Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
Отыскав свою машину, я добрался до деревни. Старушка-кормилица, завидев меня, подняла громкий крик: кожа у меня на голове была глубоко рассечена, волосы почернели от запекшейся крови. Я рассказал ей выдуманную историю про несчастный случай на охоте, сам обработал рану, переоделся и с отменным аппетитом позавтракал. День показался мне ужасно длинным, и, как только начало смеркаться, я вывел из гаража машину, однако выехал лишь с наступлением полной темноты, стараясь держаться окольных путей.
Не желая, чтобы оставленная на дороге машина привлекла чье-то внимание, я загнал ее в лес и двинулся сквозь чащу в сторону поляны Манью. Отойдя от дороги на достаточное расстояние, я включил электрический фонарик: продираться в темноте сквозь колючие кусты мне совсем не улыбалось. Так, вполне благополучно, я добрался почти до самой поляны. От нее, словно от циферблата светящихся часов, распространялось очень слабое зеленоватое сияние. Я сделал еще несколько шагов, споткнулся о корень и с громким шумом упал, растянувшись во весь рост. В тот же миг, зашелестев, деревья и кусты наклонились мне навстречу, и когда я поднялся, то обнаружил, что не могу сделать и шага вперед.
Не то чтобы я чувствовал перед собой какую-то стену. Ничего подобного! Просто существовала какая-то граница, круг, отмеченный рядом наклоненных в мою сторону кустов и деревьев. По мере приближения к ним воздух становился вязким, потом быстро уплотнялся, хотя вся эта граница не была четкой или постоянной. Порой мне удавалось продвинуться на шаг-полтора, но затем меня мягко отбрасывало назад. К слову, каких-либо затруднений с дыханием я не испытывал. Все происходило так, словно из центра поляны, где лежала «летающая тарелка», исходили какие-то отталкивающие волны. Минут десять я бился, пытаясь проникнуть внутрь круга, но тщетно. Прекрасно понимаю, какого страха натерпелся там на следующий день бедняга Буске. Но об этом ты еще услышишь.
В конце концов я стал звать на помощь, впрочем не особо повышая голос. Из «тарелки» вырвался яркий луч света и, пробившись сквозь ветви деревьев, осветил меня. В то же время эластичная стена передо мной словно поддалась, и я продвинулся метра на два. Затем она снова отвердела, и на сей раз я очутился внутри ее, не в силах ступить ни вперед ни назад. В лицо мне ударил сноп света. Ослепленный, я отвернул голову и от удивления раскрыл рот: в метре позади меня свет резко, будто обрубленный, обрывался, уже ничего не озаряя. Уверен, что если бы кто-нибудь стоял на его пути, но на несколько сантиметров дальше этого рубежа, наблюдатель не заметил бы никакого света. Позднее, на Элле, я видел и другие подобные чудеса, но в тот миг все это показалось мне совершенно неправдоподобным и противоречащим здравому смыслу.
Что-то коснулось моего плеча, и я снова обернулся лицом к поляне. Передо мной стояла одна из «женщин». У меня не было ощущения передачи мысли, однако я почему-то понял, что ее зовут Эссина и что она явилась за мной. К моему удивлению, на нашем пути не оказалось ни малейших преград, и уже через несколько секунд мы были у летательного аппарата.
Встретили меня с радушием и без всякого видимого недоверия. Суйлик ограничился тем, что передал мне:
– Я же говорил, у нас есть чем защититься!
Я спросил, как чувствуют себя раненые – всем стало намного лучше. После потрясения и сумятицы, вызванных вынужденной посадкой, хиссы – я говорил тебе, что они называют себя именно так? – очень быстро оправились и, словно в дополнение к оказанной мною первой помощи (не такой уж значительной, следует признать, – ведь тогда я вообще еще ничего не знал об их анатомии и физиологии), пустили в ход свой чудесный генератор биотических лучей, о котором я расскажу чуть позднее.
Внутри корабля все уже было приведено в порядок, но многие из сложных приборов «лаборатории» по-прежнему представляли собой груды обломков. Высоченный хисс, которого звали Аасс, лихорадочно работал там вместе с двумя другими мужчинами и одной женщиной. Я заметил на его зеленом лице точно такое же выражение озабоченности, какое бывало у моего отца, когда его не удовлетворяли собственные расчеты. Внезапно он повернулся ко мне и передал:
– Можно ли найти на Земле два килограмма вольфрама?
Разумеется, здесь не было ни слова «Земля», ни слова «килограмм», ни слова «вольфрам», но тем не менее я безошибочно понял смысл вопроса.
– Пожалуй, это будет трудновато, – подумал я вслух.
Он всплеснул руками, а затем передал:
– В таком случае мы обречены вечно жить на этой планете!
Одновременно с этой мыслью я уловил и волну охватившего его отчаяния.
– Нет-нет, – сказал я, – вы меня не так поняли.
Одним из моих пациентов был владелец замка «Скала», бывший директор литейного завода. Он часто демонстрировал мне свою коллекцию особых сталей и редких металлов, среди которых был и вольфрам. Этот металл очень тяжел, и небольшой его кусок из коллекции моего пациента вполне мог потянуть на два килограмма. Самым трудным было уговорить его уступить этот образец. Но даже в случае его отказа вольфрам можно было бы найти в другом месте, правда уже не так быстро.
По мере того как я передавал свои соображения, лица хозяев корабля прояснились. Я пообещал заняться этим делом с утра и, чувствуя, что мешаю им работать, отправился в обратный путь. Преграду я преодолел без каких-либо затруднений, если не считать деликатного, но сильного толчка в спину, полученного мной при выходе из круга.
В замок «Скала» я явился в девять утра. Моего пациента на месте не оказалось. С замирающим сердцем я объяснил цель своего визита его жене, сославшись на важный и срочный лабораторный опыт. Нет, кусок, выставленный на витрине, не весил двух килограммов, но тот, что находился в шкафчике под витриной, оказался даже тяжелее. Она согласилась одолжить вольфрам с тем условием, что я верну его не позже чем через месяц. В конечном счете, как ты сам увидишь, я вернул ей его через неделю, вернее, не его, а другой, точно такой же.
Полагая, что моим таинственным друзьям он необходим как можно скорее, я прямо из замка помчался к поляне Манью. Отталкивающего круга уже не было. Меня встретил Суйлик, которому я и передал образец. Сам я с ними не остался – на двенадцать часов у меня была назначена встреча с мэром, – но мы условились, что весь следующий день, последний день их пребывания на Земле, как они полагали, я проведу в «тарелке», так как у хиссов имелось множество вопросов о нашей планете. Я же, в свою очередь, намеревался предложить им вернуться на Землю, сев в каком-нибудь безопасном месте. В тот момент я думал о плато Кос, Сахаре и тому подобном.
За обедом я был крайне рассеян. Один из моих фермеров в конце концов принес столь необходимого мне для трапезы зайца. Мэр пребывал в самом благодушном настроении, однако я даже не подумал этим воспользоваться. Мне удалось собраться с мыслями и в какой-то мере прийти в себя, лишь когда подали кофе и наливку.
Около четырех пополудни, когда мы уже поднимались из-за стола, в дверь позвонили. Не знаю почему, но я почувствовал, что сейчас произойдет нечто весьма неприятное. То был Буске, довольно-таки мерзкий тип, браконьер и бродяга. Он желал поговорить с господином мэром.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 196
