Акорна оставила их за этим занятием и нашла местечко на корабле, где могла остаться в одиночестве. Она думала, что Мати отправится в библиотеку вместе с братьями, чтобы обучать их и показать хорошие книги и видеоигры, но юная линьяри отыскала Акорну в оранжерее, где та остервенело выдергивала сорняки, разросшиеся среди овощей.
— Я могу тебе помочь? — спросила Мати.
— Я думала, ты захочешь помочь братьям, — ответила Акорна, удивляясь, как сорнякам удается проникнуть даже туда, где их тщательно контролируют.
— Я считала, что тебе не захочется хотя бы на минуту расстаться с Ари, — возразила Мати таким резким тоном, каким она никогда не разговаривала прежде с Акорной. — Но я так не думаю. Я решила, что им необходимо самим разобраться с этим учебным материалом.
Акорна ничего не ответила, она продолжала прополку. В конце концов Мати не вытерпела и заговорила:
— Ты знаешь о призраках?
— Да, я о них слышала, — ответила Акорна. — Удивляюсь, что слышала ты.
— Это странные истории, но мне они нравятся, особенно те, где несколько пугающая атмосфера, но сами призраки — милые. Еще когда я прочла первую историю, мне понравилась идея о том, что какая-то часть умершего может остаться с теми, кому он дорог. Но теперь я уже не так в этом уверена. Разговаривать с Ларье — почти то же самое, что разговаривать с призраком. Разговаривать с Ари — ну, я про себя называю его Ари — Целый Рог, потому что он не такой, как наш Ари. Он больше похож на голографическое изображение. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Акорна кивнула. Она медленно поднялась и протянула стоящей рядом Мати пучок травы.
— Да, я хорошо понимаю, что ты имеешь в виду. Он похож на оболочку, которая выглядит как Ари, ходит и говорит почти как он, но на этом сходство заканчивается. И все же он — личность в той же мере, как и наш Ари, и возможно, так же заслуживает любви, если мы дадим ему шанс. Может, когда твои братья снова встретятся с вашими родителями и мы увидим их в окружении членов семьи, которых они прежде знали, то они начнут казаться более реальными.
— О, конечно, — ответила Мати. — Конечно, так и будет. Но это странно, Кхорнья. Я всегда думала, что мои родители мертвы, но, когда они вернулись, я никогда не испытывала по отношению к ним таких чувств, какие испытываю сейчас к Ларье и Ари — Целому Рогу.
— Тебе нужно перестать называть его так, иначе он прочтет твои мысли и обидится, — предостерегла ее Акорна. — Пусть он более странный, чем мы бы хотели, но он по-прежнему умеет читать мысли.
— Может, нам следует носить шляпы на рогах до тех пор, пока не привыкнем к этим ребятам? — со смешком предложила Мати, имея в виду те иногда довольно комичные изобретения, которые предназначались не только в качестве средства защиты и украшения рогов линьяри на танцах или праздниках, но и для того, чтобы экранировать мысли того, кто их носит.
— Держу пари, у Эди сохранились такие после той вечеринки, когда я впервые приехала на нархи-Вилиньяр, — с озорной усмешкой сказала Акорна. — Надо у нее попросить несколько штук. Я хочу шляпку с розовым помпоном.
— Это нечестно, — хихикнула Мати. — Я хотела эту шляпу!
Весь оставшийся полет подруги, словно сговорившись, болтали о ничего не значащих глупостях и пустяках, не затрагивая более серьезных тем.
Когда они наконец вошли в док Мечты, Беккер выглянул в иллюминатор и сказал:
— Проклятие. Они забыли о духовом оркестре. А все остальные, похоже, здесь.
Хотя он немного преувеличивал, родители Мати (а также Ари и Ларье) Мири и Карлье и Харакамяны со своей свитой из слуг и службой охраны ожидали их прибытия в хорошо оборудованном терминале. Корабль Рафика «Надежда» совершил посадку незадолго до «Кондора».
