Далеко не всегда нужную информацию приходиться выпытывать. Иногда хватает правильных вопросов в правильный момент.
— Может и так, но в соседней камере будет твой брат. Или ты думаешь, что папа не нашел его? Да стоит мне попросить, и его доставят на суд, перевязав бантиком. Так что слушайся меня, женишок, и не забывай, что в этом мире все смертны. И целители тоже.
Взревевший дракон перехватил контроль, и я понял, что сжимаю горло Элоизь, прорвав кожу когтями.
— Вот и я нашла твою болевую точку, Ресталь. Запомни это чувство, оно называется страхом за другого. Будешь лапочкой, и я не трону милашку Эльзу. А нет, и ее убьет спятивший пациент. Всякое бывает в дешевых богадельнях, где она так любит играть благородную спасительницу, — страха на ее лице я не заметил, и это порядком меня отрезвило.
Приказав дракону успокоиться, я пообещал, что разрешу вскрыть эту тварь, намотав ее собственные кишки на ее же шею. Но не сейчас. Нужно совсем немного подождать. Притвориться послушным и напасть, когда найду всех ее прихвостней, что могут навредить нашей девочке.
Опустив руку, я развернулся вернулся в гостиную. Нужно завтракать и уходить из дома, пока не убил тварюшку. Аппетита не было. Это я понял, посмотрев на столик с тарелками с кашей и чем-то еще.
— И кстати, я против ваших отношений. Меня никто не станет называть глупой женой, чей супруг ходит на сторону. Узнаю что ты мне изменяешь, убью ее. Если ты умудришься по вашей взаимной любви заделать ей ребенка, убью всю ее семью.
От последних слов Киль меня пробил холодный пот. Появился страх за возможную слежку, которую с нее станется пустить за мной, и последствия одной единственной встречи, истолкованной неправильно.
— Почему ты такая? Неужели тебе приносят удовольствие чужие страдания? — спросил я, устраиваясь на стуле и внимательно следя за мимикой Элоизь.
— Это ты и подобные тебе сделали меня такой, — оскалилась драноница.
Если посмотреть не предвзято, то она была красива, не глупа и обеспечена. Многие согласились бы связать свою судьбу с такой удачной партией, принеся в дом свой титул и более скудный заработок. Многие, но не я.
— И как, позволь узнать, я это сделал? Да я и не знал о твоем существовании до случая с братом!
— Вот именно! Я постоянно задабривала подарками окружающих, покупала их благосклонность и продолжала оставаться невидимкой для вас. Одной из многих. А я особенная! С самого детства запомнила, как моим родителям приходилось виться послушными ящерками у ног тех, чей достаток значительно ниже, но есть громкое имя и титул! Со мной не хотели играть, на меня смотрели, как на мокрицу даже те аристократки, что носили заштопанные и перешитые старые платья своих матерей и старших сестер.
— Ты могла бы купить себе титул, раз это так важно для тебя. Зачем эти обвинения в насилии?
— Это еще одна гарантия того, что меня не кинете вы. Я многое могу купить. Но одно дело, когда все знают, что я купила титул, как какую-то вещь, и совсем другое, когда я стала аристократкой, встав во главе древнего рода. Признаюсь, ты был не первым моим претендентом на роль мужа. На твоем месте выгоднее бы смотрелся братец твоей Эльзы. Но увы, он слишком аккуратен. Всю похоть сливает в борделе старого приятеля Эмиля Желтого, а все его дела кристально чисты. В другом случае я бы нашла, чем шантажировать Иредена, а потом подложила его сестрицу под моего отца, получив ублюдка от нее, и через него заполучив второй титул. Ведь возглавить два рода с достатком выше, чем у твоей семьи, куда приятнее, чем один. Но, увы. Они мало того, что не драконы, так еще и жуткие перестраховщики в своем быту. Прислуга неподкупная, да еще и под клятвами. В обществе не вертятся. Тихо живут и много зарабатывают. Давить на таких можно долго, но без болевых точек они выкрутятся легко. Еще и нас могут потопить.
