Книга Горничная для двоих - Китти Найс

Утром я набралась смелости и подошла к дворецкому:

– Скажите пожалуйста, а хозяева сегодня дома?

ОН вздернул бровь, недоуменно глядя на меня, и я поспешила объясниться:

– Мне уже можно приступать к уборке их спален?

Дворецкий кивнул:

– Мистер Кайл уехал еще вчера, можете начать с его комнаты. Мистер Брайан еще завтракает, но, думаю, закончит к тому времени, как вы закончите с уборкой у его брата.

Я кивнула и поспешила к лестнице, но он еще не закончил:

– Тина, вы прекрасный работник. Я уверен, что вы пройдете испытательный срок и останетесь с нами. Только, пожалуйста, не отвлекайтесь на работе на посторонние вещи.

Я остановилась, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Ему что-то известно о вчерашнем? Или о позавчерашнем? Неужели на парковке был все-таки он? Но мужчина смотрел на меня невозмутимо и серьезно. В ответ на мой взгляд, полный наигранного возмущения, он ответил:

– Я про разговоры с другими девушками. Кажется, я уже говорил, что здесь это не приветствуется.

Я покраснела, чувствуя невероятное облегчение. Даже если он догадывается о чем-то, то делиться этим не намерен. А значит, мне пока ничего не угрожает. Я кивнула и пробормотала что-то, что должно было выражать мое раскаянье и желание исправиться. И он, кажется, вполне удовольствовался этим. По крайней мере, задерживать меня и дальше он не стал.

Я поднялась наверх. Так значит, Кайл вчера уехал и именно поэтому не пришел вечером… Но что заставило его сорваться так резко? И когда он вернется? Мне было стыдно признаться в этом даже самой себе, но его прикосновения разбудили во мне такую страсть, что сейчас я не могла думать ни о чем, кроме его рук. Просто какое-то безумие… Сладкое и желанное безумие.

Проходя через малую гостиную, я услышала, как старший брат разговаривает по телефону. Но, когда я вышла из комнаты Кайла, у него царила тишина, и я подумала, что он уже ушел. Но, стоило мне войти в комнату, распахнулась дверь ванной. На вышедшем из нее Брайане не было ничего, кроме полотенца, и я быстро отвернулась, пробормотав извинения. Однако сбежать из комнаты мне не дали. Брайан крепко ухватил меня за руку выше локтя и потянул к себе:

– Куда вы так торопитесь, Тина?

Я пробормотала что-то про то, что зайду попозже, но рука держала крепко:

– Зачем попозже? Вы нужны мне сейчас.

Он перехватил меня за талию, прижимая к себе. Инстинктивно я уперлась ладонями в его широкую грудь, чувствуя, как под гладкой кожей напряглись стальные мышцы. Возбуждение, так и не покидавшее меня со вчерашнего вечера, внезапно усилилось. Что происходит? Только вчера я таяла под пальцами Кайла, а теперь млею, прикасаясь к коже его брата? Что со мной не так?

Брайан не обращал никакого внимания на мои метания. Прижимая меня к себе одной рукой, пальцами второй он гладил мою шею. Поднимаясь вверх, легонько касался самыми кончиками пальцев губ, а потом вновь спускался вниз, к краю глубокого выреза.

Мое дыхание участилось, и он сразу это заметил, довольно усмехнувшись. Рука скользнула на плечо, переместилась на спину – и молния платья разошлась, словно сама по себе. Он стянул его с плеч вместе с бретельками бюстгальтера – и вот я стою перед ним, обнаженная по пояс. Его руки гладят мою кожу, но в этом нет ни капли нежности – властность с толикой любопытства. Он словно исследует, изучает новую игрушку. Губы изогнуты в легкой усмешке – о, как в этот момент он похож на своего брата! Только более холодный, жесткий, властный.

Продолжая придерживать меня за поясницу, он нагибается. Губы охватывают сосок. Язык играет с ним, словно со спелой вишенкой, то слегка надавливая, то просто перекатывая, обегая его по кругу. А я дрожу от возбуждения, волнами окатывающего мое тело. Мне мучительно стыдно и перед собой, и перед ним, но я ничего не могу поделать, преданная собственным телом.

Он срывает с себя полотенце, отбрасывая его на кресло, и одновременно отпускает меня. Ноги дрожат, отказываются держать вес тела. Мне приходится опуститься на край кровати, но это именно то, что нужно Брайану. Тяжелая рука давит на затылок. Я вижу перед собой огромный возбужденный член и понимаю, чего он ждет от меня.

Я касаюсь возбужденной плоти, легонько пробегая по ней пальцами, и он со свистом втягивает воздух. Ладонь на моем затылке тяжелеет, словно наливается свинцом. Она поторапливает меня, заставляет сделать то, на что я никак не могу решится. Брайану мало моих пальцев, он хочет совсем другого – и без стеснения указывает на это.

Я нагибаюсь еще ниже, закрываю глаза и касаюсь его языком. Сперва робко, слегка, но и этого достаточно, чтобы он вздрогнул. Набравшись смелости, я обхватываю его губами, скольжу по нему и слышу слабый стон. Пальцы в моих волосах дрожат, передавая эмоции Брайана. Это странным образом подстегивает меня, вселяет уверенность.

Я начиная скользить по нему языком, исследуя, пробуя его на вкус – так, как только что его пальцы скользили по моему телу. И, кажется, ему это доставляет не меньшее удовольствие. Его ладонь гладит, перебирает мои волосы, поощряя меня, призывая продолжать. И я продолжаю, двигаясь все уверенней, заражаясь его страстью.

Он дышит нервно, шумно, со свистом выпуская воздух через неплотно сжатые губы. Дыхание перемежается едва слышными стонами. Я чувствую, что он едва сдерживается. Но, наконец, страсть рвет оковы выдержки. Ладонь на моем затылке снова становится стальной. Теперь он не собирается передавать мне инициативу – он действует сам. Глубоко, резко вторгается в мой рот. Трахает его с яростью, жестко и грубо.

Кажется, он вот-вот взорвется, изольется в меня. Но у Брайана другие планы. Внезапно он выскальзывает из моих губ, нагибается и легко подхватывает подмышки. Мгновение – и я оказываюсь прямо на так и не застеленной кровати. Сильные руки рывком сдергивают с меня трусики. Успеваю горько усмехнуться про себя: ну ты даешь, тина! За два дня побывать в постелях обоих братьев – это же надо так! Но в следующий миг мне становится не до самокопания. Приподняв мои бедра, он врывается в меня, заставив вскрикнуть от неожиданности и удовольствия.

Он движется во мне резко и стремительно, и тугая пружина внутри наконец начинает раскручиваться. По телу разливается тепло, превращающееся в настоящий жар. Словно по венам течет не кровь, а раскаленная лава. Кажется, еще немного – и белоснежные простыни почернеют и обуглятся. Я подхватываю его темп, сама выгибаясь ему навстречу. Я хочу этого не меньше, чем Брайан – освободиться от сковавшего меня напряжения, избавиться от томления, преследующего меня с прошлого вечера.