого колдовства, лишь грязные пиар-технологии и подстава по полной!
Мораль сего действа — не стоит связываться с яжмагом, который разбирается в компьютерах хотя бы на уровне начинающего хакера из Шепетовки.
— Мы вас ждём. — В кабинет без стука вошла Нонна, встала за креслом и положила ладони мне на плечи. — Я хотела спросить… Вы там… когда мы ездили, сказали, что я ваша девушка?
— Да. — Склонив голову, я поцеловал её пальцы. — Хотите об этом поговорить?
Правнучка архангела еле слышно томно вздохнула:
— Я хочу понять. Меня никто так не называл, я же никогда не была ничьей девушкой. Что теперь… теперь с нами будет?
Глава третья
И вновь мне бежать через площадь, ища собор, Срывая ногти, лезть на его высокую крышу. Смотреть в глаза твои, видя в них приговор. И любовь, и прощение, и падать… как можно выше!
Вот тут уже мне пришлось расписываться в собственной тупизне, поскольку внятного и продуманного плана дальнейшего развития наших личных отношений на такой слабо прогнозируемый случай у меня не было. Влюблять в себя девочек я умел, наверное, ещё с восьми лет, но, как правило, и сами девочки были для этого адаптированы в социальном и психологическом смысле. Один двор, один садик, одна школа, все всё понимали.
В более зрелом возрасте я пережил не один десяток коротких необременительных романов и был, как минимум дважды, на грани вступления в брак с целью создания семьи. Чоткий Сотона, но почему я сейчас говорю обо всём этом такими скучными, бюрократическими фразами? Потому что, как разговаривать конкретно с вот этой наивной прелестью, мне совершенно непонятно! Да, я туплю и путаюсь.
— Нонна, во-первых, не волнуйтесь. Мы ведь никуда не спешим, верно? У нас с вами явная общая симпатия. Кивните? — Она послушно кивнула, и я, выдохнув, продолжил: — Так вот, наши чувства вполне могут перерасти в нечто большее. Но я ещё совсем мало знаю вас…
— Я и сама о себе почти ничего не знаю.
— А вы так же мало знаете обо мне…
— Неправда. Вы красивый, хороший, добрый, заботливый, и у вас котик. Всё что нужно.
Поскольку вменяемый ответ под рукой так и не оказался, мне оставалось только обернуться, посадив девушку себе на колени, и…
— Ох, извините, помешаю? К нам гости, но не я решаю — кого нам следует впустить, кого и с лестницы спустить!
Судя по насмешливому и одновременно напряжённому тону Фамильяра, те, кто стоял у нас в парадной, не слишком его обрадовали. Значит, романтический ужин на троих откладывается по техническим причинам на неопределённое время. Ну то есть сейчас мы по-быстренькому всех там убьём и тогда сразу за стол!
— Чем могу быть полезен? — спросил я, распахивая дверь.
На площадке стояли четверо высоких, стройных, мускулистых, но совершенно голых негров. Зато все в медицинских масках — молодцы! И надели их на лицо, а не ещё куда-нибудь…
— Вы не удивлены? — на чистейшем русском спросил один.
— Это Питер, детка. Меня трудно чем-либо поразить до глубины души. Вы стриптизёры?
Все четверо отрицательно помотали головами, распахнув эффектные чёрные крылья.