Слушать ненормальную драконицу было тяжело. Ее рассуждения, мысли и планы… Неужели она настолько уверена, что теперь-то я точно никуда не денусь от нее? А если и так, то кто именно вложил в ее голову такие мысли? Кто научил ее добиваться всего шантажом? Отец? Нет, он куда более дальновидный. Он бы не стал раскрывать свои планы, даже перед тем, кого поведут на висельницу через час. А раз так, то тут явно есть третий персонаж, о котором Элоизь умалчивает.
Еще меня порадовало то, что ничего конкретного узнать про семью моей любимой они не смогли. Не был ее брат, да и она сама такими уж правильными. Напротив, часто отступали от буквы закона, но делали это изящно. Просчитывая все дальнейшие последствия. Те же контакты Эльзы с контрабандистами могли знатно подпортить репутацию всей ее семье. Однако про них никто ничего не знал. Даже я понятия не имел, кто работает ее поставщиком заморских сладостей, а ведь пытался узнать, как по своим каналам, так и выяснить у нее самой. Грамотные уходы от ответов, загадочные улыбки. Вот и все, чего я добился. Тот же Ириден, со слов сестры, имел несколько приятных бонусов из-за границы, проносивших ему серьезные доходы. И опять же, никакой конкретной информацией я не владел. Не факт, что реализовывал он все напрямую через свои предприятия или те, что могли привести к нему и его семье.
А вот планы отдать мою девочку своему мерзкому папаше она озвучила зря. От одной мысли дракон ощетинился, а затем успокоился, став из взбалмошного серьезным и наблюдающим. Теперь он охотился на наглую Киль и всю ее семью. Для меня подобный бонус означал то, что даже во сне он будет собран и насторожен. Ни одно слово не пройдет мимо его, а значит, и моей памяти.
— Да, Эльза и ее семья необычные представители знати. Они выше склок, скандалов и слухов.
— Были выше. Теперь она — позор рода. Признайся, Ресталь, ты же затащил малышку в кроватку? — уплетая с аппетитом кашу, спросила наглая девица.
Она или дура, или так и не узнала меня настоящего. В личное я не пускаю посторонних.
— Нет. Ее дуэнья никогда не оставляла нас одних. Часто даже на службе была рядом с ней и меня это устраивало.
— Не верю. Но ты молодец. Защищать ту, кого любишь, похвально. Я вот такой чести не удостоилась от тебя.
— Я тебя и не любил, — откровенно ответил, решив, что роль влюбленного провалилась. Остается разыгрывать карту смирной жертвы.
— Но будешь называть меня своей женой, и воспитывать всех детей, которых я рожу от другого, как собственных. Дашь им свое имя и титул. И вот это меня примиряет с твоей изменой. Это твоя расплата. Ты будешь спать со мной, но думать о ней, и такая мука ожидает тебя всю жизнь.
— Уже есть на примете тот, от кого ты сможешь родить? Как понимаешь, я для тебя отныне бесполезен. Считай, стерилен. Моих детей может родить лишь Эльза, и то, если полюбит меня достаточно сильно, — я блефовал, но никто во всем свете не знал, кем именно для меня является моя целительница.
И поддерживать подобную ширму я буду столько, сколько потребуется. Если моя ложь спасет мою истинную, то я готов врать всем подряд.
— Пока нет, — отмахнулась Элоизь, развалившись на стуле, словно на мягком диванчике. Сейчас она была похожа больше на бывалую куртизанку, чем на леди и будущую герцогиню. — Я никого не люблю. И тебя не любила. И твоего брата тоже. Но это не важно. Куда выгоднее пустить пыль в глаза, и по-тихому притащить пару чужих ублюдков, выдав их за своих. Скажем, через годика три после вступления в брак.
