— Прошу прощения? — язвительно отвечаю и начинаю оборачиваться, вставая в стойку, поставив одну руку на свой бок, а другой удерживая сумку, где находится награбленное, по сути — прямое доказательство вины. Но кому об этом знать? Ровнее спинку, Элайза. И все будет хорошо.
— Ты стянула часы с руки того пьяного парня. Разве я не прав? — ухмыляется тот, складывая руки на груди. Ведет себя так, словно он самый правый человек мира. Да как бы не так! Я сразу же узнала в нем того парня, что грустно пил за стойкой один шот за другим. И все еще готова удивляться тому, что он забыл в подобном заведении. Только при свете ламп в коридоре я увидела, что это мужчина в возрасте. Красивая седина сверкала на некоторых его темных прядях, а мешки под глазами говорили о частых бессонных ночах, а может и о постоянном пьянстве. Но, присмотревшись, понимаю, что это вполне может быть все разом — болезненно уставший вид, словно он таскает мешки на себе круглые сутки. Что еще раз подтверждает мою теорию о том, что ему дорога в старческий бар, а не модный клуб. Даже жалко его стало в этот момент. Но! Расслабляться нельзя. На меня давят. И как бы он не был сейчас прав — я должна отрицать. Не думаю, что он в особо ясном состоянии сейчас, чтобы угрожать мне и звать полицию. Да и вообще — зачем ему это все?… Вот серьезно. Неужели он весь из себя альтруист? Думает, спасает того парня, раз решил поймать меня? Этот мальчик даже не вспомнит о своих часах, а я смогу спокойно жить большой промежуток времени на эти деньги. Так бы и ударила этого придурка, которого уже заранее начинаю ненавидеть. Надеюсь, мы разойдемся быстро, потому что в будущем мне совсем не хотелось бы видеть его кислую рожу.
— Понятия не имею, о чем идет речь. — говорю я, чуть вскидывая плечи и искажая губы. Спасибо образу жизни, что научил меня так превосходно врать. Иначе давно бы все прогорело. Как и я.
— Не прикидывайся дурой. У меня сейчас нет времени на дешевых воровок. — говорит он, закатывая глаза, и достает что-то из заднего кармана джинс. Я все еще стойко держала свою позицию. Ни один мускул не дрогнул.
Но, мои глаза округлились, когда я увидела в его руках… чертовы наручники! А вот сейчас дело начинает накаляться, что значит — пора сматывать удочки. Бежать — было бы хорошим планом, только вот это сразу выдаст мою вину. А значит — не вариант. Стою дальше на своем, вдруг он просто какой-то любитель фетишей. Нравится ему на девушек наручники надевать. Быстро меняю выражение лица на более-менее спокойное. Держись, только держись!
— Любишь пошалить? Так это не ко мне. — с издевкой сообщаю ему свои мысли, быстро складывая руки на груди, проявляя всю свою неприязнь к данному типу. Так бы и сделала что-то незаконное с ним, нарушая все его права. Но это лишь мои мерзкие мысли, потому что снаружи я остаюсь нерушимой скалой.
Он лишь снова закатил глаза. Я бы поступила также, но он слишком быстро оказался напротив, хватая меня за руку, отчего пришлось вскрикнуть. Это было безумно грубо и даже больно. Хотелось бы вырваться, но этот урод оказался сильнее, чем можно было подумать. Заломив одну мою руку, не давая даже шанса на то, чтобы вырваться, он быстро сцепил ее наручником, а потом, подцепив вторую ладонь, снова заставляя меня вскикнуть от боли, а еще выронить сумочку, которую я так крепко удерживала до этого, полностью закрепил руки за спиной. Вот влипла — так влипла.
— Какого черты ты творишь вообще? — стараюсь извиваться, чтобы ему было неудобно меня держать, но удается слабо. Этот мужлан лишь пригвоздил меня к стене, удерживая одной рукой за плечо. Он оказался слишком близко, настолько, что я ощутила тошнотворный запах спирта из его рта. Как он на ногах стоять умудряется после такого количества алкоголя в крови? Стоило бы брать пример, но сейчас слишком противно, чтобы думать о чем-либо еще, кроме как о скорейшем освобождении от неприятного типа.
