— Вы остановили меня у двери и так глубоко вздохнули, как будто оказались перед чем-то ужасным.
— У вас разыгралось воображение. Мне просто хотелось посмотреть, как на отца повлиял инсульт.
— Понятно, чисто профессиональный интерес.
— Что-то вроде этого.
Джеймс допил кофе и решил, что сейчас самый подходящий момент уходить, потому что мисс Миллз раздражала его своими невежливыми ответами. Однако с нарастающей злостью он откинулся в кресле и устроился в нем поудобнее.
— Какая у вас человечная, непосредственная реакция. — В его голосе звучал сарказм; она поняла это и бросила на него холодный взгляд.
— Неужели вам кажется, что вы имеете право навязывать мне свое мнение?
— А почему бы и нет? Вы что, не терпите замечаний?
Джеймс подумал: а как бы Элли выглядела с распущенными волосами? И перевел глаза на ее ровную длинную шею, а потом ниже, на грудь.
— А кто-нибудь любит замечания в свой адрес?
— Ну, большинство людей не имеют ничего против небольшой и здоровой критики.
— Что ж, почему бы вам не разыскать этих людей и не оттачивать свое мастерство на них?
Черт возьми, что она себе позволяет! Любой другой поклонился бы ему в ноги за то, что он сделал для ее отца, за то, что он заботился о нем вместо нее. Любой другой, но только не Элеонор Миллз! Она так погружена в свою работу, требующую ее постоянного присутствия в Лондоне, что даже отец постеснялся обратиться к ней в минуту нужды.
Он думал, что ей надо дать хотя бы ночь, чтобы освоиться с новым положением, но ее очевидная неприязнь к нему заставила его отбросить всякое благородство и не откладывать разговор. Джеймс встал, оттолкнул стул и спросил:
— Не желаете ли выпить чего покрепче? Нам нужно обсудить кое-какие вопросы. И лучше сделать это в более удобном месте.
— О да, эти таинственные вопросы.
Она встала. У нее была стройная, почти мальчишечья фигура. У женщин такого типа, как правило, небольшая грудь и ничего — особо сексуального. Но все-таки в Элли было что-то, что вызвало в Джеймсе безотчетное возбуждение. Может, тот намек на женщину, что промелькнул в этом роботе? — подумал он и напомнил себе, что она совсем не в его вкусе. Ему нравились крупные, грудастые женщины, которые любят пофлиртовать и повеселиться, не особенно интересующиеся его интеллектуальными способностями и, как и он сам, легкомысленно относящиеся к сексуальным удовольствиям.
Она прошла за ним в гостиную.
Джеймс направился к бару.
— Не желаете? — спросил он вежливо. И ничуть не удивился, когда Элли покачала головой. — Только не говорите, что вы вообще не притрагиваетесь к спиртному.
Повернувшись, он заметил, что она села на стул, стоявший дальше всех от дивана. Что он собирается делать, по ее мнению, — наброситься на, нее?
— И все же, — настаивал он. — Неужели вы всегда настолько заняты, что не можете позволить себе время от времени выпить?
Элли глянула на него из-под нахмуренных бровей.
— Нет, конечно. Иногда я могу выпить. Просто последнее время у меня слишком много работы. Вам это может показаться странным, но пить на работе у нас не принято.
— Однако сейчас вы не на работе, — заметил он.
— Вы что, всегда так настойчивы? Ну хорошо, хорошо. Я выпью, то же, что и вы.
Он плеснул ей джина с тоником, раздумывая о том, смягчится ли она от выпивки. Да нет, конечно, нет, сказал он сам себе с легкой усмешкой. Это ее постоянное состояние, и он сомневался, способна ли она вообще когда-нибудь полностью расслабиться.
Во всяком случае, сейчас мисс Миллз совсем не была расслаблена. Об этом можно было судить по тому, как она сидела на стуле — выпрямившись, скрестив ноги и положив ладони на колени.
— Вы вообще когда-нибудь развлекаетесь? — спросил он, пытаясь вызвать у нее хоть какую-нибудь естественную реакцию.
— Давайте лучше обсудим вопросы, которые вы имели в виду. — Она отхлебнула из бокала, и на ее щеках заиграл румянец. — Мы ведь именно за этим здесь, не так ли?
— Я предпочитаю сочетать приятное с полезным, — сказал Джеймс, принудив себя улыбнуться. — Я ведь вообще ничего не знаю о вас, кроме того, что мне говорил ваш отец.
— И что же он говорил?
— Немного. Лишь чем вы занимаетесь. Не правда ли, забавно, что, живя в соседних домах, мы практически ни разу не встречались?
— Вообще-то говоря, эти два дома разделяет порядочный кусок земли, — сказала она. — И оба мы учились в школах-пансионах. Так что, если подумать, в этом нет ничего удивительного. Кроме того, после поступления в университет я даже на каникулы сюда почти не приезжала. — Она покраснела и продолжала смущенно: — Я хотела сказать, что занятия медициной требовали от меня большого упорства, и до сих пор требуют.
— Да, преподаватели всегда так говорят: работать, работать, и никаких развлечений.
— А разве не так? — Ее глаза расширились, и это взволновало его. — А кстати, как вы развлекаетесь? Управление поместьем не может занять все ваше время. И что вы делали перед тем, как переехали сюда жить?
Люстра в гостиной не была включена, просто горел торшер. Благодаря его мерцающему свету ее лицо было погружено в интригующую полутьму. Волосы Элли слегка растрепались, и их пряди упали вдоль шеи, что придавало ей какую-то хрупкость: в ней ничего не оставалось от доктора.
Она смотрела на него с любопытством, и, допив свой джин с тоником, Джеймс понял, что наконец-то пробил брешь в ее холодности.
— Честно говоря, я проводил время почти так же, как вы, — отвечал он. — В университете… хотя занимался не медициной, должен вам сказать. Я никогда не выносил вида крови. Изучал экономику. Затем — прекрасная карьера в Лондоне. — Он посмотрел на нее, стараясь понять, сколько она знает о нем от отца, — кажется, совсем немного. — И, о да, совсем небольшой период я был женат.
— Что-что? — Это явно вывело Элли из равновесия. Она была поражена тем, что он остановился именно на этом эпизоде своей жизни.
— Я был женат, — повторил Джеймс. Господи, когда он последний раз произносил это слово? Он не мог вспомнить. Да и зачем говорить об ошибках, вместо того чтобы извлекать из них уроки? — Женат; я думаю, вы знаете, что это значит?
— Мой отец никогда не писал об этом.
Джеймс видел, что она пытается что-то вспомнить.
— Вероятно, потому, что это продолжалось недолго. — Он криво усмехнулся.
— И что же случилось?
— Мы поженились, совершенно не подумав и едва зная друг друга. У нас обоих была великолепная работа в Лондоне, и мы наслаждались жизнью. Нам показалось вполне резонным сочетаться браком.
— Действительно, почему бы нет? — сказала Элли сухо.
