Тиран...
Девушки вьются вокруг него, как клубок разноцветных змей.
Создается стойкое впечатление, что ему плевать на все, что творится вокруг, кроме тел, облепивших его. Я не хочу больше ни-че-го, я не могу даже думать о Теме. Просто чтобы сейчас все закончилось.
Вдруг Виталий резко отскакивает. Первая мысль: ему досталось от Тирана. Но нет — все по-прежнему. Виталий без особого удовольствия наливает полный бокал шампанского и передает его мне. Сначала в голубых глазах читается раздражение, но потом он немного смягчается, улыбается елейно.
— Я на тебя весь вечер смотрю. Ты ни одного глотка не сделала. На-ка, выпей.
Я не решаюсь сделать то, о чем он просит, поэтому он лающе требует:
— Выпей, я сказал!
Я мечтаю съежиться до размера пылинки и исчезнуть. Под страхом болезненных физических действий послушно принимаю бокал из его руки. Дрожащими пальцами обхватываю стекло и делаю крошечный глоток. Сладко-терпкая жидкость пузырится во рту, когда под неумолимым тяжелым взором Виталия я до дна осушаю емкость.
Алкоголь сразу дает в голову. Я сегодня не ела — нервничала так, что кусок в горло не лез. Медленно моргаю и напрягаюсь, ощущая, как шампанское обжигает внутренности.
Я никогда не пила залпом спиртное, поэтому мгновенно чувствую жуткую тошноту внутри. Мне страшно, что я могу потерять над собой контроль. Конечно, сегодня меня пугает много чего… все не так, как рассказывала Зоя. Однако пока я буду нести ответственность за свои действия, пока буду все понимать, буду ощущать себя защищенной. Я даже предположить не могу, что сделают со мной эти мужчины, если просто пожелают этого. Очень сомневаюсь, что у них есть какие-нибудь принципы.
— А я думал, тебя смазливые школьницы не привлекают, Тарханов, — в стороне кто-то размеренно протягивает гласные.
Я оборачиваюсь на звук неторопливого, низкого голоса известного бизнесмена и сдвигаю брови к переносице. Тиран смотрит не на меня, а упирается взором в Виталия. Игнорирует мое присутствие... намеренно или нет. Хотя с чего бы ему заниматься этим специально? В его глазах я всего лишь жалкая букашка.
— Я не школьница, — гордо вскидываю подбородок.
Предметы и комната начинают плыть перед глазами. Я не жду, что удостоюсь чести получить от него совет.
— Да и хрен с ним, — бормочет Тиран, запрокидывает голову назад, и смуглая брюнетка легонько кусает его за шею. Он по-хозяйски берет ее за волосы, наматывает темную гриву на кулак и тянет девушку вниз... к своему паху.
— Да и мы так можем, — высовывает язык Тарханов и улыбается безумно, как чертов Джокер, — правда?
Он вдруг возвышается надо мной, кладет ладонь на плечо и жестко давит, буквально заставляя меня опуститься на колени.
Я сопротивляюсь до последнего. Слезы, хлынув по лицу, никак не останавливаются. Кажется, раньше я ни на грамм не знала, что такое настоящее унижение.
— Засранец, — вылетает из моего рта, прежде чем Виталий достигает желаемого.
Я падаю и оказываюсь на полу между его ног. А когда поднимаю глаза, чтобы взглянуть наверх, вижу довольное лицо мерзавца, которое ненавижу сейчас больше всего на свете.
Как мне защититься? Под рукой — ничего подходящего для самообороны.
Почему я не додумалась захватить с собой перцовый баллончик?!
Тарханов сокращает расстояние между нами на несколько сантиметров и проводит подушечкой большого пальца по моим губам.
— Покупал для лучшего друга, а досталась мне, — тянет уголок рта в похотливой улыбке. — Не бойся ты, я ж не обижу. Тебе даже понравится. — Взявшись за ремень на брюках, он пренебрежительно кивает головой в сторону Архипова: — Потом сравнишь нас и сама ко мне приставать будешь! Ну что ты, — он трогает прокуренными пальцами мое лицо, — не плачь. Я не дикарь, как он, — снова высокомерно, — я умею быть нежным...
Возникшая ситуация не сулит мне ничего хорошего.
Я глубоко дышу, едва проталкивая в себя воздух от нервов и внутренней дрожи. И уже представляю, во что все это способно перерасти, как внезапно Архипов нависает над своим другом. Тиран совсем чуть-чуть выше Виталия, но сейчас почему-то кажется, будто на целую голову.
У него раздуваются ноздри от гнева. Тарханов не сразу замечает хозяина клуба над собой. Все еще пускает слюнки на меня.
— Убери от нее руки нахрен, — раздается над ухом Виталия безапелляционно.
Тарханов быстро сдувается, отлетает от меня, словно ошпаренный. Я наконец-то могу дышать свободно. Господи!
— Ты путаешь что-то? — Архипов совсем звереет.
— Брат, все хорошо... — пытается успокоить его приятель.
— Ничего, блять, не хорошо! Тарханов, сука, забыл, кто такой?
У Виталия глаза лезут на лоб. Отсюда я великолепно чувствую, насколько сильно он волнуется. По-моему, у него даже пот выступает на коже. Вот он какой. Может быть самцом только с беззащитной девушкой. Я радуюсь мысленно, что Тиран, каким бы он мне ни представлялся, решил вступиться за меня.
Девочки затихли. Кто-то даже убавил звук. Внимание присутствующих приковано к мужчинам, которые выясняют отношения у всех на глазах.
— Это уже не первый раз. Я предупреждал тебя, — Архипов поднимает руку, машет пальцем у лица друга, — предупреждал: ты такой же, как и остальные. Забыл?! — сильно толкает его, и несколько девушек охают. — Просто водилой был моим! — показывает большим пальцем за спину: мол, в прошлом. — Вместо «спасибо» ты постоянно нарушаешь правила! НИКТО, СУКА, НИКТО, — орет Тиран так, что закладывает уши, — НЕ ТРОГАЕТ ТЕЛОК, НЕ ПОПРОСИВ, КРОМЕ ТЕБЯ.
Мои глупые детские мысли о благородности Архипова рассыпаются в ту же секунду.
— Зачем? Чтобы твое эго погладить? — неожиданно дерзит Виталий.
Мгновенно его шея вжимается в плечи, как если бы он и сам такого от себя не ждал.
— Что ты сказал?
Тарханов молчит.
— Что. Ты. Сказал.
Я с трепетом и оцепенением наблюдаю, как жилистые кулаки разбушевавшегося Тирана дрожат от пламенного гнева рядом с моей головой. На подсознательном уровне вдруг понимаю, что этими руками он никогда не причинит мне вреда, однако под натиском вырвавшегося на первый план инстинкта самосохранения я пячусь назад.
Смуглая кожа черноволосого мужчины багровеет. Испепеляюще и яростно он взирает на Тарханова, и тот громко сглатывает. Растерянный, в спешке приглаживает каштановые вьющиеся волосы и начинает резко смеяться. Натянуто, трескуче. Вид взвинченного до предела Архипова вгоняет его в неподдельный ужас.
— Я же несерьезно, дружище! Мы просто веселимся...
— Пошел отсюда, — выплевывает Тиран. — ВАЛИ НАХЕР, я сказал! Пока не разукрасил твою наглую рожу... — хрипло дышит и оборачивается к притихнувшим свидетелям их раздора. — Все... — обвел пальцем народ. — На выход.
