— Гос-с-спожа глазиня… — просипел монстр, все еще держась обеими когтистыми лапами за пострадавшее место. — Прос-стите, но…
— Верни откуда взял, рожа клыкастая, а не то лапы переломаю, когти повыдергаю, хвост оторву и им задушу! — выкрикивала я, пытаясь задавить в душе нарастающее тоскливое предчувствие.
— Не могу… — признался зверогад и развалился на составляющие. То есть на парня и кота. И оба шмякнулись оземь, отчаянно баюкая пострадавшие части тела. Ну да, по монстру-то я лупила коленом от души.
— Чего ты не можешь? — Я злобно рылась в рюкзаке, искоса поглядывая на свернувшегося клубком кота. Его мне было немножко жалко, в отличие от парня. — Сюда затащить смог? Вот и возвращай на место.
— Туда я могу только… на зов, — признался паршивец, с трудом разгибаясь и выдыхая. — Ты позвала, я пришел. А сюда… Если там тебя никто не ждет, почему ты так хочешь вернуться? Здесь ты нужнее!
— Кому нужнее?! Кто не ждет, придурок ты малолетний?! — снова обозлилась я. — С чего ты взял?
— Ты сама сказала, что у тебя нет мужа.
— А кроме мужа что, больше никто не важен? — Я уже немного успокоилась и перестала орать. И шипеть. Но сарказма в голосе не убавилось. — Умник хвостатый. У меня сын там остался, ты, чучело с ушами. И мама! И я тебе и уши, и хвост с корнем купирую и ампутирую без наркоза, если ты не скажешь, как отсюда выбраться!
— Не надо. — Парень попятился, а кот вскочил и быстренько спрятался за своим хозяином. Ну да, вообще-то, выдающиеся уши и хвост есть как раз только у него. — Я не знал… не подумал…
Кажется, до него дошло, что с мужем и прочими ждунами он здорово промахнулся. Прямо на лице написано. Я даже полыхать перестала, так явно он раскаялся. Хотя… что толку-то?
— Прости… но нам правда нужна твоя помощь, — пробормотал этот похищун иномирный. — Ты вылечила Локса. Но его раны не были по-настоящему серьезными и зажили бы сами. А в деревне есть морфы, которые без твоей помощи умрут. Или останутся калеками. Если ты не вольешь в них жизнь через волшебную трубочку и не зашьешь раны волшебной ниткой.
— О боже. — Я потерла лоб и посмотрела на парня с котом со смесью жалости и раздражения. — Даже если я соглашусь посмотреть на твоих мор… марфуток. Даже если! Скажи мне, умный мальчик, ГДЕ я возьму среди этих ваших посторонних миров с деревьями и деревнями волшебную, мать ее, трубочку и, через колено бабушку, волшебную ниточку?! Они, если ты не заметил, остались там! В клинике! На Земле! А мы с тобой сейчас здесь!
— Ну… — вздохнул парень, — я знаю, что красть нехорошо. Но у меня не было другого выхода.
С этими словами он распахнул бурую куртку, и я глазам своим не поверила. Вся подкладка этого просторного предмета гардероба состояла из огромного количества карманов. И по этим карманам были распиханы…
Системы для внутривенного вливания, флаконы с физраствором и лекарствами, катетеры, шовный материал, ампулы…
— Ты что, все ящики в смотровой выгреб, жулик малолетний? — ошарашенно спросила я, рассмотрев уворованное. — Когда успел?
— Когда вы отлучились оказать услугу пожаловавшей госпоже, — ответил парень, слегка смущенный, как и все непрофессиональные воришки.
— Молодец, — немного растерянно сказала я. — Послеоперационные попоны и елизаветинские воротники не прихватил заодно?
— У меня было мало времени и всего шесть карманов, — совсем грустно ответил парень. В его голосе послышались интонации Машеньки, как всегда не написавшей список для аптеки: «Лидпална, я все помню» — и как всегда забывшей дексафорт или дюфалак. Я даже усмехнулась.
Смех — один из этапов стадии принятия. Но, блин, я что, готова принять все это? Похитили, забросили неизвестно куда — и я должна лечить этих зверолюдов или людозверов?
Смех прочищает мозги не хуже чашки кофе. Ну да, я попала. Не в том смысле, что в другой мир, а в обычном смысле слова. А что, раньше не попадала? И экзамены заваливала. И на работе меня подставляли, под уголовную статью кстати.
А еще однажды застряла в далекой стране, с попугаями и мартышками, без языка, денег и авиабилета, зато с Чучундром.
Чучундр... Кстати, этап слез я еще не проходила. И не пройду!
Короче, всегда выбиралась. Выберусь и на этот раз…
— Гос-с-пожа, с вами все в порядке? — промурчал Локс.
— В порядке, — ответила я спокойно, но твердо и громко. — Я буду лечить ваших мор… морфов.
Так, Лидочка, мы входим в норму, мы запоминаем новые слова.
— Я буду лечить, а ты узнаешь, как мне вернуться. И запомни: нет ничего страшнее, чем обмануть ветеринара! Если ты поклянешься, но не исполнишь клятву, все, кого я лечила, засохнут или окаменеют!
— Госпожа, — тихо, но радостно произнес парень, — чем мне поклясться?
— Собой и всем, что тебе дорого, — сказала я как можно строже.
— Клянусь дневным и ночным светилом, клянусь той, что меня родила, и той, кого люблю, что буду денно и нощно стараться вернуть тебя в твой волшебный мир, — громко и торжественно заявил Локс.
— Пошли к твоим марфуткам, — вздохнула я. — Идти-то далеко?
— Полчаса, — ответил парень, и я подумала, что смогу проверить его правдивость. Или соврет — недорого возьмет.
***
Когда злость и отчаяние отступили, я спокойно взглянула на мир, раз уж в нем пришлось задержаться. Дневное светило, которым клялся Локс, грело, но не палило. Все равно куртку придется снять. Травка, кустики перед глазами — все привычно. Интересней с деревьями. У одних была фиолетовая кора, у других — оранжевая, а некоторые стволы зелены, как листва. Не деревья, а набор разноцветных карандашей!
Под стать деревьям были скалы — рыжие и белые, с острыми краями. Я на всякий случай постаралась заметить точку входа в мир марфуток — на равном расстоянии между серебристым пиком и красноватой горой, чья вершина напоминала коровьи рога.
— Это — Лунное Копье, а это — Вечерние Весы, — ответил Локс, когда я спросила названия вершин.
Кстати, что приятно — мы понимаем друг друга. Оказаться непонятно где без языка — еще тот квест.
Немного погодя наша тропа обогнула подошву горы. Ее название я решила не спрашивать.
Внезапно кот мявкнул. Коротко, тревожно и резко.
Глава 5
— Госпожа, — спокойно сказал Локс, указывая на густой кустарник в стороне от тропы, — нам нужно спрятаться.
— Поверю на слово, — хмыкнула я и полезла в заросли вслед за хвостатым проводником. Локс-человек замыкал шествие, страхуя нас с тыла. Даже интересно, от кого мы прячемся?
— Надо зарыться в листья, они экранируют тепло тел, — озабоченно прошипел Локс, сталкивая меня в какую-то яму и шустро забрасывая чем-то шуршащим, влажным и синим. Я разглядела широкие мясистые листья. Непонятно, что это за процесс: предзимний листопад или сезонная смена покрова? Потом выясним, а пока текущий момент очень уж напряжный.
