номер квартиры! Бьёрн не найдёт его: в этом доме квартир триста! Пять подъездов по двадцать этажей…
Дверь захлопнулась. В темноте квартиры засветились алые глаза.
— Надо же, пришёл, — сиплый голос существа сегодня звучал опаснее и резче. — Хорошо. Ты проходи, не стесняйся!
— Где Слава? — голос Руслана дрогнул.
— Слава спит, — усмехнулось жуткое создание. — Он пока нужен мне живым. А ты — нет!
Оно прыгнуло, и Руслан еле успел увернуться, швырнув в монстра телефоном. Заскочил в ванную и заперся изнутри.
Руки дрожали, кровь билась в висках и почему-то где-то в печёнке.
— Выходи… — проскрипело существо. — Выходи сам, а не то хуже будет.
В этом Руслан не сомневался. Высыпал соль на порог тонкой линией. Может, всё-таки получится дождаться помощи?..
— Выходи. А не то я покусаю Славочку. Он мне нужен живым, — усмехнулся монстр. — Но необязательно целым!
Руслан готов был биться головой о стену: рушилась надежда отсидеться, пока Бьёрн ищет его.
А ты уверен, что он тебя ищет? Кто ты ему? Никто.
— Ты не станешь!
Существо в ответ захихикало и забулькало. Утопало куда-то вглубь квартиры, но тут же вернулось, волоча что-то тяжёлое. Славика?
— Почему это я не стану его есть? — прошептало оно. — Хотя бы понадкусаю. А потом верну его мамочку. Представляешь, как она “обрадуется”, когда поймёт, что загрызла сына.
Монстр снова захихикал.
— Не надо никого есть! — повысил голос Руслан.
— Хотя ладно, сиди там, — передумал монстр. — Будешь слушать, как я обедаю.
Руслан удобнее перехватал ремень сумки, сыпанул остатки соли на сумку сверху, щёлкнул засовом и резко распахнул дверь. Монстр недовольно заскрипел — и тут же получил сумкой по голове. Зашипел, отпрыгнул в темень коридора.
Руслан ощупал Славика, ругаясь на темноту. Пульс есть. Вроде бы дышит. Надо уходить!
И тут монстр вернулся. Руслан не услышал его — просто ощутил, как железные клещи обхватили горло и неведомая сила вздёрнула его под потолок, прижимая к стене.
— Сначала выем твои глаза, — прошипело чудовище, уже совсем не похожее на знакомую женщину.
Длинный чёрный язык оцарапал щеку. Руслан пнул монстра, но когтистые пальцы сжались сильнее, и всё, что осталось — пытаться дышать. Воздуха не было. Совсем. Ни глотка. Так страшно, что боль в груди и в висках казалась ерундой, не стоящей внимания. Дышать. Дыша…
Раздался грохот. Какой-то шум. Вспышка. Руслан упал на обувную полку, ударился плечом. Закашлялся. Дышать так больно. Где-то вдали что-то грохотало и рушилось, но это было далеко, а потому неважно.
Он кашлял и кашлял до головокружения и тошноты, пока наконец дыхание не перестало быть мучительным.
Славик! Где он? Как он? Он вытянул руки, обшаривая пол вокруг.
— Живой? О, да ты даже почти бодрый!
Кто-то тронул его за плечо. Потом снова нестерпимо вспыхнуло — Руслан зажмурился.
— Счас полегчает. Тебя как зовут?
— Руслан…
— Ага, значит, “Р”. Погоди-ка.
Ещё одна вспышка, которую он почувствовал, не открывая глаз — и правда полегчало. Руслан попробовал пошевелить руками, повертел головой, глубоко вздохнул — хорошо!
Распахнул глаза и уставился на Бьёрна.
— С…спасибо…
— Не за что, — усмехнулся тот. — Я-то был уверен, что ты уже дохлый. А ты ничего, парень крепкий. И нос суёшь, куда не просят.
— Славик… где?
Бьёрн посмотрел вниз.
— Видимо, вот он.
Почти без усилий поднял Славика, вскинул на плечо и отнёс куда-то прочь.
Руслан не сразу сумел подняться. Осторожно двинулся следом, но Бьёрн уже вышел из недр квартиры.
— Всё, Славика твоего уложил спать.
— Как он? С ним всё будет нормально?
— Ага. Немного магии и всё такое.
Бьёрн пристально посмотрел на Руслана и добавил:
— Ты молодец: она бы сегодня его доконала. А так всё будет.
— А его мама…
— И с ней всё будет нормально, не боись. А вот нам пора линять отсюда, пока соседи на шум полицию не вызвали.
Когда они вышли из подъезда, из Руслана посыпались вопросы. Один за другим: кто это был? А он не вернётся? А что ты с ним сделал? А как ты меня нашёл? А…
Бьёрн посмотрел почти сочувственно и хмыкнул:
— Это нервное. Успокойся, парень. Всё, монстр побеждён. Счас тебе надо спать залечь часов на десять. И обязательно пряник съешь. Или шоколадку. А кто это, что с ним делать и всё такое, я тебе потом расскажу. Скажем, завтра в пять там же, у тюльпанов.
Куда не звали
На встречу у "тюльпанов" Руслан почти бежал.
Огибал равнодушных прохожих, разгонял суетливых голубей и стайки светящейся мошкары. Вспугнул полупрозрачное переливающееся существо размером с футбольный мяч, притаившееся на краешке скамейки. Существо недовольно замерцало фиолетовыми сполохами и уплыло в кусты.
В прошлый раз он был уверен, что Бьёрн с радостью согласится на его предложение, но всё равно волновался.
Сегодня он не был уверен ни в чем, но на душе почему-то было легко и радостно. Всё-таки осень, воздух свежий и вкусный, и он, Руслан, дышит этим воздухом. И Славка жив, хоть и не пришел сегодня в универ, но сообщения пишет вполне жизнерадостные. И Славкина мама поправляется. И пусть они никогда не узнают, кто и от какой опасности их спас — разве это на самом деле важно?
Задумавшись, Руслан едва не налетел на Бьёрна.
— Да ты, я смотрю, совсем балбес! Смотреть надо, куда прёшь, — проворчал Бьёрн.
— Извините! Я…
— И не “выкай” мне! Я тебе что, старикан?!
Руслан замотал головой, и Бьёрн одобрительно кивнул:
— То-то же. Ну что, пойдём.
Телефон Бьёрна завибрировал.
— Кто там ещё? Да… А, Регина… Привет!.. Так, помедленнее!… Понял… ага… ладно, посмотрю… сейчас?.. вы где?… а, ну хорошо — ждите.
Бьёрн спрятал телефон в нагрудный карман куртки и посмотрел на Руслана:
— Так, счас сходим до оперного. Погляжу там на одного придурка, а там Регина пусть сама разбирается.
— А Регина, она тоже…?
— Видящая? Не, не совсем. Чувствует многое, но видеть ничего не видит. Слабенький дар.
Они неспешно направились к проспекту: надо пересечь его, потом выйти на площадь Славы, а там напротив мэрии оперный театр, который год закрытый на реконструкцию.
— Значит, мы называемся видящие, так?
— Ну, по-разному называемся, но мне так нравится.
— А нас много?
Бьёрн пожал плечами:
— Хватает.
