— Почему же боги сами не судят, не карают? — недоумевал я. — Зачем нужен судья?
— Без судьи я не могу содержать заключённых, — как маленькому ребёнку повторил понятные для него вещи элементаль. — Не всех же заключённых казнят. Кому-то наказание выбирают другое, кого-то оправдывают.
Разбираться в этой хитрой судейской системе сил не было. Я решил, что в любом случае дело Кмоля Тэюттина за один день не рассмотрю и лучше пока обустрою себе спальню. Что-то по-быстрому представил и заполз на мягкое ложе, не желая ничего больше слушать о должности судьи.
Не знаю, сколько времени я проспал, но, проснувшись, озадачился временем. Замок уверял, что без меня никого не может накормить. Как часто происходит кормёжка заключённых? Сколько вообще часов в сутках? Элементаль на эту тему мне велел не волноваться и пообещал сделать так, как для меня привычно. Если в моём мире в сутках двадцать четыре часа, то и здесь столько же будет.
Завтрак, обед и ужин для заключённых мы разбили по времени. Меня элементаль обязался будить за полчаса до общего завтрака — в восемь условного утра. В девять ровно я буду приходить «на работу» в кабинет. Помня о болезненных ощущениях, я поменял кресло в кабинете. На тех колёсиках убиться можно.
Позже устроил преобразования и в спальне. Элементаль мог воплощать и делать что угодно. Так что у меня появились окно, солнечный свет и деревья снаружи. На пол я ковёр кинул и продолжил менять пространство под себя. Забыл, что туалет не менее важное место. Мне даже показалось, что элементаль мурлыкает от удовольствия, оформляя по моим представлениям и памяти ванную комнату.
В этот день я продолжал расширять свои апартаменты. Выяснил, что зря тащил с собой столько всего. Элементаль одинаково легко воплощал любые предметы и вещи. Затык случался, когда он откапывал в моей памяти что-то наподобие телевизора или того же ноутбука. Вот тут замковая сущность испытывала растерянность и очень огорчалась тому, что я не знал принципа работы электроники.
Следующий день начался чётко по распорядку. Подъём в восемь утра, далее заказ завтрака для заключённых и для меня. Оказывается, судье необязательно питаться в том месте. Для себя я оформил маленькую столовую. Мне захотелось омлет и тосты, то же самое получили заключённые. Напитки сделал на выбор. Для себя чёрный кофе. Народу чай, кофе и кофе с молоком.
Думаете, почему я этих заключённых баловать начал? Это элементаль сообщил, что вообще-то треть из них в результате окажется невиновными. А пока я их не отсортировал, то чувствовал, что не имею морального права измываться над людьми. Замок их жуткими чудовищами по камерам разгоняет. Эти же звери по ночам во снах терзают заключённых.
— Я и на сны могу влиять? — уточнил у элементаля.
— Конечно, — радостно поведала сущность.
— Сны тоже меняем, — категорично заявил я. — Будет бескрайнее море, полный штиль и одинокий песчаный остров с пальмой. Солнце, но так, чтобы двигаясь за тенью пальмы, можно было от него укрыться.
— И всё? — переспросил элементаль. — Или из воды полезут морские твари, будут откусывать пятки и хрустеть костями?
— Не нужно кровожадных сцен, — оборвал я элементаля и невольно передёрнул плечами, представив те страсти, что он озвучил. — Пытка одиночеством не менее сильная. Иногда можешь показывать на горизонте парус, который будет уплывать вдаль.
— Разве что пытка одиночеством… — явно усомнился в сюжете снов элементаль. Дальше обсуждать эту тему я не стал. У меня по плану были личные пытки судейским венцом.
В этот день, судя по напольным часам, я умудрился просидеть в венце почти полтора часа. Под конец мне стало плохо, и не только по причине головной боли. Этот Кмоль Тэюттин был ещё тем мерзавцев. Издевательства над крестьянами его владений, сцены изнасилования и прочие неприятные вещи, которые вытворял маг, мне пришлось просматривать, так сказать, в режиме реального времени.
Мне бы и этих сцен хватило, но замок настаивал, чтобы я ещё посмотрел тот материал, что он собрал. Последующие два дня я терпел, сжав зубы. Несколько раз с трудом сдерживал рвоту, наблюдая те свидетельства, которые «заботливый» замок отобрал. В виновности мага сомнений не имелось, но приговор должен быть продуманным и верным.
Элементаль предложил на выбор варианты. И в них быстрая смерть мага не была единственным решением. Я мог выбрать пожизненное заключение, подарив сны, где мага самого будут жестоко терзать и насиловать. Слушая то, что предлагал элементаль, я понимал, что не готов к такому. Возможно, пройдёт лет сто, и я стану циничнее. Пока же для меня проще объявить смертный приговор, чем думать о том, что я несильно отличаюсь от этого садиста.
— Приговор вынесен? — уточнил у меня элементаль.
— Да, — подтвердил я. — Смягчающих обстоятельств нет.
— Извольте облачиться в парадную мантию, судья, — попросил элементаль, услужливо распахнув дверь, где это одеяние хранилось.
Я бы сказал, что парадные одежды судьи больше подошли бы палачу. Ткань была чёрного цвета. Немного разбавляли этот траурный оттенок золотая вышивка по подолу мантии и здоровенная бляха на золотой цепи, которую положено надевать поверх одежды. Головной убор судье не полагался. Венец предназначался только для просмотра дел. Расспросив элементаля, я так ничего и не придумал, что делать с собственными волосами.
Май имел волосы длиной чуть ниже лопаток. Заплетать я их так и не научился. Хорошо, замок мне не только шампунь с кондиционером воплотил, но и расчёску приличную. Для торжественного оглашения приговора я стянул волосы в высокий хвост, перевязал золотистой лентой и сам подивился собственной внешности. Тёмные волосы и алебастровая белизна кожи создавали немного «готический» образ, но здесь это как раз было в тему, поскольку буду сообщать о смертельном приговоре.
Наконец я увидел тех зверей, которые гоняли заключённых из одного помещения в другое. Чёрная блестящая, словно антрацит, шкура с шипами, такой же шипастый хвост, пасть с острыми зубами и пламя в глазах. В холке звери были мне по пояс и явно могли сбить с ног человека одним своим весом.
Стоя в центре зала, я ожидал, пока преступник подойдёт ближе. Мужчину трясло от страха. Он понимал, что увидеть судью может лишь в момент оглашения приговора и сейчас решается его судьба.
— Виновен! — громко произнёс я.
Элементаль просветил, что от меня требуется сказать всего одно слово. Меру пресечения я уже определил, и она будет исполнена в точности. Маг и звери исчезли, а я продолжал стоять, невольно зажмурившись. Слова элементаля о том, что в случае ошибки я сам умру, не давали покоя. Кто их знает, эти местные законы? Вредная каменюка упорно отказывалась давать на данный счёт пояснения. Мол, суди по уму и справедливости. Здесь я — судья и закон. Повезло, в этот раз я не умер, но как долго будет продолжать подобное везение? Я ведь толком не мог оценить события и преступления. Судейский венец причинял неимоверную боль, и рассмотреть подробно, тем более повтор каких-то фрагментов, я был не в силе. Ладно, с этим преступником всё сразу было понятно, но элементаль утверждал, что и невиновных много в замке.