Когда Акорна в прошлый раз прилетала на Мечту, не более двух месяцев назад, весь терминал размещался во временном ангаре связи. Новое здание было просторным, полным травы, растений и произведений искусства, с множеством глубоких, удобных сидений. Хризобериллы с Макахомии безмерно обогатили как линьяри, так и Хафиза, и преображение Мечты и Вилиньяра совершилось благодаря притоку денег.
Мири и Карлье бросились вперед, чтобы поздороваться с детьми, и Акорна отошла в сторону, но сейчас же попала в мощные объятия Рафика. Один из троицы ее приемных отцов, трех горняков, которые нашли ее в младенческом возрасте в спасательной капсуле, Рафик теперь был действующим главой галактической корпорации «Дом Харакамянов». Дядя Рафика Хафиз назначил его своим преемником, предпочтя собственному сыну. Сейчас Хафиз заявлял, что удалился от дел, и превозносил деловую хватку племянника и его талант руководителя.
Акорна с энтузиазмом обняла Рафика.
Наобнимавшись, Рафик отпустил свою приемную дочку и окинул ее отеческим взглядом.
— Я думал, что это невозможно, но да, ты даже красивее, чем была, когда я видел тебя в прошлый раз. Как ты, Акорна?
Рафик слегка поседел, но ему это шло, а его темные глаза, обрамленные густыми, загнутыми ресницами, смотрели так же хитро и весело, как всегда. Хотя он сохранил стройную талию, Акорна заметила семейное сходство между Рафиком и Хафизом, которое раньше не было для нее столь очевидным.
— Прекрасно, теперь, когда ты здесь, — ответила она, беря его за руки. — Так приятно снова видеть тебя! Ты должен сказать мне, что привело тебя сюда. И я хочу все знать о Калуме, и Гилле, и о сестрах Кендоро. И о Пале, конечно.
— Новостей масса. У тебя очень скоро появится сводная сестра или брат, это во-первых, — сказал он. — Мерси беременна.
— Чудесно! Наверное, Калум на седьмом небе от счастья. Он так любит детей. Он будет так рад иметь собственного ребенка, над которым можно поворковать.
— Он счастлив, как голодный льяри в разгар сезона выпаса. С Гиллом и Джудит вижусь реже, но довольно часто говорю с ними по интеркому. Конечно, нам всем тебя не хватает.
— Мне тоже вас всех не хватает.
— Но мы все беспокоились за тебя. Ари, твой спутник жизни, мы слышали, что он пропал?
Акорна глубоко вздохнула и кивнула головой:
— Ну да, он пропал. Это было для меня трудное время. Но у меня тоже есть новость. Кажется, Ари вернулся, в каком-то смысле. Вот он, со своей семьей. Я сейчас держусь от него подальше. — Она кивнула головой в том направлении, где Ари произносил речь в окружении родных, видимо рассказывая, как они с Грималкином обнаружили Ларье, не дали ему умереть от голода и доставили сквозь время назад, чтобы вернуть семье.
— Он только что вернулся, и вы уже стали чужими? — спросил шокированный Рафик. — Я думал, ты готова перевернуть вверх дном всю вселенную, чтобы найти его. Что случилось?
Но Акорна не успела ему ответить. К ним подошли Хафиз и Карина Харакамян. На Хафизе была его обычная богатая одежда, расшитая золотом и сверкающая драгоценными камнями, а Карина, тоже как обычно, плыла в окружении пышных волн драпировок лавандового, лилового, фиолетового и пурпурного цвета. Эти цвета неуловимо сливались друг с другом в прекрасное единое целое, так что трудно было различить отдельные слои. А вот надетые на ней драгоценности нельзя было назвать неуловимыми для глаз. Исчезли ее любимые аметисты, а их место заняло ожерелье из идеально подобранных светло-лиловых хризобериллов размером с мяч для гольфа.
