Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
— Запомните то, что здесь увидите! Прозрейте! Очнитесь! Это происходит на самом деле!
С этим фрагментом его речи Норберт был вполне согласен.
Для кого-то непривычного, полностью погруженного в повседневную городскую жизнь, где самая большая угроза — невозможность свести концы с концами, вид обычного беззащитного человека, беспомощно ожидающего казни, выглядит чем-то непостижимым и пугающим. Невероятным.
Оба мужчины, которых выволокли на жестяное подобие эстрады из разложенных бортов грузовиков, были закованы в наручники и одеты в малярные комбинезоны из строительного супермаркета, из пропитанного специальным составом и полностью биоразлагаемого хитинового волокна, сейчас промокшие между ног и липнущие к телу. На головы им надели черные джутовые мешки, похоже, из-под риса. Каждого сопровождал боевик в маске без автомата, зато с кривым китайским не то мечом, не то мачете. Никакая не сабля пустынного кочевника — всего лишь вырезанная из жестяного листа и заточенная лазером дешевка, запрещенная в Европе, но на юге массово валявшаяся на прилавках.
— Вы любите кока-колу и МегаНет, а мы — смерть. У вас нет души! Вы сгнили!
Норберт знал, что казнь не будет профессиональной и быстрой. Этих людей зарежут, словно свиней, на глазах восторженного МегаНета, который тут же поспешит оставить остроумные комментарии, смайлики и трехбуквенные сокращения.
Их поставили на колени и сорвали с голов мешки, так что Норберт позаботился о том, чтобы приблизить картинку. Один из мужчин, лет пятидесяти с небольшим, с обожженным солнцем лицом, морщинками в уголках глаз и залысинами на лбу, отчаянно рыдал, и по щекам его ручьями текли слезы. Второй, чуть помоложе, с пухлыми щеками и кудрявыми светлыми волосами, старался держаться любой ценой, но дрожал, словно в припадке малярии, стуча зубами; у него неудержимо тряслась челюсть и дрожали руки и колени.
— Мы завоюем вас утробами наших женщин!
Норберт ни о чем не думал и не задумывался о том, что видит.
Где-то глубоко за солнечным сплетением обитали гнев, ужас и отвращение в виде едкого ядовитого коктейля, но пока что действовали лишь профессиональные рефлексы. Крупный план отеков и синяков на скулах и лбах, крупный план глаз, чтобы зафиксировать последний взгляд на мир, пусть даже затуманенный животным ужасом. Свет, образ, экспозиция, композиция. Коктейль посреди кишок спокойно пребывал в закрытом резервуаре для токсичных отходов.
— Пока вы не падете на колени перед лицом истинной веры!
Двое еще не верящих в свой конец, перепуганных мужчин — один из которых недавно прохаживался среди желтых бульдозеров с планшетом и в шлеме с кондиционером на голове, а второй в белом стерильном халате, с рядом флуоресцентных маркеров в нагрудном кармане, показывал ничего не понимающим шейхам саженцы кукурузы, способные расти в песке пустыни.
Последние. Секунды. Жизни.
Последние судорожные вздохи, прежде чем раздастся свист дешевого китайского клинка и начнется нескончаемая, ужасающая агония.
И это произойдет, когда бородач закончит свою речь и завопит: «Аллах акбар!»
Сейчас…
Инженер уже не плакал, лишь издавал протяжный, непрерывный стон. Будь у него больше сил, он наверняка бы кричал. Генетик внезапно закашлялся, и его стошнило на помост и облепленные комбинезоном колени.
Норберт стоял неподвижно, чувствуя, как струйки пота стекают по щекам и собираются на веках. Пальцы его сжимались и распрямлялись, исполняя неистовый танец, как будто он наперегонки комментировал происходящее на языке жестов. На фоне записываемой картинки открывались и закрывались диалоговые окна, вспыхивали полоски состояния, одна за другой мигали иконки.
