Гле Дуаз на несколько мгновений вперился в последнюю участницу. После, развернувшись, направился к середине шеренги.
— Что же, дамы, — произнес, снова оглядев выстроившихся перед ним невест. — Последнее на сегодня, но самое важное испытание.
Он хлопнул в ладоши, и в дверь справа юркнула служанка. На синей подушечке она несла небольшой ларец, извитый какой-то смутно знакомой вязью.
Соседка справа сдавленно вскрикнула, удостоившись еще одного пристального взгляда визиря.
— Артефакт, заряженный самой богиней любви. Редкая и бесконечно ценная вещь, — мужчина провел ладонью по крышке ларца, мягко открыл и извлек небольшой прозрачный шарик.
Девушки зароптали. С артефактами древних богов не шутят.
— Итак, спрашиваю последний раз, есть ли среди вас не девственницы? Чистосердечное признание не продлит ваших дней на отборе и не приблизит к компенсации, но вы покинете нас, сохранив свою тайну.
Хм, как можно сохранить тайну, которую будут знать девятнадцать человек, включая шестнадцать ревнивых соперниц? Но одна из девушек, стоявшая четвертой или пятой, все же вышла, потупив взор.
— Отлично, — глаза визиря как-то подозрительно заблестели. Я тайком покосилась на соседку слева, но та величаво… ну, не возвышалась, а, скорее, ширилась рядом, гордо выпячивая собственные объемы, и отступать не собиралась.
— Каждая из вас по очереди будет ложиться на диван, — махнул рукой в конец зала гле Дуаз. — Артефакт богини открывает интимные вещи, потому и использоваться будет интимно.
Я мельком скользнула взглядом по Властелину. Если визирю было в удовольствие распоряжаться происходящим, то сам Превосходство будто оставался зрителем, а не участником, прямо заинтересованным.
И только когда первая из девушек легла на диван, а гле Дуаз вложил шарик туда, куда приличные дамы никого до свадьбы не пускают, до меня дошел смысл проверки.
— Девушка! — изрек визирь, высоко подняв засиявший синим шарик. — Следующая!
Еще она девица, словно решившись прыгнуть с горы в омут, двинулась к дивану, в то время, пока остальные жались поближе к противоположной стене.
Гле Дуаз омыл шарик в стоящей рядом на столе чаше и развернулся к лежащей, скользя глазами по мало что прикрывавшему пеньюару.
— Согните и чуть разведите ноги, ли, — для визиря тут явно не было «госпожей». Девушка повиновалась, и гле Дуаз, с удовольствием оглядывая открывшуюся картину, медленно подвел к ней дар богини.
Этак когда очередь дойдет до предпоследней меня, шарик уже побывает во всех претендентках! Я ощутила прилив брезгливости.
— Обманывать нехорошо, мадам, — сурово изрек визирь, извлекая покрасневший артефакт.
— Но… я… это у вас артефакт обманывает! — возмутилась лежащая, мигом подскакивая с дивана.
— Будьте любезны, отойдите туда, — он показал рукой в ту сторону, где уже стояла признавшаяся. — Мы с вами потом обсудим этот вопрос.
— А нет ли какого-то более… приличного способа? — вышла вперед я.
— Вас что-то не устраивает в воле богини?
Древние боги, конечно, те еще стервы и шутники, но…
— Все-таки это артефакт богини любви, а не богини разврата!
На мне скрестились взгляды визиря и его господина, и на миг даже показалось, что все вокруг замолкло и потемнело.
— Достаточно просто подержать в руках, — внезапно произнес Властелин, вставая.
Визирь бросил на него странный взгляд — вроде того, что «мы же договаривались развлечься по полной!». Но всеобщий жених явно пребывал не в духе.
— Испытание должно быть равным для всех! — воскликнула самая первая побывавшая на диване девушка, ощущая себя несправедливо обиженной. Однако Властелин приподнял бровь:
— Вы хотите оспорить мое решение, миледи?
— Нет, ваше Превосходство, — потупившись, сделала реверанс невеста.
Верный пес тоже оспаривать не стал, и дальше дело пошло скорее. Шарик передавали по шеренге, он покраснел еще трижды, все остальные разы синел, даже у моей соседки слева, к моему удивлению. У нее были глаза давно уже все повидавшей и точно знавшей, чего хочет… пусть будет женщины.
Но кто я такая, чтобы спорить с волей богини? Поэтому лишь сжала шарик, сожалея, что после рук его не омывают, и ждала.
Волноваться было не за что, уж я-то охраняла свою честь смолоду и не собиралась отдавать никому, кроме того, кого полюблю и кто полюбит меня. Однако ставший прозрачным шарик не спешил менять цвет, от чего я неожиданно занервничала. А вдруг это не настоящий артефакт, а какая-то подделка, которая слушается мысленных пожеланий гле Дуаза? И вдруг девушки, — я едва сдержала порыв оглянуться в тот угол, где толпились «красные» с пылающими щеками, — тоже девственны, но теперь никак этого не докажут… ну кроме самого основного способа, после которого они в любом случае девственными быть перестанут?
Визирь приблизился, глядя стервятником, почуявшим добычу. Даже Властелин соизволил поднять свой Превосходный зад, с любопытством наблюдая за волей богини.
Словно издеваясь, шарик сначала потемнел, потом посветлел, и под конец принял какой-то странный, с фиолетовым отливом цвет.
— Невинное тело, но не невинный дух? Любопытно, — заинтересованно изрек Властелин, подходя.
Кажется, на меня со всех сторон посыпались ненавидящие взгляды. Второй раз за вечер мне достается внимание того, ради кого (ну и прочих плюшек, которые подразумевает положение жены Властелина) все тут терпят не самое уважительное отношение, демонстрируя собственную покорность и желание угодить его Превосходству! Второй раз ради меня он поднимается, и даже, о боги, заговаривает!
Но я не планировала привлекать это самое внимание! И не сделала ничего особенного — любая уважающая себя женщина должна была сказать и сделать то же самое! Разве я виновата, что желание заполучить титул для всех них… ну кроме самой первой пышечки, сильнее гордости?
Гордо подняв голову, я поскорее передала шарик соседке справа. Она взяла его одной рукой, вторую по-прежнему прижимая к груди. Удостоилась еще одного внимательного взгляда со стороны Властелина — если кого интересует мое мнение, то вот она, наша основная конкурентка. И я сделаю все, чтобы подтолкнуть ее в объятия жениха… Только сначала узнаю, чего она хочет на самом деле. Ибо не отдавать же невинное дитя монстру на растерзание?
Шарик быстро и ожидаемо загорелся синим и вернулся в шкатулку.
— Что же, дамы, для вас первое испытание пройдено с честью, — напыщенно провозгласил визирь, обернувшись к «синей» братии, точнее, сестрин. Нас оставалось тринадцать, такими темпами, отбор закончится раньше, чем через месяц.
— В каждом следующем испытании нас будет покидать одна, максимум две претендентки, — словно услышав мои мысли, добавил визирь. — Возвращайтесь к себе, отдыхайте, ваши вещи уже ждут вас. Ровно в девять утра будем рады видеть всех на завтраке, где и состоится официальное знакомство, а после — церемония помолвки.
