Сирджан Марроу когда-то читал о людях, похожих на этого незнакомца. Он знал о них, как и о многих других отдалённых народах, о местах их обитания, образе жизни. Об этом народе архивариус также слышал кое-что от Тчуи. Но это был первый случай, когда он лично встретил квольта.
Осанка незнакомца заставляла архивариуса думать, будто квольту было бы привычнее опуститься на четвереньки. Похожий на медведя, может быть, он и передвигался по-медвежьи.
Магистр ещё не успел сесть: он отдавал поклон хозяину повозки. И, то ли из чувства неопределённости, то ли интуитивно, он поклонился и квольту.
К его удивлению, в ответ квольт выпростал из мехов руку и прикоснулся кончиками пальцев ко лбу, а затем к сердцу.
Кожа его руки оказалась неожиданно белой, оттенка только что выпавшего снега.
– Прошу вас, архивариус, – спокойно произнёс Тчуи, – садитесь. Угощайтесь вином. Сейчас всё прояснится.
Уставившись вперёд невидящими глазами, Сирджан Марроу скорее упал, чем сел. Он был слишком потрясён, чтобы притронуться к вину. Что здесь делал квольт? Может, Сету Унгабуэю нужны были советники именно потому, что сегодня здесь был квольт? Неужели произошло что-то непоправимое?
В Книгохранилище жили магистры, которые видели как события, так и отдельных людей – на любом расстоянии, но Сирджан Марроу, старейший из заклинателей, никогда не просил их обратить свой взор на восток. Так как это был редкий дар, таких магистров у архивариуса было слишком мало, а вот мест, требовавших внимания – слишком много. Собственные мысли архивариуса были сосредоточены на Беллегере и Амике. Он часто доверял Сету Унгабуэю передавать послания разным народам. Но в конце концов, ни сам архивариус, ни кто-либо из других заклинателей не могли ничем помочь караванщику в его работе.
Улыбаясь, словно не понимая причин замешательства и растущей тревоги магистра Марроу, переводчик обратился к Фламоре:
– Служительница Плоти?
– С радостью, – тут же отозвалась Фламора. Она взяла один из кувшинов, наполнила кубок, приподняла его сперва в сторону Сета Унгабуэя, затем Тчуи, затем квольта. Ни караванщик, ни его необычный гость никак не ответили на этот её жест, только Тчуи кивнул в знак одобрения. Со вздохом признательности Фламора сделала глоток.
Амандис и Пятая Дочь не последовали её примеру. По некоторым причинам, у каждого своим, ни служительницы Духа, ни монахи ордена Поклонения Многим не позволяли себе ни вина, ни эля.
Когда служительница Плоти опустила свой кубок, Тчуи заговорил.
Звучным, напоминавшим грохот камней на склонах отдалённых гор, голосом он сказал:
– Архивариус, этого человека зовут Сирл Хокарт. Его выбрали говорить от имени квольтов. Своим жестом он выразил вам почтение от всего своего народа. Впрочем, на их языке понятие «почтение» обладает добавочным значением. Оно предполагает наличие родственной связи. Своим жестом он назвал вас братом.
Пока магистр пытался понять, почему незнакомый ему квольт захотел назвать его своим братом, переводчик повернулся к Сирлу Хокарту. На языке, изобилующем резкими согласными, акцентированными шипящими и пронзительными свистящими, Тчуи, по всей видимости, повторил то, что он только что сказал Сирджану Марроу. Звучание этого языка резало слух архивариуса, но ему показалось, что он понял значение сказанного – не сами слова, конечно, но общий смысл. Те, кто разговаривал на языке квольтов, должно быть, могли изъясняться на больших расстояниях, а то и при сильном ветре – полезное умение, если живёшь среди вздымающихся горных пиков, долин, окружённых отвесными скалами, да невидимых расселин в ледниках Окружных гор.
Напряжение архивариуса возрастало. Он не обладал достаточным терпением, чтобы вслушиваться в язык, которого никогда ранее не слышал. Как только Тчуи закончил, магистр резко спросил:
– Почему же?
Он имел в виду, почему квольт назвал его братом? Они же незнакомы.
И почему его заставляют ждать? Разве он не объяснял уже, что существование библиотеки под угрозой? У него было срочное дело. Он должен знать. Получилось ли у каравана? Что произошло?
Но прежде чем Тчуи ответил, Сет Унгабуэй поднял голову. Тонким, хрупким фальцетом он произнёс:
– Потому что я верю.
И замолчал. По всей видимости, караванщик считал, что сказал достаточно.
Никто не двинулся и никто не вымолвил ни слова. Казалось, лампы нагрелись до предела. Магистр Марроу почувствовал, как на его лбу выступил пот. Он стекал и по спине, под мантией.
Словно пытаясь разрядить неловкость, Тчуи голосом, который, как показалось старику-заклинателю, пронзал его насквозь, предложил:
– Вы поймите, архивариус, у нас не было причин верить в ваши страхи. Вы говорите об ужасном враге, но никто не подтверждает ваши опасения. Ни в одном из наших странствий мы не встретили никого, кто мог бы подтвердить их. Да и кто станет угрожать такому хранилищу знаний, как ваше. Да и как ему можно угрожать?
– Если бы вы спросили меня, – вставила Амандис, – я бы подтвердила эти опасения. «Карнавал Большого Мира» бывает в более отдалённых странах, чем ваш караван, и некоторые из моих сестёр-служительниц Духа сопровождают его. Из дошедших до них слухов и намёков они заключили, что угроза эта вполне реальная.
Магистр Марроу одобрительно кивнул служительнице Духа быстрым одобрительным взглядом, но, казалось, ни Сет Унгабуэй, ни Тчуи не обратили на её слова никакого внимания. Они сидели молча и неподвижно, только одна из дочерей хозяина поднялась, чтобы наполнить кубок вином. Она поднесла его отцу и помогла тому отпить, а затем вернулась на своё место. Когда она села, переводчик вновь обратился к архивариусу.
– Господин Унгабуэй принял ваше поручение, потому что оно исходило от вас. Он не назвал цены, потому что не знал, какие сложности придётся ему преодолеть, не знал, возможно ли исполнить ваше поручение, не знал, скольких жизней оно может стоить. Он не назвал цены также и потому, что не был уверен в необходимости исполнять его. Сперва он был готов, вернувшись, разочаровать вас.
Магистр пытался держать себя в руках.
– Но теперь он верит?
Так и не ответив напрямую, Тчуи повернулся к Сирлу Хокарту и вновь заговорил на языке квольтов. Поток его слов на этот раз звучал скорее вопросительно. Когда облачённый в меха человек кивнул в знак согласия, Тчуи перевёл свой взгляд обратно на Сирджана Марроу.
– Он верит, – констатировал переводчик. – Теперь мы лучше знаем квольтов. Мы услышали их сказания. Они объяснили свои нужды – как и свои мечты. Теперь мы знаем, почему они предложили своё покровительство и проводников. Мы начали понимать, от какой угрозы вы ищете защиты.
Неожиданно Сирл Хокарт вышел из своего угла. Так громко, словно он хотел, чтобы его услышали на вершине башни Последнего Книгохранилища, квольт произнёс речь. Возможно, это было какое-то заготовленное заранее воззвание, а может, и наоборот, спонтанное излияние чувств. Разобрать это магистр Марроу не мог.