Он знал, что где-то далеко отсюда по Сети уже расходятся слухи, уже скоро запустится и начнет разгоняться счетчик кликов.
— Пришло время заплатить за то, что вы творите с миром! Истинная вера уподобится волнам океана!
Боевики подняли мечи — обеими руками, пародируя самурайскую позу, виденную где-то по телевидению.
Последний крик бородача и пронзительный треск, сорвавшийся отовсюду с раскаленного неба, а за ним внезапный рев толпы прозвучали так, словно вдруг отворились врата преисподней.
И в то же мгновение звук смолк, сменившись заполнившим уши глухим писком. Оба боевика тяжело рухнули на помост, как отброшенные марионетки. Бородач висел, зацепившись за трубчатую решетку; у него недоставало половины шеи, и из раны, словно из лопнувшей трубки системы охлаждения, хлестала тонкая пульсирующая струя крови, обрызгивая стоявших вокруг. Несколько моджахедов опрокинулись словно кегли; слышался адский грохот АК-50к в руках остальных, паливших вслепую во все стороны, и звук этот слабо пробивался сквозь вату, внезапно заполнившую голову Норберта.
Вопли, бегущие в разные стороны люди и кровь.
Лиловые вспышки пламени на концах стволов.
Кровь на бетоне, кровь на белых дишдашах, распыленная пурпурными облаками кровь в воздухе. Кровь, вытекающая из маленьких дырочек в одеждах тех, кто корчился на цементных плитах, пронзительно крича.
И лишь приговоренные к казни стояли рядом на коленях на скользком от крови стальном помосте, ничего не понимая и ошеломленно озираясь по сторонам, а за их спинами еще слегка подрагивали тела палачей, почти лишившиеся голов.
С момента начала стрельбы, пока Норберт продолжал стоять в окружении бело-красных тел, каким-то чудом не пострадав и лишь чувствуя, как его толкают разбегающиеся во все стороны люди, прошло три целых тридцать восемь сотых секунды. Он попросту остолбенел, словно, глядя на пылающую Гоморру, превратился в штатив.
Кто-то налетел на него, хватая за плечи и крича что-то прямо в лицо, в стекла очков, за которыми распахивала пасть тупая многоглазая морда МегаНета, но слышен был лишь глухой писк. Внезапно тот оскалил красные зубы, глаза его провалились внутрь черепа, и он тяжело рухнул на тротуар, ударившись головой о бетон.
Обе «тойоты» вдруг рявкнули турбинами и рванули назад, все так же сцепленные бортами; на обоих стеклах появились созвездия зубчатых отверстий, брызгая превращенным в пыль секуритом. За затемненными стеклами возникло какое-то движение: в первой машине нечеткий силуэт судорожно заметался и осел, в другой водитель тяжело завалился на бок. Оба приговоренных рухнули лицом вниз, будто их дернули за веревочку, а потом начали неуклюже подниматься на ноги. В левом пикапе открылась дверца, человек в черном вывалился на тротуар и пополз вперед, нашаривая дорогу как слепой и оставляя за собой полосу размазанной крови.
Под машиной разлилась масляная лужа, а над радиатором появилось тяжелое облако испаряющегося охладителя.
Вокруг Норберта раздались короткие очереди. Он едва их слышал из-за продолжавшей заполнять его череп ваты. В воздухе над его головой послышался вой, словно пронесся рой сверхзвуковых ос.
Толпа разбегалась во все стороны, словно пена на воде. Норберт еще успел увидеть стрелявших. Женщины с закрытыми бурками лицами двигались вперед, к фонтану, вместе с остальными убегающими. В бурках, хиджабах и абайях, они шли в одинаковых позах, на полусогнутых ногах, танцующим шагом, прижав к телу локти и подняв к плечу короткие массивные автоматы, то и дело выплевывавшие размеренные полусекундные очереди.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
