Сэнди ласково улыбнулась в ответ на заботливое предложение подруги:
– Мак хотел, чтобы ты была среди гостей и общалась со всеми этими «шишками». Не беспокойся из-за меня, Пенни. Ты ведь сама говорила вчера: мне надо приготовиться к тому, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.
Да, но это было до того, как Пенни лично увидела Джордана и поняла, о чем идет речь.
– Говорить никому не запрещено. А я, кажется, умею делать смелые заявления. Но коли так получилось, остается одно: давай подойдем к нему и ты покажешь, как уверенно себя чувствуешь и прекрасно обходишься без него.
Сэнди с сомнением покачала головой:
– Спасибо за поддержку, но я не девочка, чтобы меня водили за ручку. Мне уже двадцать семь лет! Справлюсь сама. Не волнуйся и занимайся своими делами.
Пенни заколебалась:
– Ты уверена?
– Разумеется, – Сэнди поднесла бокал к губам. – Просто я слегка удивлена. Джордан не из тех людей, которые зря… – она забыла, чем хотела закончить, потому что в эту минуту Джордан посмотрел прямо на нее… Его лицо оставалось спокойным, но Сэнди почувствовала, как эмоциональная волна прокатилась через весь зал и захлестнула ее с головой. Сэнди сжала тонкую ножку бокала. Она уже забыла холодную синеву этого взгляда.
– Сэнди?
Встревоженный голос Пенни привел ее в чувство. Отведя глаза в сторону, она выдавила из себя улыбку:
– Я же сказала: не волнуйся! У тебя и без меня дел хватает.
Подруга скептически поморщилась, но пожала плечами:
– Я скоро подойду, посмотрю, как ты, – и, повернувшись, скрылась в толпе.
Сэнди неотрывно смотрела на то, как пузырьки шампанского устремляются со дна бокала вверх. С минуту на минуту он будет здесь, рядом с ней. Пройдет сквозь толпу, как ледокол, и все инстинктивно будут расступаться перед ним, не понимая, почему это делают. Его ничто не остановит. Еще немного, и он…
– Привет, Сэнди.
Она подняла глаза и посмотрела ему прямо в лицо. О Господи! Как она боялась этой минуты. И не зря. Дыхание у нее сразу перехватило, в горле будто застрял ком.
– Каким ветром тебя сюда занесло?
– Я ждал, что ты сюда придешь, – Джордан сжал губы. – Я искал встречи с тобой все эти полтора года. – Взгляд его пробежал по ее тонкому лицу, задержавшись чуть дольше на мягких губах и на прядке серебристо-пепельных волос, которая непослушно завилась у самой щеки. Брови Джордана слегка нахмурились. – Ты подстриглась. Мне больше нравились длинные волосы.
– А мне – короткие, – Сэнди отпила глоток шампанского. – Марч не знал, что ты в Сан-Франциско?
– Сейчас уже знает. Я позвонил ему. Кстати, он поселился вместе со мной. – Джордан взял у нее из рук бокал с шампанским и поставил на сервировочный столик. – Уйдем отсюда. Мне надо с тобой поговорить.
Сэнди почувствовала, как ее охватывает страх и растерянность.
– А у меня нет ни малейшего желания ни с того ни с сего уходить. Во-первых, я только что пришла. Во-вторых, я даже не успела поздороваться с Маком…
– Ради Бога, Сэнди, перестань упрямиться… – Джордан внезапно оборвал себя, и Сэнди увидела, каких усилий ему стоило заставить себя замолчать. – Ну хорошо, останемся, если тебе так больше хочется. Где тут можно уединиться?
– Зачем? Нам и сказать-то друг другу нечего.
– Нет, есть. – Он окинул взглядом комнату, остановился на дверях, ведущих на террасу, затем взял ее за руку и стремительно повел за собой сквозь толпу. – Нам давно нужно было откровенно поговорить. – Распахнув двери, он пропустил ее вперед. – Должен же я наконец узнать, почему ты от меня убежала.
– Почему убежала? Я оставила записку, в которой объяснила причину своего отъезда. – Услышав, как его дыхание участилось, Сэнди обернулась и поняла, что он смотрел на глубокий вырез ее платья, который заканчивался сзади ниже талии.
– Неужели нельзя было надеть что-нибудь более пристойное? Это даже хуже, чем прийти вообще раздетой.
Сэнди резко выпрямилась, словно почувствовала опасность:
– Дело вкуса. Кому что нравится. Раньше по твоей милости мне приходилось закутываться с ног до головы, как наложнице из гарема какого-нибудь шейха. Ты не позволял мне даже в шортах выйти за пределы дома.
Джордан сердито нахмурился:
– Это потому, что ты выглядишь слишком сексуальной. – Пройдя следом за ней на балкон, он закрыл за собой дверь. – И мне казалось, что тебя это не слишком задевает. Кажется, мы с тобой уже обсуждали это…
– Обсуждали… – Сэнди резко повернулась лицом к нему. – Мы с тобой никогда и ничего не обсуждали. Ты сам приходил к какому-то выводу, принимал решение и деловито ставил меня в известность. Так что мне оставалось только послушно выполнять то, что тебе пришло на ум.
– Да и тебе это, кажется, доставляло удовольствие…
Она вспыхнула:
– Ты опытный любовник, Джордан. И тебе не составляло труда заставить меня полыхать огнем. Ты знал, на какие клавиши надо нажимать. И те дни, что мы были вместе, прошли, как в эротической дреме. Я ничего толком не соображала и не понимала. Все было как в тумане. – Она встретила его взгляд. – Но рано или поздно наступает момент, когда надо проснуться и посмотреть правде в глаза. И когда я наконец очнулась и поняла, что происходит…
– Это не было ни сном, ни дремой. Это была действительная жизнь… – в его голосе проскользнули приглушенные жесткие нотки. – Была ты. И был я. И тебе нравилось то, чем мы с тобой занимались. – Он шагнул к ней. – И ты откликалась на каждое мое движение так, как ни одна из встреченных мною прежде женщин. Вспомни, сколько раз на день мы занимались любовью? Какие ты издавала стоны и как впивалась ногтями мне в плечи? Ты помнишь это, Сэнди?
Невольно отступив на шаг назад, она попыталась мысленно отгородиться от него, поставить барьер, преграду, которая помогла бы ей устоять. Ни в коем случае не следовало вспоминать то, что происходило между ними. Оказавшись с ним наедине, она буквально становилась сумасшедшей.
– Я помню, как ты убедил меня бросить работу, отказаться от любимого дела. Помню, как ты разрушал все дружеские связи, которые у меня устанавливались с кем-либо. И я прекрасно помню, что к тому времени, когда решилась от тебя уйти, – я превратилась, можно сказать, в рабыню, которая…
Лицо его потемнело и слегка исказилось, как от боли.
– Из твоего наброска получается портрет эдакого маркиза де Сада. Разве я так обращался с тобой? Хоть раз я был жесток или груб? Единственное, чего мне хотелось, – это исполнять все твои желания.
– А ты хоть раз спросил меня: что именно я хочу? – печально улыбнулась Сэнди. – Конечно, физического насилия ты себе не позволял.
Его губы изогнулись:
