Он огляделся. Нет, здесь не было ни одной.
Я ждала.
– Рикхард, – сказал он.
– Рикхард? А дальше? – нет, я все еще не в силах…
Император – это слишком для меня. Не укладывалось в голове.
– В моем случае достаточно имени, – сказал он. – Только не дергайтесь, пожалуйста. Сидите спокойно. Это ничего не меняет.
И вот только тогда меня накрыло. Я дура наверно… действительно дура. Я видела его фото не раз. Но это невозможно.
Я сидела и во все глаза смотрела на него, борясь с желание вскочить… или наоборот – упасть на колени.
– Не бледнейте так, – сказал он. – Все ведь было хорошо.
Поставил бокал на стол, поднялся на ноги. Протянул мне руку.
Я поднялась.
Он обхватил ладонями мою талию, привлекая к себе.
– От вас больше не пахнет рыбой, – с легкой усмешкой сказал он, и я покраснела. – Немного мылом, и каким-то травами… ромашкой? Мне нравится. Повернитесь, я расстегну ваше платье.
Свой сюртук он повесил на спинку стула.
Я чувствовала запах его одеколона – легкий, ненавязчивый, немного пряный, запах дерева и свежевспаханной земли. Так удивительно. Все тот же. Такой притягательный, что кружилась голова.
Я не могла прийти в себя. Меня трясло, когда я начинала думать, что за человек со мной рядом. Он ведь не шутит, это действительно так. Пусть и безумно.
Колотилось сердце.
Он снял с меня платье – спокойно и так привычно, словно делал это каждый вечер. Теперь на мне было белье. Красивое, но не самое новое. И чулки… чулки заштопанные на бедре – под платьем не видно, а Миклош обычно уже пьяный, ему все равно, я устала… И сейчас немного неловко. К черту…
Рикхард обнял меня. Вот так, как стоял, сзади, обхватив, прижавшись подбородком к моему виску… слегка колючим подбородком. Теплым… Я стояла, замерев, чувствуя всем телом его глубокое, чуть рваное дыхание.
– Ты вся дрожишь, – шепнул он.
– Мне страшно.
– Почему? Я не сделаю тебе больно.
У меня дрогнули губы. Я вовсе не этого боюсь.
Качнула головой.
– Я боюсь сделать что-то не так, – сказала я.
– В тот раз ты не боялась.
– Я была малолетней девственницей. Какой с меня спрос?
– М-мм, – сказал он. – Уровень ответственности изменился? Боишься не оправдать ожиданий?
Усмехнулся. Чуть потерся носом о мои волосы.
– Да, боюсь.
– Не бойся. Я сам не знаю, чего жду от этой встречи. Все вышло случайно.
– И что мне делать? – наверно очень глупый вопрос.
– А что ты умеешь?
Я вздрогнула.
– Мне нечем тебя удивить, – сказала я. – У нас дешевый портовый бордель, а у моряков нехитрые запросы.
– Хорошо, – согласился он. – Не нужно меня удивлять, я, наверно, умею побольше твоих моряков. Но сейчас мне хочется чего-то простого. Обычного. Как это бывает дома, знаешь…
– Не знаю, – честно сказала я.
– Я тоже.
Была в этом какая-то горечь. Давняя боль.
– У тебя ведь жена.
Я только сейчас поймала себя на том, что говорю Рикхарду «ты». Когда он так обнимает меня – просто невозможно иначе, это слишком личное.
– И не напоминай, – он фыркнул.
– Прости.
– Ничего. Просто для нее это долг, ее крест, который она стоически должна нести во имя государства. На благо. Она не плохая женщина. Просто она любила другого, но выдали замуж за меня. И не сложилось.
Убрал прядку волос с моей шеи, коснулся губами.
– Прости… – шепнула я.
– За что?
– Не знаю…
Я терялась в его руках.
Его ладони гладили мой живот. Он прижимался ко мне бедрами, и все, что он хочет от меня сейчас – я чувствовала отлично.
Обычного…
– Все остальное я с тебя сейчас тоже сниму, – сказал он. Немного сухо.
Развернул меня к себе, принялся расстегивать корсет. Хмурясь, как-то удивительно серьезно. Поджав губы.
– Что-то не так? – спросила я.
Он только нахмурился еще больше. Молча. Его пальцы… чуть напряглись.
– Подожди, – сказала я. Поймала, остановила его руки. – Что не так? А то у меня чувство, что теперь ты меня боишься.
– Я? – он усмехнулся, но вышло чуть фальшиво.
– Что не так? – спросила я. – Скажи, я все сделаю.
Он мотнул головой… словно упрямый ребенок.
– Да брось, – сказала я, сама удивляясь своей смелости. – Мне ты можешь сказать что угодно.
Он сглотнул, глядя на меня. Его глаза совсем темные…
– Обними меня, – попросил вдруг.
– Что?
– Обними, – резко, почти зло.
Бог ты мой… он ведь пришел поиграть в любовь. Я ведь не откажу. Игра… Жена не любит его, любовницы… видимо, они слишком хороши, чтобы просто обнять. А ему хочется немного тепла. От шлюхи. За деньги. Наверно, так проще всего… Удивительно, что он готов признать это.
Я обняла.
Я ведь могу подыграть ему, будет совсем, как по-настоящему. Я ведь так долго его ждала, так мечтала. И вот он пришел. Не важно, что мое сердце давно выгорело, но я могу представить, как любила бы его… сыграть.
Крепко, порывисто… я прижалась к нему всем телом, щекой к его плечу, виском к его шее.
Он замер, даже дышать перестал. Потом выдохнул… так судорожно… Выдох-вдох…
Взял меня за плечи, чуть отстранив, и тут же склонился ко мне, коснулся, прижался губами к моим губам. Зажмурившись, отчаянно.
Я целовала его, словно любила всю жизнь. Так, как никого и никогда. Так, как и представить не могла. Я умею целовать.
Главное, не заиграться самой. Главное – понимать…
Стянула жилет с него, рубашку… он – все оставшееся с меня. Чулки – так безумно нежно… мои штопанные чулки… все равно. А у него ботинки на высокой шнуровке… я села на пол расшнуровать. Он так смотрел на меня… я глупо улыбалась. Пальцы не слушались.
А вот белье на нем – его собственное. Это так смешно, когда трусы явно дороже, чем брюки. Заметно. И носки. И ногти такие ухоженные, даже на ногах.
Я снимала с него, и думала – только бы Миклош не вернулся раньше времени. Если он не вернулся до сих пор, то, скорее всего, приползет к утру. Но если вдруг… Впрочем, у Рикхарда наверняка есть охрана, просто она не показывается на глаза. Ему ничего не будет. А я… я как-нибудь разберусь.
