Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
У Натальи Николаевны Лариной князь прожил еще месяц. Она перестала принимать пациенток, а он совсем поправился и как-то незаметно перебрался с койки за ширмой в спальню хозяйки.
Они ничего не говорили о своих взаимоотношениях. Они просто жили…
Дмитрию было тридцать два, а Наталье сорок… Его жена уже давно жила в Париже, а ее муж погиб полтора года назад. Они не знали, что будет дальше, но пока им было очень хорошо вместе…
Вскоре Деникину пришлось отступать, и они уехали в Крым.
Яблонский числился в штабе Врангеля, но все знали, что он выздоравливает после ранения и тихо живет в своем замке над Массандрой.
Наташа подала завтрак прямо в спальню. Она тоже была в халате, но в более легком, в шелковом, в таком, который распахивался, когда она вставала и наливала чай.
– Наташенька, ты что-то вчера говорила о Вертинском?
– Я сказала, что он здесь, в Гурзуфе… Вчера я встретила его и пригласила к нам на ужин. Ты не против?
– Конечно, нет… Я люблю Александра Николаевича. Только жалко его очень. Да и всех нас жалко!
– Почему, Дима?
– А потому, что спокойной жизни нам осталось две-три недели. Перед приходом красных все мы побежим… Нет, сначала мы поплывем в Стамбул, а потом будем расползаться по Европе. Кому мы там нужны? Скажи, ты представляешь Вертинского в Париже?
– Ты прав, Дмитрий, но люди везде живут. Человек ко всему привыкает.
Вечером, когда приехал Александр Николаевич, они говорили и о предстоящей катастрофе и о многом другом.
– Я слышал, князь, что винные хранилища в пещерах. А сам завод чуть ниже вашего дворца. Это значит, что и под нами могут быть бочки с мускатом?
– Совершенно верно. Я сверялся с планами их лабиринтов. Двадцать метров вниз – и там винотека со старинными бутылками. Там есть напитки со времен Екатерины.
– И что с этим будет, когда придут они?
– Не знаю, Саша… Большевики – народ озлобленный. Без доброты, без бога в душе. Но с другой стороны – это люди практичные… Продадут всю коллекцию иностранцам и купят красного ситца на скатерти.
Вертинский страшно обрадовался, когда узнал, что князь завтра едет в Севастополь. Певцу посоветовали добраться до Балаклавы. Оттуда маленькие пароходики ежедневно увозили людей в Румынию.
– Я понимаю, Дмитрий Николаевич, что Румыния это не Россия. Но она значительно ближе, чем Лондон или Париж. Подойдешь к Дунаю, а за ним своя земля.
– Это иллюзия, Саша! По мне, так Белград к России ближе – все-таки славяне… Но до Севастополя я вас довезу. Места в бричке хватит. И наговоримся вдоволь.
На заходе солнца они втроем вышли на балкон. За несколько минут до заката и небо, и море, и горы – все искрилось и многократно меняло цвета. Изумительны были осенние виноградники над Гурзуфом, там, где поселок Краснокаменка… Урожай еще не собрали, и весь склон горел разными красками в желтых и бордовых тонах.
Наташа предложила завтра утром поехать в сторону красных виноградников.
– Сейчас самая красота! Листья уже опадают, а грозди еще на ветках. Сумасшедшая крымская осень… Какую землю теряет Россия!
– Не думаю, что мы уходим навсегда… Крым не может не быть российским.
– Так хочется вам верить, Александр Николаевич… Но за вами стихи. Завтра ждем от вас новую песню. Про осень, про все это…
– Для вас, Наташа, я и сейчас могу… Примерно так: «Мадам, уже падают листья. И осень в смертельном бреду. Уже виноградные кисти краснеют на том берегу…». Завтра закончу!
Но завтра утром было не до стихов. Кучер сообщил, что у Байдарских ворот шалят красные бандиты. Чтоб проехать в Севастополь, надо пристроиться к каравану. А значит, выезжать надо в девять утра… Одиночной бричкой проехать невозможно. Обязательно нападут, ограбят, а то и к скале поставят. Одно слово – бандиты! Какой с них спрос…
Врангель принял Яблонского не в штабе, а в особняке на Большой Морской. Барон был худ, бледен и выглядел очень усталым. Он знал, что все проиграно и не скрывал этого.
– Как вы думаете, князь, до весны мы продержимся?
– Нет.
– А до Рождества?
– Тоже нет… Скоро у большевиков праздник – третья годовщина переворота в Петрограде.
– Вы думаете, они отпразднуют и начнут штурм.
– Нет, они начнут на день раньше. Им нужен подарок для своих вождей.
Врангель чувствовал, что князь прав… Барон встал и подошел к карте, которую знал наизусть. Вот Перекоп, вот Литовский выступ и полуостров Чонгар – самые опасные места для прорыва… Но все надежно прикрыто и сейчас невозможно взять Крым!.. Плохо то, что там, за Турецким валом тоже русские люди. Там потомки тех, кто штурмовал Измаил и переходил через Альпы. Для них нет ничего невозможного. Все смогут, если захотят!
– Если они начнут пятого или шестого, то у нас, князь, есть почти две недели… Недавно у меня был хозяин Массандровских заводов. Просил вывезти их имущество в Белград, а там он половину пожертвует на борьбу с большевиками.
– Я не понял, барон, какой смысл вывозить бочки с вином? Овчинка выделки не стоит.
– Не об этом речь, полковник. Они использовали винные погреба, как филиал швейцарского банка. Там около трехсот пудов золота. А еще – ювелирные украшения и коллекционное вино. Говорят, что в Париже эти бутылки на вес золота.
– Какова моя задача, барон?
– Завтра утром я дам вам три грузовых машины с механиками и два десятка солдат.
– Лучше юнкеров.
– Хорошо… Возвращайтесь в Массандру. Вместе с казначеем завода перегрузите ценности в машины и осторожненько сюда, в Карантинную бухту. Оттуда катером переправим все на «Рюрик» и отплываем… Вы понимаете, Дмитрий Николаевич, что на эти деньги мы не будем воевать. Хватит проливать кровь! Но через месяц в Европе будут десятки тысяч голодных русских семей.
– Я все понял, барон… Я все сделаю.
– Бог вам в помощь, князь… Я очень на вас надеюсь!
Глава 2
Артем Комар имел хорошую квартиру в Киеве. Не в элитном центре, где Софийский собор и Крещатик.
Нет, Артем жил не там. Но и не в новых районах, где вам что Киев, что Париж, что Северное Бутово.
Младший Комар имел квартиру на Бессарабке, рядом со старым рынком. Теперь он мог лишиться и этого жилья. Доллары от маклеров были получены не просто под расписки. Нотариус заверил залог – бессарабская двушка, хозяином которой является Артем Тарасович Комар.
Это было настолько печально, что в ближайший месяц правнук князя Яблонского мог запросто загреметь в бомжи. Добрый дедушка завещал квартиру ветеранам! А ему, родному внуку, оставил мираж в синей папке… Самое грустное, если клад уже нашли. Давно нашли, в какие-нибудь тридцатые годы, когда там над Ливадией стали строить санаторий под красивым названием: «Сибмортрансблин».
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
