– Хорошо, что Артем тебя не слышит, – почти неосознанно произнесла, поддерживая разговор с подругой.
Она же вела непринужденную беседу, сыпя сальными шуточками:
– В отношениях, как в музее, – говорила, не отрывая глаз от парня, – смотреть можно, руками трогать нельзя.
К этому времени подоспела охрана и начал выпроваживать смутьяна. Тот бросил деньги на столик и, не спеша, словно ничего особенного не произошло, направился к выходу.
Ира продолжала что-то болтать, но я почти не слушала и следила за незнакомцем. Все это время я могла видеть его только со спины. Высокий, крепкий – все это я уже уяснила во время драки. Сейчас, когда он шел к выходу, словно мне навстречу, я, наконец, во всех деталях разглядела его: небольшая щетина, по-военному коротко стриженые волосы и смоляно-черные дуги четко очерченных бровей. Чувствовалось пренебрежение к внешнему виду, но это не касалось одежды. Он напоминал солдата, который в увольнительной позволил себе немного свободы, отступив от строгих военных правил.
Парень поравнялся со мной, и я жадно разглядывала каждую черточку на его лице: прямой нос, высокие скулы, широкий подбородок, загорелая кожа хорошо оттеняла выразительные голубые.
Он, не заметив меня, прошел мимо и исчез, растворившись в ночном городе, а я так и стояла, уставившись на затворившуюся за ним дверь.
Из ступора меня вывели чьи-то настойчивые попытки стащить с барной стойки. Когда я смогла оторваться от созерцания пустоты, то поняла, что Ира уже спустилась на пол и тянет меня за собой.
Едва передвигая одеревеневшими конечностями, я буквально сползла вниз.
– Маш, ты в порядке? – передо мной возникло обеспокоенное лицо Иры.
Как все может быть в порядке?! Это же был он! Прошло несколько лет, некоторые черты его лица изменились, но остались узнаваемыми. Если я сейчас же ничего не предприму, он снова уйдет. Снова исчезнет из моей жизни.
Я выпустила руки подруги и ринулась сквозь понемногу рассеявшуюся толпу.
– Эй! – крикнула Ира вслед. – Ты куда?
Больше я ничего не слышала, не видела, не понимала. Вдруг оказалась посреди темной улицы, готовая бежать изо всех сил лишь бы догнать, вернуть.
Над головой мигал, треща, неисправный фонарь. Я вглядывалась в каждого прохожего, в любую тень, пока в конце аллеи не заметила того, кого искала. Ни секунды не колеблясь, я сорвалась с места.
Тело не слушалось, когда я пыталась маневрировать среди немногочисленных прохожих, дыхание сбилось, горло обжигало холодным воздухом. Практически не глядя под ноги, я следила за высокой фигурой впереди, становящейся все ближе и тем самым все реальней.
Он, словно что-то почувствовав, замедлил шаг и скоро вовсе остановился. Повернул голову в сторону, прислушиваясь к подозрительным звукам, следующим за ним.
Я тоже сбавила темп. Казалось, мое дыхание становилось громче, отражаясь от стен домов, и заглушало остальные звуки улицы. А потом все стихло – он медленно обернулся. Больше я не сомневалась в том, кто это был.
Дан.
О нахмурился и чуть прищурился, изучая меня. Только сейчас, когда он был в нескольких метрах от меня, я подумала о том, что скажу ему.
– Что тебе нужно? – потребовал, медленно приближаясь.
Я пошла на поводу своего неразумного сердца, бросившись вдогонку за Даном, а теперь растерялась. В глубине души надеялась, что он узнает меня и не будет необходимости что-то объяснять – он обрадуется встрече.
Но он не узнал. Стало горько и обидно.
– Поговорить, – пролепетала.
– Говори, – словно отдал приказ.
– Я увидела тебя в баре… – мямлила, ненавидя себя за слабость.
Казалось, его не интересовали оправдания, он изучающе разглядывал меня.
Я выбралась посидеть вечером с друзьями, поэтому натянула удобные джинсы и джемпер. Не стала утруждать себя макияжем: лишь немного блеска на губы. А когда-то длинные каштановые волосы недавно были подстрижены и теперь доставали лишь до плеч.
А тем временем Дан без стеснения осмотрел меня с ног до головы, словно прицениваясь.
– Не сегодня, – сухо отрезал.
Непристойное предложение заставило мои щеки гореть. Неужели он подумал, что я одна из тех девиц, что, подвыпив вечером в баре, ищут компанию на ночь?
– Ты все неправильно понял, – замотала головой. – Я узнала тебя и…
Но он не дал закончить фразу и, грубо взяв за плечо, буквально затащил за угол ближайшего дома.
Стоило шагнуть в переулок, как Дан толкнул меня в спину и припер к стене. Меня охватила паника, когда щекой я ощутила холодный шершавый кирпич, а чужое дыхание теплой волной прокатилось от уха к шее, заставив собственное замереть.
– Хочешь жить, – услышала низкий голос, – забудь, что видела меня.
Когда-то его бархатный тембр внушал доверие и заставлял наслаждаться его звуками, но сейчас он вызывал лишь дрожь в теле, как предчувствие беды.
Дан рывком развернул меня лицом к себе и приблизился, втянув воздух, словно ищейка, натасканная идти по следу. Теперь, когда я была так близко, он казался старше, чем должен быть. Впервые в душу закралось сомнение: а если это не Дан? Разочарование и паника вероломно прокрались в сердце. Инстинкты взяли свое и вызывали лишь одно желание – бежать.
– Ты слышала? – пальцы сжали мой подбородок, а некогда улыбающиеся добрые глаза сейчас излучали лишь холод.
Надо было что-то ответить, чтобы не злить его, но я не могла вымолвить ни слова. В горле образовался ком.
Что-то поменялось во взгляде Дана, похожее на внезапное озарение, и он сделала шаг назад, дав мне свободу. Из моей груди вырвался вздох облегчения.
– Ты человек, – сделал странное умозаключение, наталкивая на пугающую мысль о том, что он не в себе. Возможно, я наткнулась на обычного городского сумасшедшего.
Гулкий звук шагов заставил нас обоих глянуть в сторону аллеи через брешь между домами. Две мужских силуэта замерли напротив.
– Урод, руки убери! – услышала знакомый голос.
Дан не сдвинулся с места, а на его лице появилась зловещая улыбка.
– Так ты приманка, – с силой толкнул меня назад, и я ударилась спиной о стену.
От ноющей боли согнулась пополам, но Дан заставил меня выпрямиться. В тусклом свете фонарей что-то блеснуло, и моей шеи коснулся холодный металл – нож. По выражению бесстрастного лица я поняла, что Дан не пытается меня запугать. Как и в случае с парнем в баре, он преисполнен холодной решимости действовать.
Я отчаянно замотала головой, не желая верить, что этот жестокий человек, который грозит мне ножом с явным намерением убить, мой Дан. Это невозможно.
Резкий толчок в бок освободил меня от крепкой хватки рук. Голова откинулась назад, и от тупой боли в затылке окружающий мир поплыл в тумане. Как сквозь неясный сон я увидела склонившегося надо мной Рому, и сознание растворилось во мраке ночи.