При этой мысли Саванна вздрогнула и отшатнулась от стола. Если она забудет об осмотрительности, у нее могут быть большие неприятности. Она может влюбиться в этого человека, и у нее разобьется сердце.
Итан встал, собираясь налить себе кофе из кофейника. Он подошел к столу, взял кофейник и заметил, что у него дрожит рука. Он понял, почему. Когда он положил руку ей на живот, его охватило чувство, которое было связано не с ребенком, а с Саванной. Итан понял, что это произошло потому, что на самом деле он прикоснулся не к ребенку. Он прикоснулся к ней. Погладил мягкую кожу ее живота. И испытал эмоции, на которые не имел права. Признательность. Удивление. Трепет. И привязанность. Итан мог объяснить свою привязанность к Саванне тем, что проработал вместе с ней два года, но он был не так глуп, чтобы не понять, что его чувства легко могут перерасти в страсть.
И у него будут неприятности.
Он считал Саванну невиновной и не собирался выдвигать обвинения против ее брата. К тому же она помогала ему скрыть проблему, чтобы пресса не причинила вреда его отцу. Они мирно действовали вместе, но это не означало, что, находясь рядом с ней, он должен расслабиться. Итан не был уверен в том, что она не воспользуется ситуацией и не начнет вымогать деньги. Впрочем, вряд ли это произойдет. Но он все равно не мог себе позволить снова увлечься женщиной.
К несчастью, если его восхищение Саванной усилится, он не только ею увлечется, он влюбится. Потом, после развода, он отдаст ей все, что она захочет. У него снова возникло подозрение. Может быть, Саванна и не помогала брату придумать этот план, чтобы получить часть денег Маккензи, на, как известно, аппетит приходит во время еды. Итан не считал Саванну жадной, но и не мог оставить себя и свою семью без всякой защиты. Это означало, что он должен вести себя сдержанно, несмотря на свои чувства к Саванне.
– Итак, на какой день ты хочешь назначить свадьбу? – спросил он, подходя к обеденному столу с чашкой кофе.
Она пожала плечами.
– Мне нужно две недели, чтобы помочь друзьям составить расписание и научить их управлять гостиницей в течение того времени, пока меня здесь не будет. Кроме того, мы должны получить разрешение и сделать все, что требуется, чтобы пожениться в Мэриленде.
– Логично. Что, если мы поженимся через две недели, в субботу?
Саванна кивнула.
– Через две недели, в субботу, – согласно повторила она.
Итан принялся за аппетитную булочку с кожицей. Он знал, что вся жизнь Саванны переворачивается вверх дном, но ничем не мог помочь. Единственный способ защитить его отца – женитьба на Саванне.
– Итак… ты рассказал родителям?
Он искоса взглянул на нее.
– Я не собираюсь им рассказывать.
Она ахнула.
– Не собираешься?
– Ни в коем случае. Я обсуждал это с Хилтоном вчера вечером.
Итан говорил о Хилтоне Мартине, друге семьи Маккензи и владельце «Хилтон – Купер – Мартин Фудз». Насколько он знал, этот человек очень нравился Саванне и она его уважала.
– И он тоже считает, что моим родителям незачем сообщать об этом. Поскольку они не знают правду, они даже не станут лгать прессе.
– Это имеет смысл, – тихо согласилась Саванна.
– Да. Чем меньше людей будет знать, тем лучше…
Внезапно Итану пришло в голову то, о чем он должен был подумать сразу же. Он чуть не застонал.
– Саванна, ты кому-нибудь рассказывала о том, как забеременела?
Очевидно, Саванна поняла, почему он спросил об этом. Она состроила недовольную гримасу.
– Только четырем женщинам, с которыми ты познакомился вчера вечером, и Оливии Брейди.
– Оливии Брейди? Из «Хилтон – Купер – Мартин Фудз»? – спросил Итан, цепенея от страха.
У его идеального плана появился большой недостаток.
– Я рассказала ей не все. Я пыталась – в марте, за ланчем, – но она решила, что я только собираюсь забеременеть, и не дала мне договорить.
Итан расслабился.
– Тогда хорошо. Мы можем сказать, что встретились, когда ты была в Атланте, поняли, что по уши влюблены, и наша история останется чистой, как утренний снег.
– Я бы не назвала эту историю чистой, как утренний снег, – возразила Саванна. – Это ложь.
– Да, но необходимая ложь, – настаивал Итан. – Как насчет твоих подруг?
– Что насчет моих подруг?
– Что ты им рассказала?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Я рассказала им в точности то же самое, что ты рассказал Хилтону Мартину.
Итан осознал справедливость ее слов.
– Ты им доверяешь?
– Конечно, доверяю! Настолько доверяю, что они полгода будут управлять моим бизнесом.
– Это другое дело…
– Кроме того, даже если бы я не захотела поговорить с ними об этом вчера вечером, мне пришлось бы как-нибудь объяснять, почему я выхожу замуж за незнакомого им человека и переезжаю. Но только на полгода. Не навсегда. Они бы поняли: что-то не так. Я никак не могла им солгать.
– Верно. Ты права. Извини.
– Хорошо.
Глядя на сердитое лицо Саванны, Итан внезапно почувствовал себя негодяем. А он им не был. Негодяем был ее брат. Итан не заставлял бы Саванну выходить за него замуж, если бы не ее брат.
Тем не менее, на Итана нахлынуло чувство вины, он просит эту женщину слишком о многом. И как она вынуждена переживать во время беременности! Она, мать его ребенка. Что он, черт возьми, делает? Но подруг она посвятила зря. Теперь, когда эта информация стала ценной для журналистов, любая из них может выгодно продать эту историю. Тогда их брак станет бессмысленным.
Итан решил, что больше не скажет ни слова, но самостоятельно проверит ее подруг.
– Почему бы тебе не переодеться, пока я буду звонить моему адвокату? Я выясню, что мы должны сделать, чтобы пожениться в Мэриленде.
– Для этого мы должны встретиться с адвокатом?
– Ну, нам также понадобится составить брачный контракт.
– Хорошо. – Она облизала губы.
Итан взглянул на пухлые розовые губы Саванны. Ему вдруг очень захотелось ее поцеловать. Но он не мог рисковать.
– Хорошо. Мы обсудим детали в офисе Джерри Смита, – сказал он. – Переоденься.
Она вышла из кухни. Итан смотрел ей вслед. Потом провел рукой по волосам, чувствуя разочарование. Из-за Саванны он ощущал себя виноватым, так как заставлял ее участвовать в том, что задумал. А она, возможно, собирается его шантажировать! Прежде чем он на ней женится, следует многое выяснить…
