Книга Мы начинаем в конце - Крис Уитакер

Целую милю продолжалась застывшая пляска утесов, обреченных эрозии. Далее шоссе выныривало к бухте, огибало ее по самому краю, чтобы скрыться в дубовой роще на Клируотер-Коув. Уок удерживал скорость — тридцать миль в час, не больше.

Простившись с Дачесс и Робином, он поехал к дому Кинга. Сгреб листву с дорожек, собрал мусор во дворе. Обычное его еженедельное занятие в последние тридцать лет.

Оттуда направился в полицейский участок. Отметился у Лии Тэллоу, диспетчерши. Собственно, только они двое и работали. Уок за всю жизнь ни дня не пропустил. Готов был сорваться по первому звонку. За сменой времен года, за приездом-отъездом курортников наблюдал из окна. Периодически ему оставляли объемистые корзины — на добрую память. Вино, сыр, шоколад… Тем не менее что ни год, в брючном ремне приходилось буравить новую дырку.

Правда, была еще одна сотрудница, на полставки — Лу-Энн. Являлась, если в ней возникала нужда, — например, когда в их краях проходили парады, шоу всякие. Или просто когда домашние хлопоты до воя опротивеют.

— Ну что, готов? В смысле, к возвращению Кинга?

— Я лично еще тридцать лет назад подготовился; с тех пор — как штык. — Уок старался контролировать свою улыбку. — Сейчас у меня обход; на обратном пути слоек куплю, пирожков…

Каждое утро он прохаживался по Мейн-стрит. Этакий полицейский ритуал — уверенный шаг, деловитое выражение лица. Учился по сериалам. Одно время носил усы, как Томас Салливан Магнум[5]; «Медицинский детектив»[6] с блокнотом и ручкой смотрел. Даже купил бежевый плащ. Вот подвернется настоящее дело — а он, Уок, во всеоружии.

На Мейн-стрит фонарные столбы щеголяли флажками, сверкающие внедорожники плотно стояли у тротуара, практически по всей длине затененного зелеными маркизами. Кертис Паттерсонс загородил выезд своим «мерсом». Уок не стал выписывать штраф. При встрече он по-дружески посоветует Кертису впредь быть внимательнее.

Мясная лавка. Миновать ее, избегнуть разговора с Милтоном. Уок ускорил шаг, но Милтон уже вышел, подпер притолоку. Белый фартук в красных пятнах, пальцы тискают полотенце — будто вся эта кровища вот так вот запросто стирается.

— Доброе утро, Уок.

Зверообразный Милтон. Ни дюйма на теле не найдется, где не курчавились бы жесткие волосы. Тип из тех, кому надо бриться трижды в день, причем по скулы включительно — иначе какой-нибудь заезжий владелец зоопарка стрельнет в него дротиком со снотворным.

В окно был виден олень, подвешенный на крюк. Может, еще вчера бродил по хвойным лесам Мендосино, и вот — убит Милтоном и вздернут. Милтон — заядлый охотник. Как сезон начинается — он мясную лавку закрывает, нахлобучивает войлочную шляпу, загружает в свой «Джип Команч» ружья, одеяла и сумку-холодильник с баночным пивом… Уок однажды не придумал внятной отмазки — и пришлось ехать охотиться с Милтоном.

— Ты Брендона Рока уже допрашивал? — Слова, особенно имя «Брендон Рок», были практически выплюнуты. Будто Милтону дыхания не хватило на нормальную фразу, будто он запыхался неизвестно с чего.

— Еще нет, но он в списке.

Брендоновский «Мустанг» имел проблемы с системой зажигания. Пыхал выхлопами, чихал и громыхал, да так, что, когда это случилось впервые, половина соседей кинулась звонить в полицию. Брендон так ничего и не предпринял, и улица задыхалась.

— Я уже в курсе. Насчет Стар. Опять ее угораздило. — Кровавой тряпкой Милтон отер пот со лба. Поговаривали, что он питается исключительно мясом. Если так — понятно насчет волосатости.

— Стар в порядке. На этот раз ей просто стало нехорошо.

— Я все видел. Безобразие. Еще и при детях.

Милтон жил аккурат напротив Рэдли; Стар и детьми интересовался скорее от одиночества, а не по должности (возглавляемый им Соседский дозор давно уже не котировался на Айви-Ранч-роуд).

— А ты всегда все видишь, Милтон… Тебе бы в полиции работать.

Милтон только рукой махнул.

— Мне и Дозора хватает. Вон, «десять — пятьдесят один» передали на днях.

— «Необходим эвакуатор», — расшифровал Уок.

Тен-кодами[7] Милтон швырялся направо и налево.

— Повезло ей, что ты ее опекаешь… — Милтон извлек из кармана зубочистку и занялся мясной ниткой, что застряла у него меж передних зубов. — Я тут про Винсента Кинга думал. Говорят, он сегодня выходит — это правда?

— Правда.

Уок нагнулся, подставив солнцу открытый участок шеи; поднял банку из-под пива, бросил в урну.

Милтон присвистнул.

— Тридцать лет, Уок.

Должно было быть десять, и то — в худшем случае. И было бы, если б не драка. Отчета о ней Уок не видел, знал только, что на его друге две смерти. Десять лет переросли в тридцать, непредумышленное убийство — в умышленное с особой жестокостью; пацан вырос в мужчину.

— Тот день из памяти не выкинешь. Так и вижу — идем мы все цепью, ищем… Слушай, а Винсент — он в Кейп-Хейвене будет жить?

— Да, насколько мне известно.

— Ты ему скажи: если что надо, пускай ко мне придет — ага, сюда, в лавку. Или даже вот как: оставлю-ка я для него пару свиных ножек. На гостинец.

Уок не нашелся с ответом.

— Житуха… — Милтон кашлянул, уставился себе под ноги. — Суперлуние нынче. Красотища. А я как раз выписал новый телескоп, и его уже доставили — видишь, как кстати? Короче, сейчас я малость занят, а вот вечером, если тебе интересно, ты, может, зайдешь…

— Нет, у меня дела. В другой раз.

— Ладно. После смены сюда загляни, я для тебя шмат шеи приберегу. — Милтон кивнул на вздернутого оленя.

— Вот этого не надо. — Уок попятился, спохватился, хлопнул себя по животу. — Куда мне лишнее мясо?

— Не волнуйся, оленина — она нежирная совсем. Если грамотно приготовить — потушить, — пальчики оближешь. Я бы тебе сердце предложил, но в него как раз пуля угодила, а это значит, аромат уж не тот…

Уок прикрыл глаза. Подступала тошнота, руки тряслись. Милтон это заметил. По его физиономии стало ясно: сейчас будут вопросы и комментарии. Уок поспешил прочь.