Вытащив Ванильку из переноски, прижала к груди. Кот слегка прикусил мой подбородок. В его глазах было полно осуждения.
— Прости, родной, — чмокнув кота в нос, положила его на колени.
Глава 4. Бабушкин дом
Янина
Открыв двери, водитель вышел вслед за мной на остановке. В багажном отделении находился мой неподъёмный рюкзак.
— Давайте я, — услышала я знакомый бас Никиты. Парень охнул, вытаскивая рюкзак. — И как ты его сама тащила?
— Привет! Спасибо, что встретил. Подруга подвезла меня к автобусу, а там уже водителю доплатила, чтобы он его закинул в багажное отделение.
— Привет, — смог вставить в мою шквальную речь приветствие Никита. — Это тебе.
Парень протянул мне примятый букет полевых ромашек. Я, улыбнувшись, зарылась довольным лицом в ромашки.
«Любит — не любит. Плюнет — поцелует. К сердцу прижмет — к чёрту пошлёт», — кажется, вроде так, говорили. Я автоматически отрывала лепестки, произнося заветные слова. Никита, видя это, чуть улыбнулся. Не этого ли он хотел?
Автобус тронулся с места, и единственная лампочка на столбе рядом с остановкой замигала. Подул пронизывающий ветер, я поёжилась. Недовольный Ванилька замяукал. Никита поднял нос к верху и к чему-то принюхался.
«Меня окружают сплошные нюхачи», — удивилась я, вспомнив Петра и его странное поведение в автобусе, когда он в него поднялся. Теперь вот Никита.
— Всё в порядке, Никита? Может, поедем? А то тут зябко.
Видимо, парень совсем не замечал холодного ветра. Ему-то что, у него явно кожанка, как ветровка.
— Прости, — очнулся парень. — Вот, надень. А то у нас бывают холодные порывы ветра, а ты в лёгкой кофточке. Парень, с неодобрением покачав головой, сам надел на меня огромную куртку. Видя, что мои кисти спрятаны, закатал ещё и рукава на куртке. Закинув в люльку мотоцикла рюкзак, поставил на сидение переноску с Ванилькой.
— Садись сзади меня и крепко держись. За животинку не переживай, гнать не буду.
Сев на сиденье мотоцикла сзади парня, крепко прижалась к его спине, пальцами вцепилась в рубаху. Руки сцепить в замок не получилось, слишком он был мощным для меня.
Пятнадцать минут тряски — и мы подъехали к бабушкиному дому. На столбе исправно горела лампочка, тускло освещая покосившуюся калитку. Никогда не любила темноту, а после ночных кошмаров она меня очень сильно пугала.
— Как только ты мне позвонила, я связался с электриком, и он подсоединил к дому электричество. Холодильник старенький, но исправно работает. Телевизор тоже ловит два канала: один центральный, второй местный. Там крутят иногда хорошие фильмы, — всё это Никита мне сообщал, пока выгружал моё немногочисленное добро.
— Спасибо, Никита. Я с тобой никогда не расплачусь.
Вошли вместе с ним во двор. Я несла переноску. Он, как истинный джентльмен, — рюкзак. Моё замечание насчет «не расплачусь» попросту проигнорировал.
— Разувайся, я сегодня подмёл в комнатах и вымыл полы. Не переживай. Бельё на кровати тоже чистое.
Пока он мне всё это рассказывал я, честно говоря, от удивления открыла рот. Морально уже была готова к тому, что буду спать в темноте и на простынях, пахнущих сыростью. А тут такое.
— Я заранее подогрел воду в бойлере, так что она должна быть ещё теплой. Да, в холодильнике еда. Тебе хватит, как минимум, на неделю. Очевидно, ты вообще не ешь.
За это время, пока он говорил, я стянула с себя куртку и кофту. И он внимательно меня разглядывал. Стало неудобно. Слегка поёжилась, он же отвёл от меня суровый взгляд. Как мне показалось, Никита был чем-то обеспокоен.
«Такой мужчина пропадает. А может, и нет», — у меня не было слов, чтобы выразить благодарность.
— Янина, ты долго планируешь тут находиться? Ты ничего плохого не подумай, просто хочу знать. Нужно ли на зиму дрова заготавливать? Газ только начали проводить в двухэтажки. Совсем забыл, там за домом огород посажен, бабушка его всегда соседям отдавала. Сил обрабатывать землю у неё не было. Ты, если решишь заниматься хозяйством, подсоблю.
— Пока на пару месяцев планирую остаться. Спасибо, Никит. За всё спасибо. Но хозяйство — это не моё. Я честно ожидала другое.
— Что-то не так?
— Да нет, всё так. Мне так спокойно в этом доме. Надеюсь, меня перестанут мучить кошмары. Ты прости, я устала с дороги. Если не возражаешь, пойду, ополоснусь.
Разговор проходил в гостиной. Дощатый пол был устлан циновками, русская печка, стол возле окна, на подоконнике пусто. Когда была жива бабушка, там всегда стояли цветы. На стенах старые, пожелтевшие от времени обои. Помню, я тайком обводила шариковой ручкой цветы и рисовала бабочек. Уверена, бабушка об этом знала, но никогда не ругала за творчество.
— Да-да, конечно, отдыхай. Я хотел спросить. Ты в автобусе с кем-нибудь запоминающимся общалась? Ну, с парнем или девушкой? — вдруг спросил он.
— Да, с парнем. Ванилька на него шипел. Но он меня ко всем ревнует.
— Да, и на меня рычит. Хороший котик. Твой дом стоит практически рядом с лесом. Тут частые гости лесные звери, так что ружьё заряжено солью. На всякий случай, — Никита показал, где висело старое ружьё.
— Ружьё? Солью? — икнула я.
— Ну, да. Солью. Ничего не бойся. Я пойду, пожалуй. Я сегодня у бабушки буду ночевать, если что — звони на телефон. Помнишь, как в детстве?
Никита поднял красный телефон «Чебурашка». Я засмеялась.
— А с мобильными совсем всё тяжко? С интернетом? — в моих глазах поселилась вселенская грусть. Как же я без интернета?
— Бывает такое, сигнал слабый.
— Он что, реально работает? — подойдя к телефону, взяла трубку и поднесла к уху. — Да с этим телефоном ещё наши родители играли.
— Алло, алло. Приём. Я на связи. Это Таймыр?
Никита, отсмеявшись, сказал:
— Это был пароль из нашего детства. Телефон я перебрал и заменил изношенные детали, — пояснил он. Не удержавшись, зевнула. — Ну, всё. Я ушёл, — заторопился парень. — Запри, пожалуйста, за мной дверь. Чтобы я услышал закрывающуюся задвижку.
Я пожала плечами, но на сердце стало приятно. Парень искренне обо мне беспокоился.
— Хорошо, мамочка. Иди уже. Небось, рано вставать.
Закрыв задвижку, ещё раз широко зевнула. Выпустив Ванильку из переноски, отправилась в ванную комнату. По дороге вспомнила, что забыла взять лоток для кота. Вот голова моя садовая.
Так как я легла позже двух, ужасы мне не снились. А это хорошо же?
«Я так давно спокойно не спала. Боже, как хорошо, когда не снятся кошмары», — это было первой мыслью, когда проснулась утром.
Никита
