Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Он подошёл совсем близко, почти нависнув надо мной, пугая своим выражением лица и вызывая жгучее желание выбежать из кабинета, забыв обо всем. Но бежать было нельзя. Любое проявление неуважения к его августейшей персоне могло вызвать просто необратимые последствия.
Борясь с неожиданно подкатившей тошнотой, я беспомощно наблюдала за тем, как он, положив руки мне на плечи, склоняется все ближе к моему лицу.
* * *
«Тысяча чертей!» – де Клермонт со злостью топнул обмотанным тканью сапогом. Он тщательно подготовился к ночному визиту, всё предусмотрел. Но провидение вновь сыграло с ним злую шутку: девчонки в комнате не было.
Борясь с желанием кромсать и убивать, с налившимися кровью глазами, он возвращался по туннелю, проклиная всех и вся, когда, внезапно, приглушенные голоса, доносящиеся из кабинета короля, мимо которого он как раз проходил, привлекли его внимание. Найдя широкую щель в одной из скрытых панелей, он осторожно заглянул внутрь.
Сказать, что увиденная картина потрясла его, это ничего не сказать. Граф был в шоке.
Соплячка, за которой он гонялся целый день, как ни в чём не бывало находилась в кабинете. Более того, она стояла в объятиях короля и, судя по тому, что он видел, между этими двоими была любовная связь.
Чёрт! Это всё усложняло! Убрать с дороги какую-то приживалку, пусть даже и дальнюю родственницу короля, было делом несложным, но, если речь шла о фаворитке, тут нужна была более тщательная подготовка. Король этого так не оставит, и если станет известно о том, кто приложил к этому руку… Де Клермонт невольно потер шею. Да, тогда пыток ему не избежать.
Стараясь не пропустить ни малейшей подробности, он с жадностью вслушивался в каждое произнесенное любовниками слово, чтобы понять, как ему действовать дальше.
* * *
Лицо короля было так близко от моего, что я вполне могла сосчитать каждую оспинку на нём. Крепко обнимая мои плечи, он склонялся всё ниже. Ещё немного – и его губы коснутся моих…
Перед внутренним взором появилось другое лицо. Тёмно-синие глаза с немым укором смотрели на меня.
Нет! Этого нельзя было допустить! Меня мутило от одной только мысли о том, что мой первый, настоящий поцелуй может быть с человеком, которого я никогда не смогу полюбить и который по возрасту годится мне в отцы. Но как этого избежать, не оскорбив чувств великого монарха? Ведь он, восхваляемый со всех сторон, был просто уверен в своей неотразимости. Каждая вторая, если не первая дама королевства готова была на всё, лишь бы стать одной из избранных. Но только не я!
– Ваше величество, что вы делаете? – пискнула я, вырываясь из довольно крепких рук. – Не смейте дотрагиваться до меня!
Не ожидавший сопротивления король в удивлении отступил.
– Мадемуазель, вы забываетесь! Я – король! А поцелуй короля-солнца – божественная честь, которой жаждут удостоиться все придворные дамы!
– Нет, ваше величество, это вы забываетесь! Я не постельная девка, а дочь короля! Я не принадлежу французскому двору, и однажды – с вашей помощью или без – я верну себе принадлежащий по праву трон, и вы будете первым, кто пришлет к моему двору своих послов с предложением мира! Не стоит портить отношения с будущим союзником!
О, я прекрасно понимала, что своими неосторожными словами могу настроить против себя всесильного монарха. Впрочем, у меня уже столько врагов, что если их станет на одного больше, то я, пожалуй, уже и не замечу.
– Вы… вы…
Что это? У смелого в обращении с дамами короля отнялся язык? Неужели нашлась такая, которая посмела ответить отказом на притязания любвеобильного монарха?
– Ваше величество, простите мне мою резкость, просто я…
Договорить мне не дали. Жестом король велел мне замолчать. Багровый румянец разлился по его лицу и шее, видневшейся в чуть распахнувшемся вороте парчового халата, накинутого на сорочку и простые коричневые панталоны.
Испугавшись, что его по моей вине хватит удар, я невольно сжалась и стала прикидывать пути отступления. Однако в этом уже не было необходимости: рождённый испанкой, он впитал в себя все качества, присущие ей – сдержанность и жёсткий контроль над эмоциями.
Румянец исчезал буквально на глазах, уступая место смертельной бледности. Лицо застыло, превратившись в ледяную маску. Признаюсь, таким Людовик страшил меня гораздо больше, чем если бы метал громы и молнии. Теперь же я просто не знала, чего от него ожидать.
Отвернувшись к столу и взяв в руки какие-то бумаги, король сделал вид, что увлечен их прочтением. Заставив меня простоять таким образом минут десять, которые показались годами, он, наконец, соизволил обратить на меня внимание:
– Вы можете идти, мадемуазель. Монархи, в отличие от простого люда, не могут позволить себе такой роскоши, как праздные разговоры. Боюсь, более важные дела требуют нашего повышенного внимания. Мы выслушали вас, и вот вам наш ответ: через три дня вы будете присутствовать на балу. На вас будет надет костюм, который мы посчитали нужным выбрать. Вы будете радостной и счастливой, а затем… – он сделал паузу и взглянул мне прямо в глаза, – мы забудем о проявленной вами дерзости, и будет лучше, если и вы навсегда позабудете о троне Боравии. Хотите царствовать? Одно ваше слово, и мы сделаем вас большей королевой, чем сама королева, но только здесь, во Франции!
Я задохнулась от негодования. Дерзкий ответ уже вовсю крутился на языке, но меня опередили. Подойдя к двери, король распахнул её, давая понять, что аудиенция окончена. В темноте коридора маячила чуть заспанная физиономия камердинера, терпеливо дожидающегося приказа от своего сюзерена. Подобострастно склонившись в поклоне, он, держа высоко в руке канделябр, последовал вперёд, освещая путь.
Мне не оставалось ничего другого как замолчать и следовать за ним. За спиной с грохотом захлопнулась дверь. Вздрогнув от неожиданности, слуга лишь на миг замер, втянув голову в плечи. Впрочем, он тут же овладел собой и продолжил степенное шествие.
Пламя свечей весело играло, отражаясь на тёмных стенах, но мне было не до смеха. Людовик только что ясно дал понять, что в ближайшем будущем планирует сделать меня своей любовницей. Нет, лучше смерть!
Возле дверей, ведущих в мои покои, подобно зверю в клетке метался Клод. Читая моё лицо как книгу, он сразу же понял, что произошло что-то неладное. Дождавшись, когда камердинер, поклонившись, уйдёт, старый вояка подскочил ко мне:
– Что произошло? Чего от тебя хотел король?
Ах, Клод, лучше тебе этого не знать. Да и мне, в общем-то, тоже. Нужно было срочно придумать, как избежать сомнительной чести превратиться в королевскую подстилку.
Я уже сделала было шаг в открытую дверь покоев, где горничные раскладывали мой ночной наряд, когда внезапно вспомнила совет де Кресси, переданный мне через прислугу. Молниеносно приняв решение, я развернулась и поспешила в крыло, где располагались комнаты Мадам. Лизелотта Пфальцская была единственным человеком, кому я могла хоть немного доверять. Переночую в покоях принцессы, а завтра постараюсь заручиться её поддержкой в борьбе против королевской тирании.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