— Задерживаю преступницу. — проговорил он, ухмыляясь. Сейчас бы закричать, чтобы позвать охрану. Его бы сразу вышвырнули из клуба, а я бы спокойно пошла дальше соблазнять пьяного друга, затем, чтобы после получить больше наживы. И я бы сделала это. Почти сделала, только вот он вовремя показал мне свою корочку детектива. Тут я уже перестала надеяться на спасение. Звать на помощь — скорее себя в могилу загнать. Значок — это дело другого уровня. И надо же было мне пойти именно в клуб, где грустил коп, ожидая очередного повода кого-либо арестовать. Влипла? Слабо сказано. Я попала не на шутку — а совсем всерьез. И теперь мне уже не было смешно. Игры закончились слишком быстро.
— Ты не имеешь права! Быстро отпусти! Я требую адвоката! — говорю я сквозь зубы, глядя ему прямо в его бесстыжие глаза. Хотя, бесстыжие они были у меня. Он, явно наслаждаясь своей победой, лишь ухмыльнулся вновь. И, отпустив мое плечо, быстро опустился на корточки, поднимая сумочку. Как же я сейчас надеялась на мужскую глупость и полное непонимание женских штучек. Лишь бы не смог открыть клатч, а я бы сейчас бегом побежала куда-то… Хотя, наручники вызовут подозрение, а мои деньги в сумочке. Черт. Сейчас было против меня абсолютно все. Ангелы явно отвернулись, а иначе как объяснить такую подставу? Потому что он через секунду уже открыл мою сумку, доставая оттуда часы.
С совершенно наглым выражением лица, мужчина поднял голову на меня, мотая часами в своей руке.
— Будешь отрицать дальше? — снова ухмылка, от которой мне захотелось прокрутить глаза пару раз вокруг своей оси, потому что простого закатывания будет недостаточно! Клянусь, этот детектив-алкоголик просто упивался моим проигрышем. Я скривила лицо, а потом быстро выругалась. Врать я могу бесконечно, но какой в этом смысл? Сказать, что подбросили? Это уже будет ниже моего достоинства. Так что… придется признать вину и… надеяться на лучшее. Только совсем не хотелось мне в тюрьму. Он тем временем поднялся с колен и начал дальше осматривать мою сумочку. Не хватало только этого.
Доставая бутылек с белым порошком, детектив быстро вскинул брови в удивлении. И я натянула улыбку. Просто черт-черт-черт. Проклятье какое-то, что снизошло на мою голову. Где только туча пропала, что теперь обязана летать над моей головой всегда. Без нее мне будет недостаточно страданий. Ненавижу этот день.
— Да, я принимаю. — пришлось быстро сказать ему, чтобы хоть в чем-то оправдать себя. И, в какой-то степени, я не соврала, что в этой баночке наркотики. Просто не в сто процентной дозировке. Да и принимала их не я… Но какая сейчас уже была разница? Лучше выставить себя наркоманкой, чем добавить обвинений на голову.
— Жаль, конечно, когда красивые девушки подсаживаются на наркотики. — говорит он, рассматривая баночку. Только бы не открыл… а еще, я что, услышала грусть в его голосе? Этим можно воспользоваться. Главное, правильно подать мысль и выставить все в свою сторону. Как обычно бывает — давишь на жалость, тебя жалеют, а после ты на свободе. Вся такая чистая и невинная, продолжаешь свою непыльную работу. — Ну ничего. В тюрьме слезешь. — проговаривает он и улыбается, убирая стеклянную бутылочку в карман. Да что с ним не так? Как вообще человек может вызывать такую ненависть буквально с пары слов? Это какой-то у него особый талант имеется, о котором я ничего не знаю? Иначе как объяснить подобное чувство. А, хотя, знаю. Не надо было ему меня арестовывать! Только, это даже не официальный арест. Просто какой-то фарс. Думай, думай, девочка, как нам нужно выкрутиться из этого дерьма.
