— Что тебя интересует? — спросил, играя мышцами груди, и включил кофемашину.
Мог для приличия футболку напялить. Нет, я совсем не засматриваюсь, там даже нормальных кубиков нет, так, жалкое подобие. Фыркнув, отвернулась, потом вспомнила, что он меня спрашивал, и неохотно посмотрела в его сторону. Тот же, наоборот, во мне дыры прожигал.
— Меня интересует все. С чего отцу нанимать частного детектива?
— Нашим отцам, — поправил Глеб.
— Так с чего? Они вроде думают, что мы счастливы, — скривилась.
— Они хотят общего наследника, а тебя всё нет дома, старики засомневались, что мы действительно счастливы. Ещё некоторая информация про меня всплыла, одна дура решила пошантажировать, и к ним попали пикантные фотографии.
— Да ты издеваешься! Ты что, не мог трахаться без палева, обязательно мне рога отращивать в глазах папы?! — разозлилась.
— Я и так долго держался, уж извини, ты там тоже не вела монашеский образ жизни, — скривился.
— Следил за мной? — меня заколотило.
— Ты моя жена в глазах общественности, мне не хотелось позора, — важно заметил.
— А меня, значит, можно позорить?! — взорвалась, бросившись через стол к муженьку.
Задушу!
Глебушка только сел за стол, хорошо, что без кофе, иначе бы обожглись. В общем, у меня как красная пелена перед глазами, ну я его и давай душить, упали на пол. Глеб, матерясь, пытался отцепить мои руки от своей шеи, психанул, скрутил, подмял под себя и поцеловал.
А я ответила…
Всю свою злость в этот поцелуй вложила, может, от этого и полностью крышу снесло.
Не знаю, до чего дошло бы все, я уже начала ему спину царапать, а этот мою грудь мацать, если бы не прозвенел домофон.
— Кто это? — спросила, преодолевая помутнение рассудка.
— Не знаю, — ответил хрипло, рассматривая меня.
Ох, этот взгляд обжигал и обещал что-то большее. Слишком жарко стало, слишком далеко все зашло.
— Хватит пялиться! И вообще, слезь с меня, — буркнула.
Глебушка глазки закатил, но слез, позволив мне вдохнуть полной грудью, вот же кабанище.
Пока муж пошел к домофону, я выбирала сковородку помощней, на всякий случай, если там его любовница. Почему-то меня это злит, хотя сама вообще замуж собралась за другого. Черт, совсем про это забываю, целуюсь с собственным мужем, кошмар.
Пока меня выворачивало изнутри чувство вины перед Павлом, Глебушка сказал:
— Рыжая, у нас проблемы.
— Что за проблемы?
Что может быть хуже произошедшего, я же была готова отдаться там, на полу, позабыв про Пашу.
Черт.
Подошла к домофону, и у меня сердце от испуга рвануло вниз.
Мой папка и свекор стояли возле ворот, нетерпеливо ожидая, пока мы откроем.
— Что делать? — запаниковала.
— Так, иди перенеси свои вещи в мою спальню, на всякий случай, пока я их встречаю, а там прорвемся.
Ещё раз посмотрела на недоброго папулю. Да-а-а, мне бы его уверенность.
Но лучшего варианта предложить не могла, поэтому быстренько перенесла сумку в спальню Глеба, раскидала свои вещи, так, для вида, и быстренько спустилась, как раз, когда они втроем заходили в дом.
— Папуличка, — обняла крепко своего рыжего хмурого отца.
Всё-таки я скучала.
— Боже мой, София, что на тебе надето?! — возмутился отец, отстраняясь.
Сжимаю губы от обиды, снова даже не поздоровался, сразу начал отчитывать. Ещё своими глазищами меня подавляет, уже уменьшил до размеров букашки, только до конца раздавить осталось.
— Здравствуй, София, — поздоровался свекор, ну хоть кто-то здесь вежливый.
Хотя…
Посмотрела на точную копию Глебушки, только в более пожилом возрасте, и отчетливо поняла, свекор вызывает настороженность ещё похлеще муженька. Этот старше, хитрее. Жуть.
— Что вам не нравится? — неожиданно влез Глебушка, обнимая меня за плечи.
— А что здесь может нравиться? Безвкусица, — отец поморщился, а свекор ему только поддакивает.
Боже мой, да, я напялила свой закрытый комбез для рисования, чтобы у Глебушки на меня больше не встал. Безвкусица, тоже мне.
— Моя жена выглядит прекрасно, на этом советую закончить разговор касательно одежды, — отрезал Глеб.
Да что с ним? Чего он зубы скалит? Да ещё и на папку? Я чего-то не знаю? Или Глебушка вес какой-то стал иметь в их тусовке? Ведь папуля только хмыкнул довольно и мимо меня прошел. Даже не добил морально, а он это любит.
Хотела Глебушку поблагодарить, всё-таки вступился, как этот мне на ухо прошептал:
— Я же говорил, что глаза кровоточат.
Ах ты ж, грубиян.
— Ты знала, что красивая, когда злишься? — сказал, улыбнувшись.
Я как рот открыла высказать ему что-нибудь едкое, так сразу же закрыла.
Глазками хлоп-хлоп.
Чего? Я красивая?
Кажется, кто-то сейчас покраснеет.
— И долго мы вас ждать будем?! — крикнул свёкор.
Глебушка сразу же поспешил к папкам, а я продолжала стоять на месте, переваривать.
Это что сейчас было?
Меня моим же приемом? Вот ведь нахал.
Ну ничего, сейчас отыграюсь.
С улыбкой, как ни в чем не бывало, зашла в зал, где мужчины и расположились, и села всей своей тушкой на Глебушку, поерзав, стараясь всё ему там отдавить. Обняла за шею, впиваясь ногтями в кожу, и даже в щечку поцеловала. Я такая зая, ага.
Поймала взгляд отца, снова осуждающий. Интересно, папа бывает в этой жизни хотя бы чем-то доволен?
— Так что за неожиданный визит? Мы не ждали гостей, слишком сильно соскучились друг по другу, — сказал Глебушка, пожирая меня взглядом.
Переигрывает.
— Мы что, теперь должны предупреждать вас, когда захотим навестить? — возмутился свекор.
Какие-то старики подозрительные, смотрят так внимательно.
— Можно позвонить, чтобы дать нам время хотя бы одеться, не торопясь, — выдал Глеб.
Что несет? Да они же сейчас подумают… Да они уже подумали. По крайней мере, свекор хмыкнул и даже извинился, а вот папка все хмурится, по сторонам смотрит.
— София, а ты точно здесь живешь? — спросил отец, поймав меня своим ледяным взглядом.
Очень плохо, я врать ему не могу. Ну, как не могу, могу, но очень плохо.
— Живу, — прозвучало очень неубедительно.
— Правда? — спросил насмешливо, раскусив меня.
