— Как видите, моя тетушка нездорова. Мы целую неделю провели в укрытии, спасаясь от ваших обстрелов, и это тяжело сказалось на ее самочувствии. Неужели вы не понимаете, что любой переезд может стать для нее роковым?
— Очень сожалею, мэм, но я всего лишь выполняю приказ.
— И все же, лейтенант…
Девушка не успела договорить: тетя Тео покачнулась, отчаянно цепляясь за ее руку, одна нога опасно заскользила по ступеньке… Рива даже не успела испугаться — молодой лейтенант мгновенно подскочил к ним и подхватил старушку. Ни слова не говоря, он помог Риве свести ее вниз и усадить на диван. Теперь уже в его взгляде сквозило откровенное сочувствие.
Странное дело, но эта простая помощь от человека, которого Рива считала врагом, стала последней каплей в хороводе эмоций, захлестнувших ее. После последних дней осады ни страх, ни гнев, ни отчаяние уже не могли довести ее до слез, но сейчас она не сумела справиться с собой и разрыдалась. Она ненавидела себя за эту слабость, но слезы все лились и лились. Из последних сил она взяла себя в руки и, с трудом сглотнув, пробормотала, всхлипывая:
— Вы же видите… вы же видите, в каком состоянии моя тетя… Как вы можете…
Майор покачал головой:
— Я искренне сожалею, мэм, но не могу ничем помочь. Слезы мгновенно высохли на ее щеках. «Боже, какое унижение — плакать на глазах у этих людей», — подумала Рива.
После короткой паузы офицер продолжил:
— Однако я вижу, что дом довольно большой. Скажите, сколько здесь комнат на втором этаже?
— Три спальни и еще несколько комнат на чердаке. Мы храним там…
— Вот и чудесно, — пробормотал лейтенант, довольно потирая руки. — Полагаю, что майор Бэнкс не станет возражать, если вы останетесь в этих комнатах.
— На чердаке? — в ужасе воскликнула Рива.
— Вообще-то предполагалось и там разместить наших солдат, но поскольку ситуация… в общем, я полагаю, что могу принять такое решение. Прошу только запомнить, что остальное пространство дома, кроме кухни, полностью принадлежит штабу армии сил Федерации. Вторжение на эту территорию будет рассматриваться как…
— Вторжение? Вторжение в наш собственный дом? Лейтенант, я требую…
Прошу меня простить, мэм, но у вас нет права что-либо требовать. Я настоятельно советую вам внимательно рассмотреть мое предложение. Уверяю вас, майор Бэнкс не был бы с вами так любезен. — Поняв, что наговорил лишнего, лейтенант тут же поправился: — Я хотел сказать, что майор Бэнкс во всем придерживается буквы Устава, так что…
— О мой Бог, вы что, хотите напугать меня своим страшным майором?
— Рива, милая моя, — слабым голосом позвала Теодора, и девушка замолчала, — полагаю, лейтенант прав, и для нас действительно лучше будет принять его предложение. Он проявляет в отношении нас понимание и милосердие…
— Милосердие? Тетя Тео, умоляю…
— Позволь мне закончить, милая, — дребезжащим голосом остановила ее Теодора. — Каково бы ни было наше мнение на этот счет, сейчас власть в городе принадлежит армии Союза, а власть в этом доме, по всей видимости, майору Бэнксу и его представителю, лейтенанту… Лейтенант, простите, могу я узнать ваше имя?
— Лейтенант Адлер, мэм.
— …его представителю — лейтенанту Адлеру. В создавшейся ситуации со стороны лейтенанта Адлера было очень любезно предложить нам остаться… в верхних комнатах. Я очень ценю вашу любезность, лейтенант, — повернулась она к офицеру. — Позвольте вас поблагодарить и заверить, что мы с моей племянницей в течение часа соберем вещи и переберемся наверх. Мы будем пользоваться черным ходом, так что у нас не будет необходимости появляться… на территории, принадлежащей штабу майора Бэнкса.
— Тетя! — вновь взмолилась Рива.
Не отвечая, Теодора стала медленно подниматься с дивана. Рива собралась было помочь ей, но тут к ним подскочил лейтенант Адлер и заботливо предложил руку седовласой леди. Через минуту он обратился к солдатам, стоявшим в дверях:
— Моррисон и Колби, приказываю вам перенести вещи мисс Лонгворт и ее тети, а также помочь им устроиться в верхних комнатах. Постарайтесь закончить все не позднее чем через час.
Вздернув подбородок, Рива холодно обратилась к лейтенанту:
— Вы можете забрать мой дом, но не имеете права перевирать мое имя. Лонгворт — фамилия моей тетушки, я же — мисс Синклер и это имя ношу с гордостью. Потрудитесь запомнить.
Лицо лейтенанта вновь приняло выражение абсолютной непроницаемости.
— Так точно, мэм, мисс Синклер. Со своей стороны еще раз хочу призвать вас прислушаться к мнению вашей тети и принять создавшуюся ситуацию как должное. Дело в том, что майор Бэнкс довольно нетерпим к возражениям.
— Не стоит беспокоиться, лейтенант, — спокойно парировала Рива. — Избегать встречи с вами и майором Бэнксом, а также с остальными членами вашего отряда станет для меня огромным удовольствием, поверьте.
— Вот это правильно. Думаю, так будет лучше для всех, — насмешливо отозвался лейтенант.
В приемной штаб-квартиры генерала Макферсона было жарко и душно. Рива скользила рассеянным взглядом по знакомым лицам — толпа изможденных горожан, таких же как и она, пыталась попасть на прием к генералу, чтобы получить доступ к складу с провиантом, который привезли с собой северяне. Девушка надеялась и это испытание вынести с достоинством. Подумать только, едва ей начинало казаться, что ниже падать уже некуда, как северяне изобретали для покоренных жителей Виксберга новые испытания. Но, живя на чердаке собственного дома, да и то лишь благодаря милосердию лейтенанта Адлера, было ли ей из чего выбирать?
Она сидела неподвижно, сосредоточившись только на том, чтобы держать спину прямо, как вдруг до нее донесся приглушенный разговор двух молодых солдат, стоявших на охране перед кабинетом генерала.
— Генерал Макферсон вроде уходит…
— Да уж, не повезло им сегодня. — Другой солдат кивком указал на женщин, безмолвно ожидавших в приемной. — На их месте я бы лучше целыми днями дожидался приема у генерала, чем один раз попал к нашему майору…
— Прекрати! — прервал его первый солдат. — Он достойный офицер и честный человек.
— Да, но просительницам у него ничего не светит. Хорошо еще, если хоть кто-то из них получит свои заветные разрешения.
— В любом случае майор будет справедлив. Сам понимаешь, генерал Макферсон не стал бы доверять мерзавцу.
В этот момент дверь в кабинет открылась, и рыжеволосый солдат звучно выкрикнул:
— Мисс Синклер! Прошу вас.
Не чуя под собой ног, Рива медленно прошла в кабинет. Несмотря на постоянно преследующее ее чувство голода, она никогда не унизилась бы до визита в штаб-квартиру Макферсона, если бы не слабое здоровье ее тети. Необходимо было выбирать: гордость или жизнь Теодоры. Рива сделала свой выбор, и теперь отступать было поздно.
