– Возможно, вы правы. – Губы девушки дрожали, но она отчаянно пыталась изобразить на лице улыбку. – Но я должна это сделать. – Она поспешила сменить тему разговора. – Нам не стоит заходить в глубь пещеры. Совсем недалеко есть место, где можно удобно устроиться. Большой грот, похожий на просторную комнату. Здесь их несколько, но этот – самый большой. – Она поспешила вперед. – По ночам в пещере холодно, но у нас есть одеяла, и мы можем даже развести небольшой костер.
– Саманта, ты не можешь остаться… – снова начал было Флетч, но девушка не слушала его. Она шла вперед так быстро, что пришлось прибавить шагу, чтобы не потерять ее из виду.
Завернув вслед за Самантой за угол, он застыл в изумлении. Открывшийся перед ним грот действительно напоминал просторную комнату или скорее зал с высокими потолками. Флетч словно очутился на другой планете. Наверное, так могла бы выглядеть лунная пещера, подумал Флетч. Безукоризненная, но в то же время холодная и безжизненная красота.
– Здесь посередине небольшой пруд, который наполняется из подземного источника. А вытекающий из него ручеек впадает в озеро за пределами пещеры. – Саманта зажгла толстую свечу в висящем на стене грубом железном канделябре. – Вода очень холодная, но вполне подходит для купания.
То здесь, то там попадались редкие следы присутствия людей – радиоприемник, армейские рюкзаки, несколько холщовых мешков, два потрепанных сундука, жестяной кофейник и стопка тарелок, стоявших на бежевом солдатском одеяле. Посреди пещеры был выложен камнями круг для костра, рядом с ним – аккуратно сложенные стопкой дрова. Топаз жила здесь два года. Интересно, как она чувствовала себя среди этого безжизненного великолепия?
– Здесь все чистое. – Саманта достала из сундука несколько одеял и расстелила их на каменном полу возле костровища. – Вот. Так будет лучше, чем на голой земле. Вы голодны?
– Да поел бы чего-нибудь.
– У нас есть хлеб и сыр. – Топаз подошла к одному из холщовых мешков и вытащила оттуда четверть буханки хлеба и завернутый в фольгу кусок сыра. – Можете начать с этого. – Девушка выпрямилась. – А я пойду схожу в другой грот, где хранятся припасы, принесу что-нибудь оттуда.
– В этом нет необходимости.
– Да мне ведь нетрудно, – улыбнувшись Флетчеру, Саманта взяла с пола фонарь. – Ешьте. Я скоро вернусь.
Она быстро вышла из зала, и Флетч услышал, как затихает вдали эхо ее шагов.
Он вдруг почувствовал себя чудовищно одиноко среди холодных камней. Тишина и одиночество. Но, странное дело, среди холода и тишины Флетч лишь острее чувствовал, что сам он – живой человек и по жилам его течет горячая кровь. Господи, как разыгралось его воображение. Ведь перед ним – обыкновенная пещера, а он готов считать себя пленником внеземной цивилизации. А Саманта Бартон – самая обычная женщина. Через несколько дней жизнь его войдет в привычное русло, и в ней не будет больше ни Топаз, ни этой холодной пещеры.
Он пересек грот и опустился на одеяла, разложенные Самантой. Флетч не обедал сегодня, и желудок не преминул напомнить ему об этом. Положив на хлеб кусок сыра, он с удовольствием принялся за еду.
Надо смотреть правде в глаза – возможно, она умрет, прежде чем ей представится возможность покинуть остров.
Саманта жадно глотала свежий ночной воздух, стараясь побороть панический страх, поднимающийся в ее душе. Она не может, не имеет права поддаваться этому страху. Ей бывало страшно и раньше, но совсем не так, как сейчас. Раньше Топаз делила свой страх с Риккардо и остальными, а когда становилось совсем не по себе, она вспоминала что-нибудь смешное или касалась ладонью плеча кого-нибудь из своих друзей. И страх отступал. Но теперь она одна, а опасность подстерегает повсюду. У нее мало шансов выжить.
Если только она не улетит завтра вечером на вертолете Флетчера Бронсона.
Почему бы и нет. Черт побери, она хочет жить – кто может осудить ее за это? Она столько еще не успела повидать, почувствовать, испытать. Сколько она помнит себя, она все время пряталась, убегала, притворялась. Неужели она не заслужила нормальной жизни?
Но Пако тоже заслужил жизнь, и она не могла бросить его. Их дружба окрепла в самые тяжелые времена. С тех пор, как шесть лет назад Риккардо и Пако освободили ее из Аббатства, они делили на троих скудные партизанские пайки и редкие минуты счастья. Вот и сейчас, снедаемая страхом и охваченная жаждой жизни, Саманта знала, что ни за что не изменит принятого решения. Она должна остаться на острове.
Впрочем, пора возвращаться. Нечего стоять здесь и грезить наяву. В жизни каждого человека есть дороги, которые он должен пройти, и сейчас такая дорога лежала перед ней. Надо только побороть собственную трусость. Саманта посмотрела на часы. Она дала Флетчу Бронсону целый час. Пожалуй, этого достаточно.
Девушка подняла фонарь, который положила рядом с входом в пещеру, и быстро вернулась в каменный зал, где оставила Флетчера. Она вдруг с удовольствием подумала о том, что не одна. По крайней мере сегодня ей будет с кем переброситься словом. Пусть этот человек почти незнаком ей, рядом с ним все же не так страшно, как в одиночестве.
Она, пожалуй, постарается втянуть его в какой-нибудь разговор на всю ночь, и можно будет забыть про страх. Саманта улыбнулась, представив, как разозлился бы Флетч Бронсон, если бы узнал, что она хочет использовать его, чтобы отвлечься. Он не похож на человека, который позволяет использовать себя.
Каким необычным оказался этот Флетч Бронсон! Топаз привыкла иметь дело с сильными, волевыми мужчинами. Но Флетч был не просто сильным. От него исходила аура власти. Он отгородился от мира глухой стеной недоверия и холодности и не позволял никому подойти к нему слишком близко. Флетч был резким, почти грубым и говорил только то, что хотел сказать. Однако его грубоватая прямота вовсе не раздражала Топаз, скорее забавляла. Интересно почему. Впрочем, ей некогда размышлять об этом. Пусть у Флетчера тяжелый характер, но он оказался рядом, когда была необходима его помощь, и Саманта благодарна ему за это.
Флетч сидел на одеялах, обхватив руками колени. В каждой линии его сильного тела чувствовалось едва сдерживаемое напряжение. Саманта невольно залюбовалась его мощной фигурой. Одежда не скрывала, а только подчеркивала скульптурный рельеф его мышц, которым мог бы позавидовать и атлет. Смутившись, девушка отвела взгляд, но затем снова взглянула на Флетчера, и вдруг, непонятно почему, ее бросило в жар и стало трудно дышать.
Она попыталась улыбнуться.
– Извините, что ходила так долго. Я нашла припасы, но они оказались испорчены, и мне пришлось выкинуть их. Вы наелись? Если сюда не доберется патруль, мы сможем выйти завтра утром наружу и собрать фруктов. Иногда нам удавалось…
– Так у нас нет больше еды? – перебил ее Флетч. – Совсем никакой?
Девушка покачала головой, стараясь не смотреть ему в глаза. Она прошла через зал и поставила фонарь рядом с одеялами.
