Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
Правда, одного знания недостаточно.
Лезвие ножа раз за разом резало только воздух. Харир был неуязвим, как будто сам превратился в пустоту, наносившую удары. Куртка Артура висела лохмотьями, ребра трещали, очередным ударом упырь чуть не оторвал ему голову, но по-прежнему не мог достать. От его сверхъестественной силы Артура хранил Господь, от сверхъестественной скорости – искусство боя, а сверхъестественными навыками Харир не пользовался сам. И, в конце концов, когда загнутые когти вновь мелькнули перед глазами, нож нашел цель. Лезвие пробило Хариру грудную клетку. Второй рукой Артур схватил упыря за горло. Выдернул нож из его груди и в тот же миг, когда Харир ударил его обеими ногами, полоснул ножом по холодной шее, молясь о том, чтобы перерубить позвонки. Удар был страшен, но Артур не разжал пальцы, и сила упыря обернулась против хозяина: поврежденный позвоночник не выдержал. Харира отбросило в одну сторону, а Артура с его головой в руке – в другую.
Над стоянкой пронесся тихий изумленный ропот. Артур ожидал любой реакции, вплоть до того, что стая кинется на него, чтоб отомстить за вожака, несмотря на оговоренные условия поединка. Что ж, удивление – лучший из вариантов.
Он подошел к Хариру и положил голову рядом с телом.
Упыря не уничтожить обезглавливанием. Если голову не сжечь, ее можно прирастить обратно, как любую часть тела. Но, лишившись головы, вампиры впадают в мертвое оцепенение. Они все видят, слышат и понимают. Только двигаться не могут.
– Я победил, – сказал Артур. – Я забираю людей.
– Забирай, – откликнулся женский голос.
Девушки-телохранительницы вышли на перепаханное поле боя. Одна, та, что успела зажмуриться и уберегла глаза от света Миротворца, приложила голову Харира обратно к шее, пошла за валяющейся в стороне рукой. Вторая, с размазанной по щекам кровью, кивнула Артуру, мол, иди за мной, и направилась к фуре. Отперла заднюю дверь.
– Корма у нас только на два дня, – буркнула она.
Артур кивнул. На два дня – это лучше чем ничего. Он вообще не рассчитывал, что спасенным людям отдадут еще и пищу. У упырей свой прагматизм, человеку его не понять, как ни старайся. Харир мог перестрелять всех пленников, только чтобы не отдать Артуру. Но раз отдать все-таки пришлось, нет никакого смысла морить людей голодом.
Внутри были нары от пола до крыши в три ряда, в три яруса. Между ними два узких прохода, ведущие к контейнерам утилизаторов. Когда упырица распахнула дверь, внутри тихо, испуганно ахнули, кто-то заплакал, послышалось шебуршание – люди старались стать как можно незаметнее, как можно дальше забиться на нары.
Люди боятся вампиров, и бывает, что этот страх заставляет их сражаться и убивать. Но только не тогда, когда вампиры становятся хозяевами положения. Мертвяки умеют воздействовать на инстинкты, пугать так, что не остается ни воли, ни гордости. В фуре было четыре десятка человек, молодых, здоровых мужчин и женщин. Все они были способны постоять за себя, и все оказались раздавлены страхом.
Люди, лишенные человеческого достоинства…
Артур подумал, что прежние времена, когда он знал, что существованию мертвых нет никаких оправданий, были лучше нынешних. Мысль неправильная, и все-таки от нее не получилось так просто отделаться.
– Выходите, – сказал он, – вы свободны.
Сказать легко, но сколько хлопот за словами «вы свободны». Перепуганных до полусмерти людей очень сложно организовать там, где они постоянно видят тех, кого боятся. Они сначала медленно и опасливо выходили из фуры, а потом, когда снаружи их стало больше, чем внутри, все оставшиеся, запаниковав, решили выйти одновременно, едва не затоптав друг друга.
– Дай им сил, Господи! – взмолился Артур.
Но силы-то у них были, не было смелости поверить в это, а смелость ты или находишь в себе, или нет. Бог, в своей бесконечной милости, не делает за людей то, что они могут сделать сами.
Оставалось спрашивать имена, разбивать на группы, наугад выбирать, кто сможет стать старшим. Хорошо, что они все знали друг друга, сами, инстинктивно, тянулись к тем, с кем хотели держаться вместе. Группы по пять человек. Старшим Артур отдал припасы. Самыми ценными были емкости для воды. Вампиры везли воду здесь же, на фуре, в огромной бочке, но у них нашлось три канистры, в которые из бочки набирали воду, чтоб разлить по чашкам. Артур забрал и их. И, разумеется, чашки. Подумал, что скажет Марийка, и решил, что вряд ли она будет искать себе другого попутчика. Ей неинтересно было добраться до Эниривы, ей интересно было добираться. Процесс, а не результат. А интереснее, чем с ним, ей точно ни с кем не будет.
Марийка сказала такое, что девушкам говорить не следовало бы, особенно девушкам из хорошей семьи. Но Артур давно утратил иллюзии насчет их лексикона. Это в Единой Земле представить было невозможно, чтобы женщина, если только она не совсем опустилась, говорила такие слова. А на Земле и здесь, в Ифэренн, все по-другому. Впрочем, Марийка осыпала Артура ругательствами, то цепляясь за него обеими руками, то молотя кулаками, куда придется, а это делало ругательства чем-то вроде шелкового шарфа на рукаве, знака расположения прекрасной дамы. Она извелась, но не уехала. Сидела с биноклем, следила за стоянкой. «Перкунас» расчехлила. Артур даже не стал спрашивать зачем, и так понятно, что Марийка пошла бы за ним, если б его не убили.
Вряд ли она смогла бы помочь в бою, даже умея стрелять из «Перкунаса», но оказалась отличной помощницей в гораздо более сложном деле установления хоть какого-то порядка среди спасенных. Девушки без оружия действуют на испуганных людей гораздо лучше парней с топорами. Стараниями Марийки группа перестала напоминать бессмысленно мыкающееся во все стороны стадо, превратилась в подобие отряда: восемь пятерок, восемь командиров, остальные даже начали к командирам прислушиваться.
– Они из Луги, – сказала Марийка, когда все получили по кружке воды, а кто хотел есть, поели, – поселок назывался Луга. Это в Глейстире. Ты езжай, а я пешком пойду, с ними разговаривать надо. Я позвоню друзьям, они приедут, машин хватит, чтоб всех увезти. Но, когда приедут, я не знаю. Так что пойдем пока.
Таким порядком в путь и двинулись. Артур на байке, как овчарка, патрулируя окрестности и присматривая, чтобы никто из людей не отстал или не слишком обогнал остальных, и Марийка, как пастух, следящая за тем, чтобы у всех все было хорошо. Настолько, насколько это возможно в таких условиях.
Привалы делали каждые три часа. Вампиры не преследовали, отпустили, значит, отпустили. Мертвяки в Ифэренн похожи на земных, и у тех, и у других многое держится на честности, хоть она порой и насквозь буквоедская. Это у многих бессмертных так. Не умаляя значимости подписей и печатей на бумагах, которые тщательно сохраняются веками, они ценят и договоры, заключенные на словах. Бессмертным нужна стабильность, хоть какая-то, потому что миры вокруг них меняются слишком быстро.
– Харир – один из постоянных поставщиков людей в Пески, – сказала Марийка на одном из привалов, – я о нем слышала, он по Трассе регулярно ходит. В этот раз ему повезло, война началась, а он под шумок на Лугу напал. Никто и не заметил, а потом уж поздно было бы, да и подумали бы не на Харира. Война же. На Рену думали бы.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
